Ларкин стоял прямо, и напряжение борьбы еще не покинуло его тело. Что он задумал? Может быть, грабители навели его на мысль самому отобрать у девушки сумку? Человек, не привыкший к роскоши, такой, как Ларкин, смог бы неплохо жить на то золото и драгоценности, что были у нее с собой, довольно длительное время. Мужчина мог бы построить себе небольшую хижину в лесу, вдали от цивилизации, жить там, охотиться и питаться дичью.

Что же ей теперь делать? Должна ли она выйти к Хранителю в надежде, что ее страхи беспочвенны? Или сбежать поскорее? Пока он не обнаружил ее… Мысли Фрейи еще были в беспорядке, а Ларкин уже отвернулся от Давина и посмотрел в ее сторону. Девушка вздрогнула под его взглядом, хотя даже не была уверена, что мужчина мог разглядеть ее в темноте.

Ларкин шагнул в чащу. Его босые ноги бесшумно ступали по лесному настилу. Фрейя попятилась и спряталась за стволом дерева. Девушка с силой прижала руки к груди, будто так она могла остановить бешеное биение сердца и свое хриплое дыхание. Если Ларкин ее не услышит, то подумает, что Фрейя последовала его совету и убежала прочь.

Стиснув зубы, девушка ждала, когда дрожь в теле пройдет. Каждую секунду она боялась, что ее схватят, но Ларкин не приходил.

Холодный ветер свистел между темных деревьев. Он стряхнул с ветвей пеструю листву, и Фрейе казалось, что она неподвижно стоит в своем укрытии уже целую вечность. Не выдержав, девушка выглянула из-за дерева.

Ларкин остановился на краю тропы. Он равнодушно скосил глаза на разбойницу, пытавшуюся подползти к Томасу, а потом сосредоточил внимательный взгляд на чаще леса. И обнаружил Фрейю.

Хранитель смотрел на нее.

Девушка отвернулась.

Ларкин направился в ее сторону.

Фрейя отпрянула и тут же споткнулась о корень дерева. Принцесса схватилась за свисающую с него ветку, чтобы удержаться, но та оказалась слишком сухой и сломалась под ее весом. Фрейя свалилась на землю.

Ветки деревьев и острые камни пронзили ткань ее плаща, но девушка проигнорировала тупую боль. Ее внимание полностью захватил Ларкин: он беспрестанно приближался. Лицо Хранителя снова ничего не выражало. Блеск в глазах пропал, словно только хорошая схватка могла вызвать у него какие-то чувства.

Дрожащими руками Фрейя вцепилась в рукав своего плаща и вытащила кинжал. Девушка знала, что у нее не было шансов против мужчины, который сейчас уже стоял перед ней. Принцесса открыла рот, чтобы что-то сказать – что угодно, – когда Бессмертный Хранитель вдруг опустился на колени.

Сначала Фрейя подумала, что Ларкин хочет поднять палку, чтобы убить ее, или, угрожая этим оружием, посягнуть на ее тело здесь, в темноте лесных зарослей. Но страж не поднимался. Он опустил голову и прервал их зрительный контакт, как тогда в подземелье. Неподвижно застыв перед ней, он тихо забормотал:

– Моя принцесса, правительница Тобрии, моя богиня… Я ваш раб, ваш слуга и ваш подмастерье. Моя жизнь в ваших руках. Мое будущее в ваших делах…

Он серьезно? Молитва? Он все время знал, кто она такая? Фрейя провела языком по губам и заставила себя подавить сухой смех, царапавший ее горло. Принцесса беспокоилась о том, что страж может лишить ее жизни, если узнает, что она дочь человека, который бросил его в темницу, а на самом деле Хранитель был приверженцем королевской религии и поклонялся ей, сидя во тьме среди зловония?

Но это так многое объясняло. Молчание, блуждающий взгляд стражника, который никогда не смотрел ей прямо в глаза, и то, что он упал перед ней на колени в темнице. Верующие королевской религии считали богами всех членов правящей семьи. Им поклонялись и преклонялись, возвышая над обычными смертными. Если Ларкин был приверженцем королевской религии, он должен видеть в своем освобождении великую благодать, даже если Фрейя дала ему свободу из чисто эгоистических соображений.

– …сохрани меня от бед и защити меня от фейри. Научи меня и придай мне форму…

– Ларкин, пожалуйста, прекратите это, – прервала Фрейя Хранителя.

Молитва стихла.

– Помогите мне! – Она протянула ему руку. Ларкин поднял голову и посмотрел на ее вытянутые пальцы. Он колебался, так как прикасаться к богине было запрещено. Фрейя поняла его сомнения. Мужчина хотел подчиниться ей, но в то же время не хотел снова нарушать законов своей веры, которые за сегодняшний день он преступил уже дважды. Сначала – когда помог девушке выбраться из подземелья, и потом – когда толкнул ее в сторону леса. Почему Ларкин вообще следовал этикету после того, как ее отец оставил Хранителя вечно гнить в темноте, Фрейе, однако, было неясно.

После короткого колебания Ларкин выпрямился и взял ее за руку. Его грубые пальцы обхватили нежную кожу девушки. Мужчина не поднял глаз на принцессу, когда плавным движением поставил ее на ноги.

– Спасибо! – Фрейя улыбнулась. – Как вы меня узнали?

Она была уверена, что никогда не сталкивалась с этим Хранителем. И даже если когда-то в ее детстве они могли пересекаться, за последние семь лет, что Ларкин провел в подземелье, принцесса должна была измениться до неузнаваемости.

Страж наклонил голову, и волосы снова упали ему на лицо. Ему срочно нужна была стрижка. В схватке с грабителями это ему не мешало, тем не менее было бы лучше, если бы мужчина мог как следует разглядеть своих противников. Хранитель указал на кинжал в ее руке.

Фрейя сдвинула брови:

– По кинжалу?

Он кивнул.

Принцесса посмотрела на оружие, украшенное королевской эмблемой. Гравюра выделялась на дереве так же отчетливо, как и в тот день пять лет назад, когда она стащила кинжал из королевской кузницы.

– А может, я его украла?

Ларкин решительно покачал головой, словно даже мысль о том, чтобы обокрасть кого-то из членов королевской семьи, была смешной.

– Понимаю, – пробормотала Фрейя, хотя не было ясно, как Хранитель мог быть так уверен. Но прежде всего было непонятно, как Ларкин после всего пережитого сохранил свою веру и почтение королевской семье. Неужели его отношение к правящему клану за последние семь лет вообще не изменилось?

Фрейя не могла себе этого уяснить, но не стала подвергать сомнению его верность, чтобы не дать Хранителю возможности передумать.

– Пойдем, – сказала она вместо этого. – Впереди еще долгий путь.

– Свободная земля —

С момента инцидента в уборной прошло уже два дня. Но не минуло и часа с того мгновения, как все Хранители уже знали о произошедшем. Это была катастрофа. Если раньше взгляды стражников, устремленные на Зейлан, будили в ней тревогу, то теперь она едва выносила их. Прежде девушка надеялась, что когда-нибудь эти мужчины все же увидят в ней не просто женщину, а нечто большее. Хранителя. Воина. Товарища. Наверное, сейчас Зейлан могла об этом забыть, но ничто не изменило ее решимости. Ей не нужны были эти мужчины для того, чтобы осуществить свою месть. Рано или поздно она наденет один из этих черных мундиров – чего бы ей это ни стоило. Сегодня новобранцы получили защитную униформу, а это означало, что церемония, которая сделает их бессмертными, вот-вот состоится. Осознание этого заставило троих новичков покинуть Свободную землю прежде, чем такая возможность исчезнет. Но Зейлан была полна решимости остаться и пройти этот обряд, даже если на это уйдет много времени.