Фрейя не хотела об этом думать.

– Нам нужно поторопиться, – сказала девушка, вытаскивая второй сверток из плаща. Мойра изготовила эту взрывчатку специально, чтобы проделать дыру в стене камеры, не разрушая всего строения. Фрейя сняла настенный факел и метнулась в камеру Ларкина. Там она сунула сверток с фитилем как можно выше между двумя камнями кладки, затем зажгла фитиль, отбросила факел и снова выбежала в коридор.

– Пригнитесь! – крикнула она Ларкину и укрылась сама. Как раз вовремя. Через мгновение раздался громкий взрыв. Земля задрожала, ударная волна раскатилась по коридору, россыпь мелких камней взлетела в воздух. Послышались крики. Кто кричал – другие узники или гвардейцы, – Фрейя не знала и не хотела знать. Девушка попыталась открыть глаза.

Сквозь клубы пыли, затуманившие ее зрение, Фрейя заметила дыру в стене. Она была небольшой, но Ларкин должен был протиснуться сквозь нее.

– Скорее! Нам нужно торопиться, – дрогнувшим голосом повторила девушка и вернулась в камеру, где Ларкин провел так много лет. После недолгого колебания Хранитель последовал за принцессой и снова оказался в своей темнице. Фрейя быстро заперла дверь и бросила ключ в темноту.

Не теряя времени, девушка попыталась пролезть через отверстие, но в этом месте скала оказалась влажной и рыхлой. Фрейя никак не могла найти опору своим пальцам и сапогам. Она соскальзывала снова и снова, больно ударив колено об обломок камня. Девушка бессильно стиснула зубы.

– Кажется, это было там! – закричал один из гвардейцев. Вдруг сильные руки подхватили Фрейю и подняли без особых усилий. У нее получилось ухватиться за край отверстия и протиснуться наружу. Девушка проползла по земле, готовая подать Ларкину руку, но тот уже наполовину выбрался из дыры. Обломки камней рвали его одежду и царапали кожу, и все же он сумел пролезть.

– Хранитель! – услышала чей-то рев Фрейя. Нужно было убираться отсюда.

Как можно скорее.

– Сюда, – сказала Фрейя и бросилась прочь. Это был момент истины: Ларкин мог выказать принцессе свою благодарность, последовав за ней, или же мог просто исчезнуть. Хранитель остался. С бешено бьющимся сердцем, поднимая пыль под сапогами, Фрейя устремилась вперед. Она неслась на север, то и дело петляя и ныряя в узкие проулки, чтобы гвардейцам было труднее их выследить.

Миновав несколько улиц, Фрейя решилась замедлить бег. В боку немилосердно кололо, а в легких ощущалось жжение. Держа руки на бедрах, девушка прошла еще несколько шагов, прежде чем остановиться. Она тяжело дышала. После зловония подземелья запахи шестого кольца почти не ощущались.

Ларкин остановился на некотором расстоянии от нее. Побег его вовсе не утомил. Хранитель дышал глубоко и ровно. Запрокинув голову, он посмотрел на звездное небо. Изумление отразилось на его лице. Ларкин стоял с приоткрытым ртом, и вся горечь ушла из его взгляда. Облака, висевшие над городом весь день, ушли на север, очистив небо, которое теперь сверкало яркими бликами звезд в свете луны.

Ларкин заметил, что Фрейя следит за ним, и на секунду их глаза встретились, прежде чем его взгляд снова поспешно вернулся к небу. Мужчина смотрел вверх так жадно, будто боялся упустить что-то важное. Как он должен был чувствовать себя сейчас, оказавшись после долгих лет заточения снова под этим широким и свободным небом, не сдерживаемый ни скалами, ни решетками?

– Нам нельзя стоять слишком долго, – сказала Фрейя. – Вероятно, скоро вся королевская гвардия начнет нас искать.

Девушка нерешительно сделала шаг вперед в надежде, что Ларкин последует за ней и на этот раз.

Он не сделал этого.

Мужчина оставался неподвижно стоять на месте. Все внимание Хранителя было сосредоточено на звездах. При этом его взгляд переходил от одной светящейся точки к другой, словно мужчина рисовал на небе невидимые линии.

Фрейя шагнула к нему.

– Ларкин?

Он моргнул – и посмотрел на нее. Принцесса увидела изумление в его глазах, прежде чем он поспешно опустил голову. Ларкин не убежал прочь, он снова последовал за ней.

Вместе с Хранителем Фрейя покинула квартал развалин. Шестое кольцо. И город – ее единственный дом, который она никогда не знала. Было темно, но Фрейя не смела зажигать свет. В пути все реже встречались дома, пока наконец не остались только луга и поля. Теперь можно было увидеть Гору Сокровищ, которая возвышалась, величественная и могущественная, к востоку от Амаруна. Однако ночь мешала рассмотреть ее снежные вершины.

Наконец пастбища превратились в леса, и чем дальше беглецы продвигались на юг, тем больше сужались тропинки, тем гуще становился лес вокруг и тем сильнее ощущался землистый запах лесной почвы. Лиственные и хвойные деревья с каждым шагом путников жались все ближе и ближе друг к другу. Наконец их стволы, казалось, превратились в непроницаемую стену, сквозь которую не мог проникнуть лунный свет.

– Подождите, – сказала Фрейя, опуская сумку на землю. Она достала лампу, которую припасла именно для этого участка пути. Беглецы уже удалились от города на достаточное расстояние, и девушка не хотела споткнуться и сломать себе ногу в темноте.

Под бдительным взглядом Хранителя принцесса достала из кармана еще два стеклянных кулона. Один из них Фрейя подвесила на цепочку, висящую у нее на шее, другой раздавила пальцами. Стекло хрустнуло, и пламя вспыхнуло в ее ладони.

Ларкин зашипел, и Фрейя подняла на него взгляд. Широко раскрыв глаза, он смотрел на ее руку. Девушка понимала, что Хранитель испугался не ее магии, а того, что он только что узнал. Использование магии считалось в Тобрии худшим из преступлений, и стражнику стоило бы сообщить о Фрейе гвардейцам. К счастью принцессы, Ларкин и сам был преступником, которого сейчас разыскивала вся королевская охрана. Она разожгла пламя в лампе и выпрямилась.

– Пойдем дальше, – произнесла девушка, ничего не объясняя. Сейчас было не самое подходящее время. Фрейя двинулась вперед. На некотором расстоянии позади принцессы следовал Хранитель.

Лампа отбрасывала ровный конус света, тускло освещая тропинку, по которой шли путники. Сосновые иголки и листья под ногами беглецов были едва различимы в полутьме. Дорога казалась Фрейе бесконечной. Она никогда не ходила так долго, и теперь ее любимые сапоги из воловьей кожи начали неприятно натирать пальцы.

Однако еще неприятнее для девушки было равнодушие, с которым Ларкин шагал вслед за ней. Хранитель не удостоил ее взглядом и не произнес ни слова. Он даже не спросил, куда и зачем они идут. Фрейя начала задаваться вопросом, действительно ли Ларкин хочет помочь ей или просто бежит от гвардейцев.

Может, теперь она – его пленница, хоть и не догадывается об этом? Девушка хотела спросить Ларкина о его намерениях, но заставляла себя держать язык за зубами, боясь последствий этих вопросов. В подземелье между нею и бывшим фельдмаршалом была решетка. Но теперь барьеров уже не осталось. Он мог беспрепятственно схватить ее, ранить, убить или подчинить ее тело себе совершенно по-другому.