– Ну, я пошла.

Сергей не хотел даже подойти попрощаться – обиделся. Потом все- таки поднялся, подошел. Она приподнялась и, поцеловав его быстрым легким поцелуем, выскользнула за дверь. Горин вздохнул, вернулся на кухню – есть расхотелось. Так все было хорошо и вдруг… С чего она так изменилась? Ну да, он предложил выпить, она отказалась. Ну и что? В чем проблема? Убежала, как черт от ладана. Сергей стал убирать все со стола, тарелка выскользнула из рук и разбилась. Он усмехнулся – это к счастью.

Лильке было неспокойно – она переслала Римме деньги, вырученные от продажи маминых драгоценностей, а та сказала, что этого мало, что надо все деньги сразу. На душе стало тревожно. Может, права Ирка, что не доверяет Римме. Она и правда не внушает симпатии, и вообще, они этих папиных родственников и видели-то всего два раза в жизни.

Господи, даже посоветоваться не с кем. Прежние мамины подруги, которые и купили по дешевке ее украшения, только плечами пожимали, советовали проконсультироваться с юристами. Из агентства звонили, сказали, что не получится большая сумма, если квартиру срочно продавать.

Когда-то давно, когда Лилька была еще маленькой, и они еще жили в Петербурге, у родителей были хорошие друзья, но они давно уехали в Америку, один раз приезжали к ним уже в Москву, часто звонили, предлагали помощь, когда узнали о смерти отца, но мама отказалась – не хотела грузить их своими проблемами.

– Что я должна всему свету оповестить о своих болезнях? – Возражала она на Лилькины просьбы позвонить друзьям.

Лилька несколько раз пыталась дозвониться до Ирки, но телефон не отвечал. Странно, куда они подевались? Возможно, Ирка звонила, но у нее был выключен телефон. Она просмотрела записную книжку в мобильном – ну конечно, вот она, несколько раз звонила.

Лилька осторожно приоткрыла дверь в спальню – мама спала. Она в последнее время все больше спала, совсем слабенькая стала.

Лилька пошла на кухню, включила чайник и соорудила себе бутерброд с любимой любительской колбасой. Вода забулькала, чайник отключился. Она налила себе чай в большую кружку, положила на блюдце бутерброд и пошла к себе в комнату. Откусила кусок, отхлебнула чай и покосилась на часы – ого, уже половина первого. Напрасно она ест на ночь, растолстеет… Дожевав бутерброд решила еще раз набрать Иркин номер.

– Ирка! Где тебя носит? – Обрадовалась, услышав голос подружки.

– А я тоже тебе обзвонилась, очень хотелось потрепаться.

– И мне. Давай я завтра забегу.

– Можешь с утра?

– Запросто. А что случилось-то?

– Лилька, я влюбилась.

– Вот это да! А в кого?

– Нет, не могу по телефону, давай до завтра.

– Все поняла, прибегу к завтраку.

* * *

Лилька сидела напротив и слушала, впитывая каждое слово. Она обожала признания «про любовь». А Ирка была такая хорошенькая… Надо же, что любовь с людьми делает. У нее за это время прямо характер изменился, она стала какой-то не такой, мягче что ли. Но что-то беспокоит, почему-то грустная.

– Ир, я так рада за тебя, он, Горин твой, мне тоже очень понравился. Он такой высокий, интересный. Кого-то напоминает… Может, Сталлоне?

Ирка засмеялась.

– Он похож на себя самого. – Она вздохнула.

– Ирка, что-то не так? Да, Ир, да? Ну чего ты молчишь?

– Лилька, он вчера мне выпить предложил…ничего особенного, просто так.

– Ну и что? – Но она уже поняла, в чем дело.

– Я боюсь. Понимаешь? И потом, а вдруг он узнает про моих родителей?

Весь дом знает.

– Ирка, да ведь многие уехали. Я и то заметила, у вас тут совсем другие лица мелькают.

– У него Лена Васильевна убирается… специально не скажет, но. В общем, не знаю, может, мне самой ему рассказать?

Лилька кивнула.

– А вдруг он испугается наследственности?

– Глупости, ничего он не испугается. Что он дурак, что ли? Ничего не бойся… Но лучше самой сказать, пока не опередили.

– Спасибо, Лилька. Ты так говоришь, потому что ты мне добра желаешь, но какая будет реакция на мое признание. Ладно, расскажи лучше, как там Софья Ильинична?

– Ир, я ведь как раз посоветоваться хотела. Понимаешь. Я отправила Римме деньги, думала, на первое время хватит, а она говорит, надо все… и за квартиру тоже.

– Не вздумай!! Господи, почему ты не посоветовалась ни с кем?

– А с кем советоваться? Мамины подружки купили ее украшения за полцены, обрадовались. – Лилька замолчала, сглотнула. – После того, как папа умер, у нас и друзей не осталось, даже и не позвонит никто.

– Слушай, Лиль, какая же ты балда!! Ну что таращишься?! У тебя же компьютер есть, сама же тысячу раз говорила, что через интернет все можно узнать. Узнай, где есть эти клиники, и сколько стоит лечение.

– Господи, какая я дура! Идиотка! А я даже и не заглядываю туда последнее время. Все, сейчас быстро в институт смотаюсь и сразу домой, сяду за компьютер… – Она вскочила, на ходу бормоча, – нет, ну просто клиническая идиотка. Меня лечить надо. Ой! – Она увидела контрамарки, лежавшие все там же в прихожей на тумбочке. – Это что?

– Черт, забыла тебе сказать. Сергей принес.

– Здорово, но не знаю, смогу ли пойти,… как мама будет себя чувствовать.

– Знаешь, я пока свободна, пойду сейчас к вам, посижу с Софьей Ильиничной и подожду тебя. Может, купить что-то надо?

– Ир, купи гранаты, у нас кончились. Вот деньги, – она полезла за кошельком.

– Оставь, у меня есть.

– Тогда я побежала.

Ирка бесцельно бродила по квартире, прислушивалась к звукам сверху. Кажется, что-то упало – это Лена Васильевна убирается, Сергей уже ушел. Наверное, обиделся вчера. Она глупо себя вела, совершенно по-идиотски. А вдруг он не позвонит больше никогда? Нет, такого не может быть. А может, он уже и позабыл про нее, у него, наверняка, девок всяких полно. Вон, Милена. Может, и дура набитая, но красивая. И вообще. У него, наверное, образование хорошее, на концерты ходит, по заграницам разъезжает. А она необразованная, неинтеллигентная и заграницу видит только по телевизору. Она покосилась на телефон. Черт! У нее даже телефона его нет, хотя сама она вряд ли будет звонить. Господи, она уже соскучилась.

Ирка подошла к зеркалу и стала внимательно себя разглядывать. Под глазами синяки, немного бледная, но кожа смуглая ровная. Она померяла новую блузку, юбку, подняла волосы наверх. Вроде ничего..

Даже очень ничего.

Горин спал отвратительно, вначале провалился, казалось, до утра, а потом вставал, хотелось курить, хотелось спуститься на этаж, позвонить, чтобы открыла заспанная, теплая, желанная… Твою мать! Как наваждение какое-то, но знать, что она совсем близко, но не с ним, было невыносимо. Он без конца прокручивал события предыдущего дня. Убедился, что абсолютно ничем ее не обидел, значит, причина в другом. Ну просто захотела домой, чего-то постеснялась, хотя она не производит впечатление застенчивой девушки, скорее наоборот. Ладно, он вечером к ней зайдет… Как же до вечера дожить?