— Если скажу — ты умчишься от меня прямо в халате, — Степан склонился ниже, коротко поцеловал в нос, и легонько толкнул Ядвигу на постель.

Та не удержала равновесия и плюхнулась спиной на матрас. Степан медленно выключил свет и, сбросив одежду, лег на свою сторону. Первые секунды Ядвига лежала, не знала, куда деть руки, ноги, всю себя. Но Ажуров решил эту проблему. Вздохнул, обнял, прижал к себе спиной так, что Ягушка не могла даже дернуться, не говоря уже о побеге.

— Сладких снов, Ягодка, — пробормотал Степан, поглаживая ладонью прохладные девичьи пальцы.

Ядвига молчала. Ей было слишком уютно в его руках. Словно оказалась дома, в полной безопасности, под надежной защитой. И это не было иллюзией. Это была реальность.

Несмело, точно несмышленый ребенок, делающий первые шаги в жизни, Ядвига приподняла свободную руку и медленно, миллиметр за миллиметром, накрыла ею ладонь Степана.

— Утром ко мне приходит фея, так что, не пугайся, — пробормотал Степан, перехватывая ее ладонь и переплетая пальцы.

— Постараюсь держать себя в руках, — улыбнулась в темноту Ядвига.

— Ага, так я и поверил, — уже засыпая, прошептал Степан, его губы сами собой прижались к плечу, выглянувшему из-под ткани банного халата, — Ты спишь как убитая.

— Скажи спасибо, что не храплю, — обиделась Ядвига.

— Храпишь, я даже записал видео с твоим храпом, — уже на грани сна пробормотал Степан, — Умиляюсь каждый раз, когда вижу, как ты мило пускаешь слюни.

— Бессовестный врун, — ворчала Ядвига. Но Степан не ответил, он уже крепко спал, прижимая Ягу к себе.

Некоторое время Ядвига лежала неподвижно, отсчитывая удары своего сердца и ровные вдохи Степана. А потом осторожно, стараясь не разбудить Ажурова, повернулась на другой бок.

В комнате было темно, но не настолько, чтобы не суметь рассмотреть черты лица мужчины, волею судьбы оказавшегося рядом с девушкой.

Он был красивым. Пожалуй, это главное, что могла сказать о нем Яга.

Сильным — что немаловажно.

А еще умным.

И заботливым. Внимательным к ней и к дочки. Особенно к дочери.

Удивительно, почему именно такой мужчина в свои тридцать четыре был холост.

Ядвига заставила свои мысли остановиться. Слишком опасной была именно эта тема. Уговаривая себя уснуть, Ягушка осторожно подняла руку и провела ею по красивому носу кончиками пальцев. Их приятно кололо от тепла. И Ягушка принялась дальше исследовать лицо мужчины. Любопытство полностью затмило любые страхи и недоверие. И сейчас Ягушка могла признаться самой себе. Степан — ее ни капли не пугал. Скорее, наоборот, заводил, иногда бесил, заставлял улыбаться и чувствовать себя в безопасности. А еще она очень сильно, практически, до боли и до дрожи хотела его прикосновений. Везде. Несмотря на тщательно скрываемые и запрятанные в самом дальнем уголке памяти воспоминания, она хотела, чтобы именно этот мужчина касался ее.

Воспоминания, когда она сегодня вышла из ванной, вернулись, подсказывая, что белья на ней нет, но сушится в ванной, создавая уморительный контраст с темной плиткой и черными полотенцами. А еще, халат под одеялом распахнулся, открыв доступ мужским рукам. Ядвига осмелела настолько, что закинула ногу на талию Ажура. Устроилась удобнее, обняла, положила голову на плечо, крепкое, словно высеченное из камня. Прикрыла глаза.

— Ты замечательный, Кружавчик, — прошептала Ядвига, понимая, что вот-вот отключится и уснет беспробудным сном.

— Рад, что ты заметила, — пробормотал Ажуров, и Ядвига почувствовала, как его бесстыжие руки скользят по ее обнаженной спине, попе, оглаживают бедра.

— И все-таки ты подлец! — лениво пробормотала Ядвига, понимая, что сил на сопротивление не осталось.

— Спи, Ягодка, — выдохнул Ажуров, лениво поглаживая бархатистую кожу, уговаривая себя не торопиться и не набрасываться на Ягушку, когда она настолько открылась ему, что сама практически влезла на его тело. И не торопилась кутаться в халат.

Ядвига уснула, и когда тихий храп пощекотал слух Ажура, мужчина понял, что ему предстоит длинная и бессонная ночь.

***

***

За окном рассвет посеребрил крыши домов, Степан пошевелился и встал с постели. Он не боялся разбудить Ягушу своими шагами. Она, как обычно, спала так, что он мог бы палить в спальне из ружья, а девчонка бы даже и не шелохнулась.

Вернувшись из ванной, Ажуров отключил будильник. Несмотря на то, что мужчина проспал всего несколько часов, усталости как и не бывало. И когда Степан принял решение сварить кофе и приготовить завтрак для его девчонок, то Ядвига пошевелилась во сне. Мило всхрапнув, перевернулась на спину, раскидывая руки в стороны. Звезда, как ни крути.

Сдержав рвущийся смех, Степан потер лицо ладонью. Нет, бесспорно, эта девчонка самая удивительная из всех, кого он знал. И, кажется, другой ему и не нужно.

И словно прочитав его мысли, Ягушка пошевелила ногой, отчего одеяло сбилось к талии, а мягкая ткань халата разошлась в стороны.

— Вот жежжжж… — пробормотал Степан.

Он честно не собирался приставать к сонной Яге. Возможно, нарисовал бы пару-тройку картинок. Пусть даже порнографического характера. Он уже и место подобрал — упругую попку. Но девчонка спутала все карты.

Степан осторожно, точно хищник, подкрался к спящей красавице, присел на край постели. Он и сам не заметил, как его пальцы коснулись мягкой бархатистой щеки. Девчонка все так же не двигалась. Обещанная утренняя фея явилась в полной красе. И как итог — адское возбуждение накрыло все тело Ажурова.

Жадный взгляд скользил по девичьей груди, запоминая, изучая, наслаждаясь открывшимся видом. Степа честно уговаривал себя свалить из спальни. Но сил не было. А поэтому, Ажуров устроился на постели удобнее, и шумно втянул воздух носом у самой кожи девчонки. Точно долбанный шизанутый псих, страдающий от помутнения рассудка. Ведь и, правда, страдал. Иначе как сумасшествием это влечение не назвать.

Губы коснулись теплой кожи на плече и спустились ниже. Степан чувствовал, как от его горячего дыхания по телу Ядвиги пробегают мурашки. А вершинки груди сжались в плотный комок.

Шумно выдохнув, Степа накрыл влажными губами нежную грудь. Прикрыл глаза от острого удовольствия. А его руки пустились в жадную пляску по девичьему телу.

— Степа? — хрипло прошептала Ядвига, не открывая глаз, — Что ты творишь?

— Тсс, Ягодка, — пробормотал застигнутый врасплох маньяк, коим и чувствовал сейчас себя Степан, — Ты спишь, врединка. Спишь…

— Хорошо, — послушно согласилась Ядвига.

На миг оторвавшись от своего занятия, Ажуров взглянул на лицо девчонки. Она улыбалась, лежала с закрытыми глазами, почти спала, но улыбалась. «Зеленый свет» настойчиво заморгал перед глазами Ажура, и он вернулся к манящей груди.