Эвет, будто тряпку, швырнула Альбу на землю, та заскулила и мстительно сверкнула глазами.

- Не смей ничего замышлять. Я сгною тебя вместе с этим озером, если хоть волос упадёт с головы мышки Кло.

- А к чему тебе соперница? - улыбнулась Альба, будто её не оттаскали только что за волосы как девчонку.

- Не твоё собачье дело. Пшла отсюда, - Эвет притопнула, и хохочущая Альба скрылась в воде.

Эвет стояла какое-то время на берегу, пока солнце не встало окончательно. Потом подошла к кромке воды и коснулась её носком.

«Я так запуталась!» - шепнула она, садясь у воды на корточки и касаясь её кончиками пальцев. Вода шипела и избегала прикосновения пальцев, точно от обиды.

«Ну же, подружка, не выделывайся…» - попросила Эвет, будто обращалась к домашнему питомцу.

- Эвет, ты что творишь? - голос Дианы был привычным голосом совести. Лицо ее будто отражалось в воде, на деле же она подплыла к самому берегу и смотрела оттуда.

«Диана, ты бы знала…»

- Хватит. Хватит нам…

- Что это ты, прозрела?

- Представь, вода меня избегает. Почему?

- Ты хочешь её предать, она знает.

С пронзительным визгом, под смех Дианы и Майлы, Эвет разбежалась по причалу и прыгнула в воду, которая перед этим разошлась, а потом сомкнулась над головой Первой Вилисы, как бы прощая.

***

- Мы - русалочка и принц, - прошептала Эвет и засмеялась.

- Если ты сейчас решишь уйти, я откручу тебе голову, - засмеялся в ответ Кит.

Его длинная чёлка касалась её лба и кончика носа. Он упирался руками в матрас по обе стороны от головы Эвет, которая дрожала немного, и дыхание останавливалось, застревало у неё в груди.

- Я болтаю глупости, когда волнуюсь.

- Как же много я ещё не знаю о тебе…

Он чуть наклонился, и пересохшие от частого дыхания, жаркие губы, прижались к таким же губам Эвет. Ровно в этот момент, когда она снова переставала дышать от невероятности и нежности момента, он сделал осторожное движение вперёд, и Эвет вздохнула.

- Говори со мной, пожалуйста, - попросил он. - Я не верю…

- И я не верю, - отвечала она, кусая то его, то свои губы, и чуть не плача, чуть не смеясь от того, как остро ощущался этот мир. Так бывало когда-то давно, семьдесят лет назад, когда в этой самой комнате, на этой самой кровати… - Ты - опиум, я клянусь…

Мучительно, волшебно, с каждым его движением она понимала, как ненавидит Грэга за отнятую жизнь, и как благодарна ему за отсрочку, в которую родился и повзрослел, возмужал человек, который сейчас рядом с ней. Рука Эвет снова и снова сжимала в кулак чёрные волосы Кита, не такие длинные, как у его отца, и оттого даже лучше. Нет, она не сравнивает их. Она так доверяла, как никогда не могла себе позволить. Ни разу в жизни не доверяла она себя ни мужчине, ни женщине. Но если в эту минуту Кит достанет нож и вгонит его в сердце Эвет, она не дрогнет, потому что до последней секунды об этом не подумает. Кит - не смог бы. Он - абсолютное доверие и понимание. Он понимает её как никто, и она отняла его у всех. Ни одна женщина его не достойна, только она,Эвет, достойна. На что Бог (Аллах, по словам матери) дал ей такое лицо и такую самоуверенную, сильную душу? Уж не на то ли, чтобы однажды, одному мужчине сказать: «Ты принадлежишь мне, и я сделаю всё, чтобы ты был счастлив, но только со мной».

И Эвет зарыдала. В тот момент, когда всё уже было кончено и они дышали единым горячим воздухом, она зарыдала оттого, что не может сказать такого Киту, что его счастье не она. И не будет он счастлив с ней. Что придёт другая, умнее, лучше ее, а может, и хуже, но просто живая. Обычная. Куда Эвет тягаться с ней? Свободной? Современной?

И почему именно с этой мыслью я встретила новый день/вечер своей жизни? У меня же больше ничего не болит. Я даже почему-то счастлива, хоть и не заслуживаю этого. В моей жизни появилась, как это ни странно, любовь. Настоящая, как в книгах, которые я никогда не дочитывала.

Сегодня он узнает что-то новое, даже что-то нехорошее. Я думала, что всё исправила, но я всё только испортила. Но как испортила, пока об этом никто не знает, верно?

Когда он вошёл в хижину, у меня сердце упало. Он красивый, он такой красивый. Такой серьёзный, и глаза у него горят, когда на меня смотрит. Неужели это могло быть моим, будь я жива? Я привыкла быть одна. Я вечно буду одна. Но как больно прикоснуться к счастью и понять, что это только один раз. Первый и последний. Это как коснуться солнца. Наверное так? Но я не сентиментальная дурочка.

- Майла и Коко придут. Остальных даже не спрашивала.

- А Диана? Она не остановит?..

- Нет. Нет, дурачок, меня никто не остановит. Ты просто пока всего не знаешь. - Ничего, всё будет в порядке.

- Там какое-то собрание на берегу. Что там?

- Не знаю. Вру, знаю.

- Я не хочу потерять тебя из-за…

- Слушай, я сама не знаю, что будет. Никто не знает. Пожалуйста, прошу тебя, не волнуйся раньше времени.

- Всё как-то странно. Чувство нехорошее.

- Ничего. Будь тут, я вернусь. Никуда не выходи. И не смотри в окно, обещай мне.

- Обещаю.

Он садится на стул у стены, спиной к окну, даже боковым зрением ему ничего не увидеть. А я его целую, не на прощание, просто потому, что хочу. Последняя нота будет совсем другой. Пока рано.

Выйдя на улицу, вижу, что на берегу, чуть в стороне от тропинки, по которой пришёл Кит, и, правда, настоящее законодательное собрание. Пробираюсь туда прямо через кусты шиповника и думаю, что, наверное, веду себя слишком странно, никогда Эвет Сангу не ходила непроторёнными тропами. Так уж меня учили мои родители - наследник состояния и служанка в его доме. Моё сердце падает повторно.

- Глазам не верю, - бормочу я.

- Да уж, то ещё зрелище, - кивает Майла. Она на полпути к хижине. - Я с тобой…

- Нет. Иди к Киту и