Не бросила. Игрушки маленького ребенка бросать нельзя. Ребенок может обидеться. А обидеть Неждана я совершенно не хотела. Подразнить – это да. Раззадорить – безусловно. Но ни в коем случае не оскорбить своим поведением.

Крутанув попой так, что подол моей узкой юбки чудесным образом взметнулся, я развернулась и принялась аккуратно складывать все эти прибамбасы в шкаф. Чтобы они не разбежались в разные стороны, как в прошлый раз.

– Стресс таким образом снимаете? – не поворачиваясь, спросила я.

– Иногда, – услышала ответ.

А ведь думала, что опять слукавит и начнет отнекиваться. Не начал. Мое уважение к шефу поднялось на один пунктик выше.

– Какой из них? – решила еще раз уточнить, чтобы из следующей ниши не начали высыпаться очередные скелеты.

– От этого через один выше и левее, – скомандовал Неждан.

Поймала себя на мысли, что мне нравится быть ведомой. Казалось бы, такая мелочь, а вызвала вот какие выводы по своему характеру.

В этот раз я уже не ошиблась и действительно открыла дверцу бара. Вот не надо делать все дверцы похожими друг на друга. Это чревато непредсказуемыми последствиями.

– Да тут целый батальон бутылок. Аж глаза разбегаются, – произнесла я.

– Любите выпить? – последовал молниеносный вопрос.

И как это понимать? Спросил, так спросил. Что следует понимать под ним? Нравится ли мне хороший алкоголь? Или нравится ли мне алкоголь вообще? А если нравится, то в каком количестве? Часто ли я люблю его принимать? Все эти мысли пронеслись у меня в голове, как молния.

И вообще, почему он подобное спросил? И для чего?

Просто ли так или с умыслом?

Я обернулась, прежде чем ответить. Хотела заглянуть в глаза. Слишком быстро он задал вопрос. Словно проверял меня. На что – это понятно. Но зачем?

– Люблю.

Я еще не успела до конца договорить это слово, как заметила, что глаза Неждана, и так темные, стали наливаться еще большей чернотой.

Я, кажется, стала специалистом по определению оттенка глаз своего шефа.

– И часто? – он прямо-таки мои мысли читает.

– Пять-шесть раз.

Теперь у Неждана желваки заходили на лице, так ему не понравился мой ответ.

– Много?

Неужели он все решил вызнать до конца.

– Одну, но целиком. Не люблю, когда чужой человек своими губами прикасается.

– Вы понимаете, – Неждан перешел на хрип, – что губите свое здоровье? Вы же в будущем, возможно, родите детей. Что вы им сможете передать? Свою неуемную тягу к спиртному?

Э, как его заколбасило. Глаза горят, губы кривятся, скулы сводит от напряжения. Словно кислых лимонов объелся на обед. Даже руки, перепачканные в чернилах, сжал так, что костяшки побелели. Кажется, мне сейчас кто-то прочтет лекцию о вреде пьянства в моем преклонном для девицы возрасте.

И прервав шефа на взлете его душевных терзаний, чтобы успокоить этот вулкан чувств, я сказала:

– Маленькое уточнение, прежде чем вы скажете, какая я плохая. Выпиваю я пять-шесть раз в год по праздникам: на Новый год, Восьмое марта и на нескольких днях рождения, в частности, на моем и моей подруги, по одной рюмочке целиком. Не больше и не меньше. И я терпеть не могу пить из чужой посуды, а тем более не люблю, когда пьют из моей. Поэтому заядлой алкоголичкой, которую вы себе нафантазировали, я не являюсь, как не являюсь и абсолютно не пьющим человеком. А на ваш запас у меня вполне нормальная реакция человека, увидевшего что-то необычное.

Я замолчала, ожидая реакции Неждана. То, что он очень плохо относится к употребляющим алкоголь, я поняла сразу по изменению поведения, да и увлекающиеся спортом, они такие. Помешанные на всю голову на здоровом образе жизни. И хоть я не знала точно, занимается ли чем-то мой шеф и каким именно видом спорта увлекается, но реакцию просекла и запомнила очень хорошо. Буду иметь в виду на будущее.

– Тогда я выпишу вам премию, – неожиданно подобрел шеф.

– За что? – вырвалось у меня.

– Просто так.

Вот. Я всегда знала, что мое умеренное отношение к алкоголю когда-нибудь принесет свои плоды. И я попала в точку.

Заметно повеселев от открывшейся в скором времени перспективы денежного дождя, я вновь повернулась к бару и ляпнула, не подумав:

– Так-так-так, и чем мы будем отмывать ваши яй… – и тут до меня дошло, что всю фразу я произнесла вслух. Надо было срочно выкручиваться из положения, и я продолжила: – Ваши ядреные пятна!

От оплошности загорелись уши. Кажется, даже затылок стал дымиться от раскаяния.

Язык-язык, ты мой враг. Нет чтобы прикусить вовремя. Не получается.

Я полезла в бар и начала проводить ревизию, гремя бутылками.

– Виски, виски, джин, коньяк – не пойдет. Вино, опять вино, только белое. Ром кубинский. Надо же, у моего отца была точно такая же бутылка. Говорил, что гадость несусветная, наша водка все равно лучше. Кстати, а почему водки нет?

Я повернулась к мужчине.

Неждан, подняв указательный палец вверх, призывая к молчанию, держал у уха телефонную трубку, которую обмотал салфеткой. Тут же рядом валялся бумажный конус. Судя по всему, именно его он надел на палец, чтобы не запачкать аппарат.

Надо же, каков чистюля. Еще один бонус был добавлен в его копилку.

– Алло, Стефания? Будьте добры отменить мою встречу с представителями из «Стрит-лимитед». На что сослаться? На непредвиденные обстоятельства. Скажите, что мы отправили краску, которую они нам предлагают, на экспертизу. А заключение еще не готово. Знаю, что не отправляли. Ничего страшного, сейчас же это сделайте. Как хотите. Я вам доверяю. У меня? Нет. Все в порядке. Нет. Аполлону Аристарховичу не надо сообщать. У него своей работы хватает. На какое время? Можно завтра или послезавтра. Когда их устроит. И да – ко мне никого не пускать. Меня нет.

Я удивленно вытаращила глаза. Как это его нет? А меня тоже нет? А если меня хватятся на рабочем месте? А Стефания? Она же видела, что я сюда прошла. Что мы тут вместе с Нежданом. Что она подумает? Что будут обо мне говорить в офисе? Одно дело – зашла по делу, а другое – осталась надолго. Мамочка дорогая, что же будет?

Неждан словно прочел мои мысли:

– Юнона Альбертовна, мне нужна ваша помощь. Я же не могу сюда вызвать еще Стефанию. И так, что знают двое, знает весь свет. А вы хотите еще одного человека посвятить в мою постыдную тайну. Пожалейте бедного начальника. Будьте милостивы.

Он уморительно сложил синие руки около синего же лица и добавил уже другим тоном:

– Стефания никому ничего не скажет, а если возникнут вопросы, то что-нибудь придумает. Я знаю.

И откуда он все это знает? Еще без году неделя в директорском кресле, а уже все знает, обо всем ведает. Тоже мне манипулятор с синими руками выискался. Чуть не сказала хлеще, да решила даже про себя язык прикусить, а то он слишком расшалился не по теме.