Боже, как же она его хочет!

«Нет! Боже, помоги мне, сделай так, чтобы этого не произошло!»

Рейчел оттолкнула Вито.

– Нет! Вито, пожалуйста, не надо! Ты ведь знаешь, что я соврала, когда сказала тебе, что не хочу тебя! Я должна была так сказать! Я не пережила бы, если бы сказала правду! Я заставила тебя на мне жениться, и не хватало еще сказать, что я хочу тебя! Ты прекрасно знаешь, что я ничего не могу поделать со своим желанием! Так что, пожалуйста, не унижай меня снова! О боже! Это правда. Я безумно тебя хотела. Я выдумывала разные истории про тебя. Ты был сказочным принцем, а я – Золушкой. А когда ты возил меня по Риму, то мне казалось, что все это происходит в сказке! Только когда мама рассказала мне правду, я поняла, что ты использовал меня, чтобы отомстить ей, а я сыграла тебе на руку. Она сказала, что только такая дурочка, как я, могла представить себе, что ты заинтересуешься английской школьницей, когда к тебе выстраиваются в очередь супермодели!

Вито замер. Потом сдавленным голосом спросил:

– Тебе Арлин это сказала?

– Жалкая сценка, правда? – с болью в голосе выговорила Рейчел. – Когда тебе говорят такое... А ты, Вито, был потрясающе красивым, просто великолепным. Я же... я действительно в восемнадцать лет была очень, очень глупа. Я и теперь не поумнела, но по крайней мере понимаю, что ты смеешься надо мной. Как ты думаешь, почему я захотела, чтобы у нас был брак без секса? Я, пусть и жалким образом, пыталась защитить свою... гордость, которую ты можешь уничтожить одним-единственным прикосновением! Теперь ты все знаешь, и поэтому оставь меня в покое. Пожалуйста!

Его лицо, пока она говорила, было непроницаемо. Когда же она кончила, он резко встал и подошел к бару. Рейчел слышала звон бокалов и звук наливаемого спиртного. Он повернулся к ней и сделал глоток виски.

– Ты знаешь, почему я на тебе женился?

К чему этот вопрос? Она не могла понять.

А он продолжал:

– Ты думаешь, из-за изумрудов? Чтобы их вернуть? Да я бы проклял себя, если бы взял их на твоих условиях! Мною никто не смеет манипулировать! Я женился на тебе по единственной причине: чтобы лечь с тобой в постель, хотя ты и заявила, что мои услуги самца не понадобятся!

– И ты осуществил свою месть в брачную ночь, – тихо сказала Рейчел, чувствуя, как тяжело и медленно бьется сердце.

Он сделал еще глоток.

– Нет. – Его голос прозвучал очень странно. – Это была твоя месть.

Она непонимающе посмотрела на него. Он рассмеялся.

– Ты не понимаешь? Ты, кажется, вообще ничего не понимаешь! И я теперь знаю, почему. Твоя мать тогда ловко заморочила тебе голову. – Он поставил стакан с виски на крышку бара и направился к ней. – Сейчас я склонен поверить, что ты не сговаривалась с ней, когда была со мной в Риме.

При этих словах Рейчел вскинула голову.

– Значит, ты наконец-то признаешь, что семь лет назад поступил со мной по-свински! Признаешь, что намеренно познакомился со мной на вечеринке и влюбил в себя, а затем хладнокровно соблазнил, чтобы досадить моей матери!

– Нет, не признаю.

Рейчел, видя, что он идет прямо к ней, встала и, обогнув низкий кофейный столик, отошла назад.

– Разве ты не сказал моей маме, что мне не терпелось забраться в твою постель?

– Я думал, что попал в ловушку, и разозлился. Она продолжала пятиться, пока не уперлась в закрытые двери гостиной.

– Нет. Я не поэтому соблазнил тебя.

Вито стоял прямо перед ней – бежать было некуда. Сердце стучало, словно кузнечный молот, она задыхалась.

Он стоит так близко... слишком близко...

Вито протянул руки и обхватил ладонями ее голову. Она в страхе попыталась отвернуться, но потом все же посмотрела на него и прочла в его глазах что-то непонятное.

– Ты считала, что есть всего два возможных объяснения тому, что произошло в Риме: либо схитрил я, либо ты.

– Но я тебя не обманывала, Вито, поэтому остается одно – схитрил ты!

– Нет. Есть и третье объяснение. И оно является правдивым. Теперь я это знаю. – Он пытливо вглядывался в ее лицо. – В один прекрасный вечер семь лет назад я случайно появился на вечеринке. И там познакомился с девушкой, которая была не похожа ни на кого из моих прежних знакомых. Я был поражен! Она была юная... слишком юная для меня. И совсем не моего круга. Я предпочитал изощренных, шикарных и сексуальных женщин, которые выставляли напоказ свои прелести и знали себе цену. Но девушка, которую я встретил в тот вечер, не была на них похожа.

Он замолчал, и взгляд у него сделался задумчивым и отрешенным.

– Она была невинной – я сразу это увидел. У нее волосы были как золотые нити, а глаза – такие ясные, каких я не видел ни у одной женщины. Она разговаривала со мной о Микеланджело, о Ренессансе, древнеримской литературе и истории Италии. И она совсем не кокетничала. Просто смотрела на меня своими ясными серыми глазами. Волосы падали ей на плечи как блестящий водопад, а лицо... лицо было похоже ни рисунки Боттичелли. Я прокатил ее по улицам Рима, показал ночной город, а потом отвез обратно на ее квартиру и попрощался. Я понимал, что не должен больше с ней встречаться.

Он перевел дух и продолжил:

– Но утром я уже знал, что не могу ее не увидеть. Поэтому вернулся к ней и пригласил погулять. И так продолжалось две недели. Я привязывался к ней все сильнее, но не осмеливался даже дотронуться до нее...

Но вот наступил последний вечер перед ее возвращением домой. Летняя луна стояла высоко в небе и бросала свой бледный отсвет на ее лицо, отчего оно казалось божественно красивым. И тут я понял, что больше не могу сдерживаться. Она тоже хотела меня, я это чувствовал, но старательно это скрывала и меня поразила ее стеснительность. Но стоило мне ее поцеловать и лечь с ней в постель, как ее нерешительность мгновенно исчезла. Она была прекрасна, и я обладал этой потрясающей красотой. Такой женщины у меня еще не было. И никогда не будет – я это знал. Она принадлежала мне всю ту незабываемую ночь, и ей было хорошо в моих объятиях.

Слова Вито подействовали на Рейчел подобно бальзаму, и твердый, болезненный ком внутри начал рассасываться.

– Вито, ты говоришь правду? Ты все это чувствовал? – прошептала она.

– Да... до утра. А потом иллюзия исчезла и я понял, что прекрасная сероглазая девочка с шелковистыми волосами, которая стала моей, – всего лишь орудие в руках отцовской любовницы.

– Боже мой, Вито! Я клянусь, что она этого не делала. Она не знала, где я нахожусь... не знала, что я в Риме. Конечно, надо было сказать тебе, кто я, когда мне стало понятно, что ты меня не узнал. Но тогда ты бы возненавидел меня, а этого я не могла вынести! То время, что мы проводили вместе, было сказочным. Я не могла все испортить. Не могла!

Он напряженно смотрел на нее.