Он еще немного полюбовался танцовщицей, а потом повернулся и направился к выходу. Двое туриан все так же смотрели на него, пока Андерсон проходил мимо их столика, и один из них что-то едва слышно пробормотал. Андерсону не потребовалось разбирать слова, чтобы понять, что его оскорбили.

Невольно сжав кулаки, он в нерешительности замедлил шаг. Но лишь на секунду. Никуда не годится — прийти на завтрашнюю встречу с похмелья, но еще хуже, если придется объяснять, почему его арестовала служба безопасности Цитадели после того, как он выбил дух из двух туриан, вся вина которых заключалась в неумении держать язык за зубами.

Вот почему так трудно было быть офицером Альянса. Он являлся представителем своей расы, его поступки характеризовали поведение всего человечества. Даже в самом дурном настроении и под воздействием винных паров он не мог позволить себе роскошь набить им морды. Андерсон сделал глубокий вдох и вышел, проглотив обиду и игнорируя донесшийся сзади резкий издевательский смешок. Так велел долг.

Во всех обстоятельствах он в первую очередь оставался солдатом.

Андерсон проснулся в 7.00. После вчерашнего вечера в «Берлоге Коры» голова немного побаливала. Но трехмильная пробежка на тренажере, установленном в углу спальни, и обжигающе горячий душ выгнали из организма все остатки эласы.

К тому времени, когда он снова надел форму — выстиранную и выглаженную накануне вечером, — лейтенант уже чувствовал себя как обычно. Все мысли о Синтии и разводе он загнал в самый дальний уголок сознания; пора снова заняться делами. Этим утром его интересовало только одно — происшествие на Сидоне, и Андерсон надеялся получить кое-какие ответы.

По утренним улицам он дошел до остановки общественного транспорта. Предъявив удостоверение офицера, вошел в скоростной лифт, предназначенный для доставки пассажиров с нижних уровней районов Цитадели на верхнюю ступень, где располагался Президиум.

Андерсон всегда с удовольствием посещал это место. Если жилые районы располагались на длинных лучах, простиравшихся от середины Цитадели, то Президиум занимал центральное кольцо станции. И поскольку все его пространство было отдано правительственным учреждениям и посольствам различных рас, он составлял резкий контраст с жилыми районами.

Весь комплекс Президиума был выполнен в виде обширной парковой экосистемы. В центре уровня доминировали большие озера с проточной водой, берега покрывали лужайки с пышной зеленой травой. Легкий ветерок из искусно спрятанных труб, мягкий, как весенний бриз, морщил поверхность воды и разносил ароматы тысяч цветущих деревьев и трав по всем уголкам Президиума. Искусственное солнце светило с мнимого голубого неба с плывущими по нему белыми облаками. Иллюзия получалась настолько правдоподобной, что многие люди, включая Андерсона, не могли найти отличий от естественных явлений.

Правительственные здания Президиума тоже были построены согласно классическим канонам красоты. Все сооружения, кроме плавной арки, отмечавшей край центрального кольца станции, ненавязчиво скрывались на заднем фоне. Широкие открытые переходы тянулись от одного здания к другому, не нарушая ландшафта тщательно поставленной пасторальной сцены в сердце Президиума, демонстрируя удивительную комбинацию формы и функциональности.

Андерсон покинул лифт, вышел на уровень и тотчас вспомнил, что в этом месте не только красота здешнего пейзажа вызывала его восхищение. Вход во внутренний круг Цитадели был строго ограничен; сюда допускались лишь высокопоставленные чиновники правительства и армии и представители посольств, а потому только в Президиуме, в отличие от остальной Цитадели, Андерсон не чувствовал себя в окружении сумасшедшей и торопливой толпы.

Конечно, и это место не производило впечатления пустынного. Аппарат галактической бюрократии, включая посольства, обслуживали тысячи служащих из самых разных рас. Но их численность была несравнимо меньше, чем миллионы обитателей жилых кварталов.

Путь к посольству человечества пролегал по берегу озера, и Андерсон, неторопливо шагая к назначенному месту встречи, наслаждался спокойствием и тишиной. Вдали виднелась Башня Цитадели, где Совет проводил встречи с послами рас, чтобы решить проблемы межзвездной политики и законности. Шпиль Башни, едва видимый над краем кольца, создававшим мнимый горизонт, в гордом одиночестве возвышался над всеми остальными зданиями.

Андерсону никогда не приходилось посещать Башню. Если бы он захотел обратиться к Совету, ему пришлось бы пройти соответствующие инстанции, и, скорее всего, вопрос решался бы в посольстве. Его это устраивало. В конце концов, он был солдатом, а не дипломатом.

По пути ему встретился хранитель — молчаливое и загадочное существо, представитель расы, которая поддерживала функционирование Цитадели. Эти создания напоминали ему гигантскую тлю — жирные зеленые тела и множество тонких ножек и ручек; они всегда торопливо сновали по всему комплексу, выполняя какие-то свои задачи и поручения.

О хранителях не имелось почти никакой информации. Они обитали только на Цитадели и больше нигде в Галактике не встречались. Они просто ждали, пока асари около трех тысяч лет назад не появились на станции. И отреагировали на вторжение новой расы так, словно были слугами, дождавшимися возвращения хозяина: суетились и хлопотали, стараясь обеспечить асари все условия для комфортной жизни на Цитадели.

Все попытки вступить в непосредственный контакт с хранителями наталкивались на пассивное молчаливое сопротивление. Казалось, у них нет другой цели, кроме обеспечения жизнедеятельности Цитадели, ее обслуживания и ремонта. В свое время велось немало споров, можно ли их считать разумной расой, кое-кто даже утверждал, что это органические машины, созданные и запрограммированные протеанами на выполнение единственной задачи — обслуживание Цитадели. Теоретики заявляли, что хранители подчиняются исключительно инстинкту и даже не способны осознать исчезновение собственных создателей пятьдесят тысяч лет назад.

Андерсон проигнорировал встреченного хранителя — подобным образом поступали и все остальные. Эти существа вели себя так скромно и ненавязчиво, что обитатели Цитадели быстро привыкли к их присутствию и воспринимали их заботы как должное.

Минут через пять он подошел к зданию, где располагалось посольство человечества. Андерсон вошел внутрь, и уголки его губ мгновенно приподнялись в приветливой улыбке, адресованной привлекательной молодой женщине, сидящей в приемной. Дежурный секретарь подняла голову и на его робкую усмешку ответила ослепительной дружелюбной улыбкой.

— Доброе утро, Аврора.

— Давненько я здесь вас не видела, лейтенант. — Голос служащей был под стать внешности — теплый, приветливый и уверенный, лучшее приветствие любому посетителю. — Я уж начала думать, что вы меня избегаете, — насмешливо добавила она.

— Нет, я просто стараюсь держаться подальше от неприятностей.

Свободной рукой секретарь нажала несколько клавиш на своем пульте и взглянула на монитор.