Его машина по-прежнему стояла в маленьком дворе четырехэтажного дома, где он снимал квартиру. Около авто слонялся человек. Стевен инстинктивно остановился и отпрянул назад, спрятавшись за угол дома.

Мужчина поднял глаза и скользнул ими по окнам. Внешность у него была весьма занимательная. Голова, лысая и глянцевая, напоминала шар для боулинга. Сунув руки в карманы пальто, он развернулся и торопливо зашагал в сторону Стевена. Тот едва успел метнуться в открытую дверь ближайшего подъезда, когда мужчина прошел мимо и на солнце блеснули круглые стекла его очков.

Решив проверить свою догадку, Стевен бросился к машине. Когда он выехал из двора, из-за угла немедленно показался черный «Мерседес».

Еще не осознавая до конца, что происходит, Стевен понял, что должен что-то предпринять. Но что?

В кармане зазвонил телефон.

– Pronto!

– Это я, Дайнека…

– Где ты?! – воскликнул Стевен, но тут же спохватился, решив ее не пугать.

– В Милане…

– Где именно?

– В кафе. Я оторвалась от них и поменяла машину. Теперь меня не найдут!

Так вот почему черный «Мерседес» едет за ним. Преследователи Дайнеки надеются, что он выведет их на нее.

– Этого не должно случиться… – не сдержавшись, сказал Стевен.

– Ты о чем?

– Прости… Жду тебя через час на Дуомской площади, неподалеку от Галереи. Знаешь, где это?

– Знаю.

– И будь осторожна…

– Буду.

Решение созрело. Резко перестроившись в другой ряд, он вдавил педаль газа, и его с силой откинуло назад. Ехавший сзади автомобиль вывернул на ту же полосу и прибавил скорости.

Стевен не собирался устраивать гонки здесь, в центре Милана. Следуя принятому решению, он ехал на окраину города к своему другу Маркусу. Времени было в обрез.

– Что случилось? – Открыв дверь, Маркус отступил в сторону, пропуская приятеля в дом.

– За мной следят.

– Что заставляет тебя так думать? – Маркус был иностранцем, он приехал из Бразилии изучать итальянский язык, но остался в Италии навсегда. Его отличительной особенностью было то, что говорил он чересчур правильно. Его даже не всегда понимали коренные жители этой страны.

– Посмотри в окно, – сказал ему Стевен.

В тот же момент за стеной, в спальне, послышался скрип отодвигаемого стула. Маркус распахнул дверь.

– Знакомься, моя подруга Лоредана.

Из спальни выглянула невысокая бледная девушка, поздоровавшись, она закрыла дверь.

Маркус подошел к окну и прильнул к стеклу. Стевен спросил:

– Видишь черный «Мерседес»?

– Не нахожу в этом ничего удивительного. За свою жизнь я видел много черных «Мерседесов».

– Это русская мафия.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь…

Стевен внимательно посмотрел в глаза друга.

– Ты должен этому поверить.

– Хорошо, что мне делать?

После короткого разговора приятели прошли в гараж, где у Маркуса стоял великолепный «Харлей Дэвидсон».

Машину Дайнека оставила в подземном гараже, который находился под небольшим сквериком вблизи Дуомской площади.

Поднявшись в лифте наверх, она тут же наткнулась на собаку, скромно улегшуюся у ног своего хозяина, тот играл на гитаре. У ее передних лап лежала перевернутая шляпа, на четверть заполненная монетками и купюрами. Казалось, овчарка была преисполнена желания помочь хозяину и благодарности за каждую брошенную монетку.

«Отель Калифорния», Дайнека узнала эту мелодию. Опущенные уши и грустные глаза собаки подвигнули ее достать бумажку отнюдь не малого достоинства и опустить ее в шляпу. В ответ она получила благодарный собачий взгляд.

Прохаживаясь по площади, Дайнека то и дело поглядывала на часы. Зашла в кафе, купила мороженое, однако задерживаться там не стала – боялась упустить Стевена. Время шло, а его все не было…

«Еще немного, и я ухожу».

Перед ней вздымался Дуомо, миланский кафедральный собор. Ничего более прекрасного и впечатляющего она в своей жизни не видела. Это было сооружение невероятно колючее, летящее вверх в безумном устремлении вонзить свои иглы в голубое миланское небо. Представив себе, что мятежная идея построить это сооружение пришла в голову всего лишь человеку, Дайнека прошептала:

– Невероятно…

– Прости меня! – Запыхавшись, подбежал Стевен. Он обнял ее, но Дайнека обиженно отшатнулась.

– Прости. – Он заглянул ей в глаза. – Когда я ехал сюда, заметил, что за мной следят, и понял – они тебя потеряли.

Он раскатисто, по-итальянски, захохотал, а потом рассказал, как поменялся одеждой с другом и, надев шлем, приехал на его мотоцикле.

– Больше не сердишься?..

– Нет. – Дайнека спросила первое, что пришло в голову: – Слушай, а почему все фигурки на соборе светлые и лишь одна золотая?[10]

– Это Мадонина, любимица миланцев, символ города. В знак особой любви ее покрыли золотом. – Прищурившись, он посмотрел против солнца на золотую фигурку и, переведя восхищенный взгляд на Дайнеку, спросил: – Нравится?

– Очень, – сказала она.

Стевен подхватил ее под руку и повел в сторону Галереи. Арка, предваряющая вход в нее, была наполовину завешена сетью, похожей на маскировочную. Это оказалась защита от голубей, стаями летающих над площадью и собором. Но она не оправдывала возлагаемых на нее надежд.

Они шагали по узорчатому каменному полу. Внутри Галереи циркулировал какой-то особенный, свежий и теплый воздух. Здесь прохаживались элегантно одетые люди, большей частью иностранцы.

– Теперь мы спокойно подумаем, как тебе помочь, – сказал Стевен.

– А мне не надо помогать, – ответила Дайнека.

– Девочка. – Стевен остановился и посмотрел ей в глаза. – С такими людьми не шутят. Мы должны все хорошо обдумать.

– Думаю, что, пока у меня нет купчей, мне нечего бояться.

– Не уверен. Они могут заставить тебя забрать купчую и передать им. И я не поручусь за твою жизнь. В этом случае свидетель им будет не нужен.

Он положил руки на ее плечи.

– А свидетель – это ты. Вдумайся и отнесись к этому серьезно. Ты должна их переиграть. Если хочешь уцелеть…

Дайнека вдруг поняла, что она совсем не готова противостоять этой злой, хорошо организованной силе. Она почувствовала себя маленькой, беззащитной и глупой. На глаза навернулись слезы.