– А конкретнее, что это был за документ? – уточнила я.

– Да не было никакого документа! Придумал все Филипп. Ради красного словца, это же очевидно. Зашел разговор о рукописях, вот он и наплел про рукопись. Говорили бы о картинах, он бы про картину сочинил, – принялся доказывать бизнесмен.

– И все же? Что за документ? – настаивала я.

– Не знаю. Филипп конкретно ничего не говорил, а я не уточнял, – замкнулся в себе Сисекин.

– Вы кому-то рассказывали об этом разговоре? – спросила я.

– Что я, умалишенный, что ли, на посмешище себя выставлять? – возмутился он. – Послушайте, я и так уделил вам слишком много времени. Может, пора закругляться?

– Последний вопрос можно? – спросила я.

– Если только последний, – поглядывая на часы, разрешил Сисекин.

– Вы когда-нибудь бывали в доме Филиппа?

– Понимаю, к чему вы клоните, – выдержав небольшую паузу, произнес он. – Нет, в доме Филиппа я никогда не был. И не собираюсь туда идти. Теперь вы спросите, что я делал такого-то числа в такое-то время?

– А вы ответите? – улыбнулась я догадливости Сисекина.

– Называйте число.

Я назвала дату смерти Филиппа и временной интервал, в который, по мнению экспертов, наступила смерть. Полистав записную книжку, бизнесмен ответил:

– В этот день меня вообще не было в городе. И за день до этого. И на следующий день тоже. Я ездил в Екатеринбург по делам фирмы. Вернее, летал на самолете. Думаю, проверить этот факт не составит труда. И не нужно усматривать в этом обстоятельстве намеренный умысел. Командировка планировалась заранее, за месяц до моего отъезда. Я не подстраивал ее специально, – предупредил Сисекин. – Все записи о подготовительных переговорах имеются у моего секретаря.

– Спасибо за откровенность. И не сердитесь. Вы же понимаете, что я обязана проверить все версии. Если вспомните что-то еще, не сочтите за труд, позвоните. Буду рада любой информации, – протягивая ему визитку, попросила я.

– Хорошо, если вспомню, непременно позвоню, – пряча визитку в карман, пообещал он.

Распрощавшись, я ушла, оставив Сисекина в задумчивости. О чем он думал? О превратностях судьбы, которая свела его с Филиппом? Или о документе, который у того мог быть на самом деле? Или о том, что документ находится сейчас у него? Мог Сисекин быть тем человеком, чьи следы я видела в доме Филиппа? Его алиби, которое действительно легко проверить, это предположение опровергает. Но ведь ему необязательно было действовать самому. Он мог нанять кого-то для грязной работы. Нужно ли это ему? Как знать. Быть может, оттого он и не пожелал сообщить ничего конкретного о документе, что планирует продать его за границу? Ведь он не знает о том, что медсестра Софья Цвибель подслушала их разговор и передала его мне. Вопросов было много, а ответы еще предстояло найти.

Я сидела на скамейке в парке и рассуждала. Итак, что мы имеем? Существует предположение, что Мальцев владел неким раритетом исключительной ценности. Чем не мотив для убийства? За отсутствием других версий эта становится основной. От нее и нужно плясать. Значит, рабочая версия такова: Мальцев сболтнул лишнее, злоумышленник намотал на ус и решил завладеть предметом. Он пробрался в дом Мальцева в надежде выкрасть этот предмет. Он мог и не планировать убийство изначально. Даже почти наверняка не планировал. Кто поверит спившемуся мужику, что у него украли ценность, даже если он и надумает обратиться в полицию? Да его просто пошлют куда подальше, и все дела. Совсем другое дело – убийство. Тут уже риск намного выше. Значит, будем исходить из того, что убивать Мальцева не собирались. Почему все же убили? Скорее всего, он просто оказался в доме в тот момент, когда, по расчетам злоумышленника, его там быть никак не должно было. И пришлось тому действовать по обстановке. Мальцев был убит. Убийство замаскировано под самоубийство. Отыскать интересующий предмет убийца не успел. Может, банально испугался содеянного и сбежал. После этого он затаился и стал ждать.

Мальцева обнаружили. Тело забрали. Самоубийство признали. Как он мог узнать об этом? Элементарно. Проследил за домом и понял, что ажиотаж вокруг смерти пьяницы никто устраивать не собирается. Для убийцы зажегся зеленый свет. Что он делает? Он возвращается к дому, срывает печать и проникает внутрь. Там он начинает планомерные поиски вожделенного предмета. Находит? Сомневаюсь. Если бы убийца нашел тайник, я бы его тоже обнаружила. Отсутствием наблюдательности я не страдаю. Значит, предмет этот все еще в доме. Или же убийца считает, что он там. Теперь следует определиться с личностью убийцы. На эту роль подходит любой, кто слышал о существовании раритета.

Кто об этом знал? Медсестра из клиники Софья Цвибель. Бизнесмен Сисекин. Кто еще мог быть в курсе? Возможно, его жена Ирина Мальцева. Возможно, дальний родственник Увеков. Кто еще? Быть может, дружки-собутыльники. Мог кто-то из них пожелать завладеть документом настолько, что пошел на убийство? Вполне. Трое из подозреваемых люди весьма состоятельные, и им, казалось бы, не нужны дополнительные денежные вливания для того, чтобы быть счастливыми. Но, как известно, денег много не бывает. И не стоит забывать о престиже. Владеть эксклюзивным документом – престижно. Правда, в том случае, если с предметом связана чья-то смерть или даже убийство, опасно заявлять во всеуслышание о том, что им владеешь ты. Расчет в этом случае мог быть на то, что о связи данного раритета с покойным Мальцевым никто не узнает. И расчет был вполне верный. Если бы Увеков не явился в полицию с требованием повлиять на вердикт экспертов, дело давно сдали бы в архив.

Вот тут неувязочка. Если Увеков завладел документом, зачем было поднимать шумиху вокруг смерти Мальцева? Уж кому-кому, а ему это было больше всех невыгодно. Остается только исключить его кандидатуру из списка подозреваемых. Но мне почему-то делать этого не хотелось. Нужно хотя бы алиби его проверить. Вот с этой просьбой я обращусь к майору Заблоцкому. Пусть по своим каналам выяснит, где неугомонный родственник находился в день убийства. Заодно и алиби Сисекина пробьет.

А я пока займусь Ириной. Нужно узнать, говорил ли с ней Мальцев на подобные темы. Придется снова ехать к ней домой и деликатно поинтересоваться алиби на момент убийства. А еще надо наведаться-таки на работу к Мальцеву. Возможно, они владеют какой-то более существенной информацией. Все равно новостей от Заблоцкого придется дожидаться до вечера. И это в лучшем случае. На дружков-собутыльников время тратить больше не будем. Как говорится, их можно исключить большинством голосов. Против этой версии «голосуют» все, кто так или иначе в курсе событий. А вот о Софье Цвибель я подобного сказать не могу. В ее связях также придется покопаться, если не всплывут новые обстоятельства. Но начать все же нужно с вдовы Мальцева и звонка Заблоцкому. У этих троих – Увекова, Ирины и Сисекина – имеется возможность выставить раритет на продажу. Все трое бывают за границей, следовательно, выйти на нужного человека для них несложно. По крайней мере намного проще, чем тем же дружкам-бомжам.