Тогда оглушительный выстрел сотряс толстые влажные стены.

Из нас двоих закричала только я. Я поняла, что произошло лишь тогда, когда его рука перестала сжимать мою ногу. Отвернувшись, я отбросила оружие в сторону и накрыла лицо руками. Но ведь он мог просто испугаться, верно? И всего на секунду отстраниться… и, ни стреляя ни разу за все годы своей жизни, я вполне могла промахнуться! Однако прошло еще несколько минут, а Левша не издал больше ни звука, он не попытался ухватиться за меня и даже не стонал от боли. Всё внутри заледенело от возможного осознания. Пришлось несколько раз шлёпнуть себя по щекам, чтобы прийти в себя.

Боясь даже обернуться, чтобы убедиться в содеянном, я схватила пистолет и оглядевшись по сторонам, прихрамывая, рванула к двери в той части помещения, к которой я сидела спиной, будучи привязанной к стулу. Сбитое дыхание отбивалось от круглых стен, сердце грохотало где-то в горле, пока я бежала что есть мочи навстречу своему спасению, где бы я ни была и кто бы меня ни встретил. Самое худшее уже позади. Он остался там. Живой или нет.

— Боже… — сорвалось с моих губ вместе с кашлем, когда массивная металлическая дверь предстала прямо передо мной.

Окрылённая мимолетным счастьем, я подбежала к ней и заметила замок, похожий на тот, что запирал калитку в подвале. Разочарование сковало горло. Неужели Левша запер дверь изнутри? Я не решилась обернуться, боясь встретиться лицом к лицу с тем, что могла натворить. Подонок. Разумеется, он сделал это, чтобы у него было достаточно времени надругаться надо мной. Значит, ключи могут быть у него.

Я вздрогнула от одной только мысли о том, что мне придётся вернуться и его обыскать. Что, если он действительно мёртв? И мне придётся жить с осознанием этого? Взглянув на пистолет в своей руке, я решила действовать незамедлительно. Кто знает, когда вернётся их главный, этот злосчастный «капо», и как зол он будет, узнав, что я убила одного из его цепных псов.

Ударить прикладом по старому замку пришлось не один раз. Я била из последних сил, кричала и плакала, а он застыл там будто бы намертво, не желая выпускать меня из этого ада. И в тот момент, когда я решила вернуться, чтобы найти ключ или попытаться взобраться вверх по лестнице и отыскать пути выхода там, будто это было самым простым решением, последний обессиленный удар стал для замка сокрушительным. Неверие мгновенно сменилось облегчением. Слёзы хлынули из моих глаз, будто я уже была спасена. Но это был лишь маленький шаг.

Лишь один маленький шаг…

Сбросив дрожащими руками замок и осторожно открыв дверь, я приготовилась к тому, что ждёт меня снаружи. Самые жуткие сюжеты потрясли воображение, но я несмело открыла дверь шире и заглянула в долгожданную неизвестность.

Дыхание сбилось, а сердце, кажется, и вовсе остановило свой ход.

Меня встретило пасмурное утро забытого богом места. Всё кругом поросло густым кустарником и сорняком, но сквозь сплошную стену из буйствующей природы я заметила тонкую ленту дорожки, уходящей в заманчивую даль моей возможной свободы. Неужели это и правда он? Мой пусть ко спасению? С плеч будто спал тяжелейший груз, я выдохнула и зажала рот рукой. Улыбнувшись сквозь слёзы, лихорадочно стекающие по щекам, я стиснула в руках пистолет и сделала еще один глубокий вздох — пахло поздним утром, мокрыми травой и асфальтом, будто совсем недавно прошёл дождь. Пахло свободой. Моим спасением. Мне хотелось кричать во всё горло от внезапно настигнувшего счастья и облегчения, но ещё более яростным желанием было возмездие. Найти всех своих обидчиков и проделать с ними то же, что и с Левшой…. разумеется, чужими руками. Но сейчас это было бы не просто неблагоразумно. Это было безумием! Они наверняка станут искать меня. И в самом лучшем случае просто вернут обратно в подвал.

Утерев слёзы, я шмыгнула носом, сделала пару несмелых шагов к тропинке и обернулась — как я и думала, здание, в котором меня держали, оказалось ничем иным, как старой водонапорной башней, давно заброшенной и абсолютно жуткой. Сейчас видеть её со стороны было просто невыносимо. Устремляющаяся на несколько футов вверх, она будто стояла здесь с самого Средневековья, и в замшелых кирпичных стенах её томилась далеко не принцесса. В самых животрепещущих сказках, прочитанных на ночь мисс Синклер, подобные башни упоминались как жилища ведьм и колдунов. Меня окатила предсказуемая дрожь ужаса, стоило только вспомнить, как долго я пробыла здесь и каким пыткам подверглась. Как, как можно не догадаться, что это пристанище бандитов? Неужели полиция ни разу не проверяла это место?

Порыв ветра быстро вернул меня в реальность. Больше я не могла терять ни минуты. Прижав пистолет к груди и почувствовав тепло, исходившее от припрятанных карт, я неуверенно двинулась по тропинке. Острые камни и поломанные ветки царапали мои голые ступни, но я не останавливалась ни на мгновение, продвигаясь всё дальше и дальше сквозь густые заросли, которым, казалось, не было ни конца, ни края. Куда я выйду? Что ждёт меня там? Я совсем одна в какой-то французской глуши… кто поможет мне? И как я могу обратиться к полицейским, если сама…

Шум дороги заставил меня резко дёрнуться и замереть на месте. Из-за высоких кустов уже виднелся её узкий серый фрагмент. Как напуганный зверёк, я пряталась за ветками и ожидала, когда смогу выбраться из укрытия. Мимо на всей скорости промчался грузовик, земля под ногами задрожала. Я опустила взгляд на изодранное платье и поджала губы. В таком виде я могу нарваться на ещё большие неприятности.

Внезапно чей-то свист донесся до моего слуха, и я подобралась ближе, вглядываясь в очертания дороги и бредущего по ней силуэта. Это был мужчина, уже миновавший мою засаду. Он насвистывал какую-то мелодию и, судя по грохоту колёс, вёз перед собой тележку. Я видела лишь его спину и фуражку, но этого оказалось достаточно, чтобы поверить в то, что он не был никем из этих проклятых бандитов. Или хотя бы никем из известных мне бандитов.

Но это не отменяло того факта, что он мог оказаться плохим человеком. Что он мог воспользовался мной, обмануть меня, вернуть меня обратно или сделать что-то вопиюще ужасное. Но лишь в том случае, если опрометчиво забыть о холодном оружии, опаляющим кожу моей ладони. О моей смертоносной решимости. О смелости, охватывающей клетку за клеткой в моем