Однако Кьорл не могла допустить, чтобы это стало известно всему городу. Двадцать жриц по ее приказанию трудились над тем, чтобы псионические огни, симулировавшие феерическое пламя во дворце Третьего Дома, мигали, как и в остальных Домах. А перед Мез'Баррис и другими Матерями она старалась выглядеть не менее взволнованной и расстроенной, чем они.

Нужно было позаботиться о том, чтобы никто ни о чем не догадался, чтобы сами разговоры о заговоре прекратились. И вот когда Кьорл уверится, что странные фокусы, которые выкидывает магия, не чей-то дьявольский розыгрыш, ее семья нанесет решающий удар — самостоятельно. Сперва она отплатит Дому Фэн Тлаббар за все те годы, что ей приходилось наблюдать за их возвышением, а может, сразу ударит по этим мерзким Бэнрам.

Но в любом случае коварная Кьорл намеревалась воевать в одиночку.

* * *

Мать Бэнр сидела очень прямо в кресле посреди залитого светом факелов возвышения в центре большой дворцовой часовни. Ее дочь Сосумпту, хранительница этого святейшего для всех дроу места, сидела слева от нее, а Триль, старшая из ее дочерей и Мать-Хозяйка Академии, — справа. Все трое смотрели ввысь, на созданный Громфом иллюзорный образ. Он больше не менял обличье с дроу на паука, а застыл где-то в срединной фазе, и это казалось странно уместным, словно бы замерла сила, приведшая Дом Бэнр на вершины власти.

Там, вверху, быкоподобные рабы и гоблины продолжали трудиться над приведением купола в порядок, но Мать Бэнр уже не верила, что его починка хоть в малейшей мере будет способствовать прояснению странных и запутанных событий, происходивших в Мензоберранзане. Она понемногу склонялась к тому, что, как и говорил Джарлакс, причиной последних событий было нечто большее, чем срыв священного богослужения и побег отступника. Она начинала верить, что все творящееся в городе темных эльфов происходило и в остальном мире, и она не могла ни понять этого, ни исправить.

Но легче ей не становилось. Если другие семейства не согласны с ней, то попытаются принести ее в жертву ради того, чтобы вернуть все на свои места. Она мельком глянула на дочерей. У Сосумпту, в отличие от всех известных ей женщин-дроу, честолюбие, казалось, отсутствовало напрочь, и ее Бэнр не опасалась. Зато Триль была гораздо хитрее. Хотя она, казалось, всегда была довольна своей жизнью и высоким местом Хозяйки Академии, все прочили Триль место главы Первого Дома.

Триль была терпелива, как и ее мать, и расчетлива не меньше ее. Если бы она пришла к убеждению, что назрела необходимость сместить Мать Бэнр с ее трона и тем самым восстановить имя и репутацию Дома, она сделала бы это не колеблясь и без всякой жалости.

Вот почему Мать Бэнр вызвала ее из Академии и к тому же назначила встречу в часовне. Здесь хозяйкой была Сосумпту, здесь было святилище Ллос, и Триль не посмела бы предпринять что-либо в этом месте.

— Я намереваюсь потребовать от Академии обращение с призывом не разжигать в течение Смутного Времени междоусобиц, — нарушила относительную тишину Триль.

Ни одна из женщин Бэнр не обращала внимания на звон молотов и стоны рабов, работавших на покатой крыше в сотне футов над их головами. Даже когда быкоподобные чудовища разрывали и сбрасывали вниз ради забавы какого-нибудь гоблина, они как будто не видели этого.

Мать Бэнр глубоко вздохнула и задумалась над словами дочери и тем, что стояло за ними. Конечно, Триль добьется такого обращения. Академия оставалась основной силой, державшей Мензоберранзан в равновесии. Но почему Триль решила сказать ей об этом именно сейчас? Почему бы не подождать, пока обращение не будет обнародовано?

Мать Бэнр гадала, зачем Триль пытается обнадежить ее. Может, просто пытается сбить с толку?

В голове Матери Бэнр роились различные соображения, они крутились и сталкивались друг с другом, и ее состояние понемногу начинало напоминать паранойю. Разумом она понимала, что старание за каждым словом разглядеть какой-то тайный мотив, видеть врагов там, где их нет, даже принимать друзей за врагов неминуемо ведет к саморазрушению. Но она чувствовала, что отчаяние берет над ней верх. Еще несколько недель назад она была на вершине власти, она сплотила город, и по ее знаку все Дроу готовы были выйти на поверхность, выступить в поход против Мифрил Халла.

И как быстро все исчезло, словно растворилось в воздухе.

Но она не сдалась. Не затем Мать Бэнр прожила больше двух тысяч лет, чтобы сейчас опустить руки. И если Триль действительно замышляет захватить ее трон, то будь она проклята! Будь они все прокляты!

Старуха звучно хлопнула в ладоши, и перед глазами обеих дочерей предстал отвратительный урод ростом с человека, закутанный в роскошное малиновое одеяние. Его сизо-сиреневая голова напоминала осьминожью, только вокруг круглого зубастого рта шевелились тоненькие щупальца, а глаза были молочно-белые и без зрачков.

Дочери Бэнр хорошо знали иллитидов, или, как их еще называли, «прорицателей сознания». Эльвиддинвельп, или Метил, как его обычно называли, долгие годы был приближенным Матери Бэнр. Придя в себя от неожиданности, Сосумпту и Триль обернулись к матери, ожидая объяснений.

«Приветствую тебя, Триль, — прозвучал в голове старшей дочери телепатический посыл. — И конечно же, тебя, Сосумпту, в этом месте, которое ты имеешь честь хранить».

Обе женщины кивнули и сформулировали в уме ответные приветствия, прекрасно зная, что Метил прочитает их мысли прежде, чем будет сказано хоть слово.

— Дуры! — обругала обеих Мать Бэнр. Она вскочила с трона с искаженным от ярости лицом. — Как можно выжить в это неспокойное время, если две из моих ближайших советниц и командующих такие дуры?!

Сосумпту готова была сгореть со стыда, она даже прикрыла лицо широким рукавом своего богатого черно-фиолетового облачения.

Триль, более искушенная, чем ее младшая сестра, тоже в первый миг растерялась, но тут же поняла, что так рассердило ее мать.

— Иллитид не утратил своих способностей, — задумчиво произнесла она, и Сосумпту выглянула из-под руки.

— Ни в малейшей степени, — мрачно подтвердила Мать Бэнр.

— Но ведь тогда у нас есть преимущество, — осмелилась вставить Сосумпту. — Ведь Метил предан нам, — без обиняков добавила она. Прорицатель сознания в любом случае прочел бы ее сокровенные мысли, поэтому скрывать за полуправдой то, что думаешь, все равно было бесполезно. — А он — единственный иллитид в Мензоберранзане.

— Но не он один обладает такими способностями! — рявкнула на нее старуха и снова упала в кресло.

— Кьорл, — выдохнула Триль. — Если Метил не утратил своей силы…

— …то и члены Облодры тоже, — хмуро закончила за нее старшая Бэнр.

«Они полностью владеют своими возможностями, — мысленно подтвердил Метил. — Если бы подданные Кьорл ментально не управляли огнями дворца Облодры, они бы и не мигали».

— Это точно? — спросила Триль. В том, как вела себя магия, не было какой-либо последовательности, она выходила из-под контроля совершенно непредсказуемо. Возможно, что Метил просто пока еще не почувствовал этого на себе. И не исключено, что огни Дома Облодра, хоть и другого происхождения, все же подвержены хаосу, царящему во всем городе.