Зелёные котята в картонной коробке. Они, похоже, забыли, что принадлежат к гордой российской армии. Теперь было не до гордости, перед лицом холодной неизвестности.

Земля снова затряслась. Люди без команды попадали на прохладный грунт, став «личинками майского жука».

— Да что они там все долбят!? — Орал Евген.

— Не берет его, наверное! До вечера будут хреначить.

— Это ж, сколько металла угандошат, — хрипел контрактник.

Но на этот раз залпов было немного. Словно остатки после шикарного огненного пира. Примерно минуту все ждали. Затем начали подниматься, проклиная родную армию, как последнюю шлюху.

Путаница, глупость, грязные колени и локти. Чертовская духота лета и запах земли с оружейным маслом. Будто в мирное время нам снова вернули сорок третий.

Постепенно траншеи обросли монотонным гулом: матами, приказами, сдержанным смехом.

— А они же мимо многогранника жахали, — протянул Евген. — Он вон висит. Даже дыма вокруг не видно.

— Ага, блин. По кому тогда?

— Может по тому, кто там живёт.

— Это тебе что, общага, что ли? Может просто последнее выстрелили, чтобы отчитаться или как там.

Влад говорил уверенно. Ему казалось, что иной позиции нет. Но собственные глаза доказали обратное.

Неожиданно он заметил, как из-за холмов в медленном темпе ползет облако пыли. Пришлось значительно прищуриться. Оно было не совсем простым, шевелилось. Или же нет.

Шевелились те, кто в нем был. Из пелены рукотворного тумана ползли серые фигуры. Но это были не солдаты, не танки и даже не экспериментальные роботы, из телевизора.

— Подожди… Кто это там движется, — произнес Влад. На его лице отобразился животный страх вместе с чудовищным недоумением.

Евген мог бы ответить. Но он замер, окидывая стеклянным взором поле. С каждой секундой отчётливее виднелись они. Похожие на ромбы предметы со световыми прожилками, спаянные из многочисленных фракций.

Люди оторопели. Это был розыгрыш? Незапланированные учения? Но столько боевого оружия, секретности. Такой мощный удар, из всех стволов. Явно не просто так!

Никаких глупых отговорок. Творилось что-то странное. Ощущалось, что планета стала. Небо превратилось в огромный океан, где мы все являемся мелкой рыбой.

Но философствовать было некогда. Офицеры кое-как добились ответа от штаба. И он был простой — уничтожить!

Любым возможным путем, что бы и кто бы ни наступал на позиции. Тот самый случай, когда спрашивать надо после слова «стреляю».

— К бою! Оружие к бою! — Раздались команды.

— Никогда не думал, что окажусь на войне, особенно, что буду воевать с такими… С этими, — сказал Евген, вскидывая автомат.

Влад проделал то же самое молча. Десятки грубых мужских лиц напряжённо уставились в поле. Небольшие ромбы в сюрреалистическом дурмане ползли, не меняя скорости.

Раздалась команда «Огонь!».

Тишину теплого дня в очередной раз разорвало оружие. Ударили гранатомёты. В наступающих полетели мины. Заработали с грохотом пулеметы.

Поставив на одиночные, Влад выпустил несколько патронов. Вокруг него послышались хлопки коротких очередей.

Правда, шквал стрелкового огня также был бесполезен. Когда пули касались ромбов, то они исчезали. Проникали в противника, не причиняя никакого вреда и осколки снарядов. Даже прямые попадания РПГ были бессмысленны.

На приличном расстоянии такое замечалось отчётливо. Некоторые солдаты прекратили пальбу, в ужасе раскрыв рты.

Что будет дальше? Неужели неуязвимый враг просто отступит? Ни на одном поле сражения не бывало такого! Не случилось этого и сейчас.

Второй справа ромб вспыхнул хаотичными, красными прожилками. От него разошлась направленная волна, напоминающая горячий воздух из печки.

И экспериментальная гранатометная установка с роботизированной системой взорвалась, разлетевшись на части. Сдетонировали боеприпасы. Несколько человек были ранены. Остальные бросились прочь.

Ещё один наступающий загорелся оранжевым. Поток неизвестных лучей вырвался из его центра. Позади окопов страшно загрохотало. Взорвался тяжёлый танк.

Те, кто продолжал стрелять, прекратили свои нападки. Стало окончательно ясно, что людская оборона бессильна.

Влад заметил, как один парень попытался покинуть позицию. Старлей со злостью схватил его за шиворот.

— Стоять! Должен быть способ! Отставить панику! — Прорычал офицер.

Очередной ромб пустил горячую волну. Она вспахала сухую землю. И пару метров линии обороны стёрло вместе с людьми, словно гигантской огородной тяпкой.

Методы незваных гостей не отличались зрелищностью. Поток, как от гигантского фена или обогревателя. Раскалённый воздух, словно испарения на шоссе в летний день. Подкрашенный или же полностью прозрачный. Однако воздействие такого потока было катастрофическим.

Только далеко не все спешили сдаваться. Специальный станок с несколькими пулеметами, привезенный из Москвы, дал трескучую очередь с фланга.

Один из объектов исказился в пространстве. Его передняя плоскость начала смотреть вбок. Из многочисленных трещин вырвался сиреневый луч света, будто на дискотеке нулевых.

Мощная бронированная махина превратилась в пепел, пара пулемётчиков растаяла в воздухе.

— Вот суки, что творят! Падлы, лунатики чёртовы! — Взревел Евген.

Практически не целясь, он спустил курок подствольного гранатомёта. Заряд угодил в противника, который был в паре десятков метров. Граната растаяла, как мороженое при соприкосновении с кофе.

— Дурак! Не надо было! Бежим! Бежим теперь на хрен! — Воскликнул Влад.

— Я тебе побегу, сосунок, — прохрипел кто-то слева.

Инстинктивно Влад бросился в противоположную сторону, по пустеющей траншее. Женька кинулся следом, отбросив оружие.

В центре ромба выступили оранжевые нити, словно восточный иероглиф. Причудливая, световая спираль пролетела едва заметно.

Влад обернулся, видя ужасный земляной вал.

— Женька! Женёк! В сторону! — Широко раскрыв глаза, завизжал парень.

И тут же увидел, как его закадычный друг, шамкая ртом, растворяется, превращаясь в странную субстанцию. Сначала тело стало плоским. Потом исчезла одежда, кожа. Проступили внутренние органы. Череп отлетел в траву. От человека осталась только мелкая куча чего-то сырого.

— Нет, я не верю! Не может! Все это не может! Люди так не мрут! Люди так не погибают! — Твердил себе Влад, ощущая, как его поднимает над поверхностью почвы.

— Сейчас я упаду, — шептало сознание. — Сейчас я упаду и проснусь. Проснусь после долгого сна. Опять набухался, бывает. Набухался опять. Вика тварь довела. Довела меня, гадина.