кричит что-то по-русски, бросает на пол кухонную тряпку с выражением разочарования на лице, затем поворачивается и топает обратно, скорее всего, на кухню.

Женщина всю дорогу до нас идет и смеется, останавливаясь перед Петровым.

— Kotik, хочешь соус болоньезе? — щебечет она.

Котик? Я моргаю. По-русски это означает «котенок». Неужели она только что назвала русского босса котенком?

— Дай сюда! — рявкает Петров и выхватывает у нее из рук кастрюлю. — Что я говорил по поводу таскания тяжестей и беготни?

— Да кастрюля весит максимум пять килограммов! — Она тянется, чтобы взять кастрюлю обратно, но Петров поднимает руку, держа ее вне ее досягаемости.

— Ангелина, это моя жена, — говорит он, и я смотрю на женщину передо мной, которая сейчас подпрыгивает, пытаясь дотянуться до кастрюли.

— Прекрати прыгать, черт возьми, — огрызается Петров, — Ты сотворишь сотрясение мозга моему ребенку.

— Воришка! — Она морщит нос, тыкает его в ребра, затем поворачивается ко мне и протягивает руку, улыбаясь. — Меня зовут Нина.

Она не похожа на человека, которого шантажом заставили выйти замуж.

— Спасибо за одежду. — Это единственное, что приходит на ум.

— Всегда пожалуйста. — Она подмигивает мне и начинает говорить что-то еще, когда входная дверь открывается и вбегает пожилой мужчина в костюме.

— Максим? Что случилось? — спрашивает Петров.

— У Джузеппе Агости случился сердечный приступ. Он умер полчаса назад.

— Черт, — ругается Петров и доверяет кастрюлю в руки старшего. — Позови Сергея. Через пять минут вы двое должны быть у меня в кабинете.

Я сосредотачиваюсь на картине на противоположной стене и пытаюсь побороть желание выбежать из комнаты и искать Ангелину. Как только Роман узнал о смерти дона «Коза Ностры», он приказал Максиму и мне пройти в его кабинет, чтобы обсудить наши дальнейшие действия в отношении итальянцев. Но за разговором было трудно уследить, когда Ангелины все еще нет рядом со мной.

Максим сидит в кресле рядом со мной и говорит:

— У Агости нет сыновей. Думаю, наиболее вероятный преемник — Лука Росси. Если это случится, как думаешь, он будет соблюдать перемирие, которое мы заключили с доном?

— Я встречался с ним всего лишь дважды. Он непредсказуемый. — Роман кладет руку на стол и начинает по привычке барабанить пальцами. — Росси больше занимается торговлей оружием, чем наркотиками, но все может измениться, если он станет доном. Ему придется идти на поводу у большинства членов чикагской семьи «Коза Ностра».

— Ты планируешь с ним встретиться?

— Давайте сначала посмотрим, что выйдет из этой бури. Мы будем вести дела как обычно, но, Максим, пошли кого-нибудь присмотреть за итальянцами, — говорит Роман и поворачивается ко мне. — В следующие выходные будет сбор средств для бездомных детей. Мне нужно, чтобы ты поехал и оставил большой жирный чек. Я не хочу, чтобы городские власти смотрели в нашу сторону в течение следующего месяца или даже больше. Ты справишься, или мне Костю послать? Мы с Максимом застряли с транспортом, пока Михаил не вернется.

— Костя будет только трахать жену какого-нибудь чиновника в туалете. Я пойду. — Я киваю.

— Хорошо. На мероприятие нужен плюс один. Ангелина пойдет с тобой.

— Роман, я не уверен, что это разумно, — вставляет Максим. — Что если кто-то ее узнает?

— Насколько я знаю, члены картеля не часто посещают вечеринки нашего правительства по сбору средств, — говорит он и поворачивается ко мне. — Ты возьмешь с собой принцессу картеля. И постарайся вести себя хорошо. — Он показывает на меня пальцем. — Оружие там запрещено.

— Конечно. Это все? — Я больше не могу этого выносить. Мне нужно найти Ангелину, иначе я сойду с ума на глазах у брата. Я знаю, что с ней ничего не случится, пока она в доме Романа, потому что этот дом охраняется лучше, чем Форт Нокс. То, что мой страх совершенно иррационален, нисколько не ослабляет давления.

— Да.

— Тогда я пошел. — Собрав всю волю в кулак, я стараюсь не выбежать из проклятого кабинета в коридор.

Я нахожу Ангелину в комнате отдыха, откинувшись в одном из больших кресел, а Нина сидит на полу перед ней и что-то набрасывает на листе бумаги. Нина нервничает рядом со мной, поэтому вместо того, чтобы войти, я остаюсь в дверях и смотрю, как Ангелина играет с прядью волос, наматывая ее на палец. Я помню, что когда-то они были длинными. Она смотрит вверх, и когда замечает меня, на ее лице появляется странное выражение, но в следующее мгновение оно исчезает.

— Готова вернуться? — спрашиваю я.

— Конечно. — Она встает и поворачивается к Нине. — Можно мне посмотреть?

— Конечно, нет. Это всего лишь набросок. Ты получишь готовую картину, когда я закончу. — Нина прячет бумагу за спину и смотрит на меня. — Роман в кабинете?

— Да. И он очень нервный. — Я беру Ангелину за руку, и давление в моей груди ослабевает.

* * *

— О чем Роман хотел поговорить? — спрашиваю я в тот момент, когда паркую мотоцикл перед домом.

— Он хотел, чтобы я призналась, что здесь делаю. — Она вздыхает. — Мне показалось неразумным продолжать врать, поэтому я все рассказала. Рассказала ему, что сбежала от Диего Риверы. И Петров пообещал, что не отправит меня к нему обратно.

— А при чем тут Диего?

— Кроме того, что он убил моего отца? Ну, он запер меня в моей комнате и начал готовиться к нашей свадьбе.

Я чувствую, как застываю.

— Диего убил твоего отца?

— Убил его, захватил его бизнес и решил жениться на мне силой. Да.

Образ Диего Ривера, прикасающегося к Ангелине своими мясистыми руками, заполняет мое сознание, и знакомый жужжащий звук начинает заполнять мои уши.

— Он что-нибудь сделал?

— Нет, он ничего не делал… Сергей?

Она хватает меня за предплечье, и это немного успокаивает меня. Мои демоны почему-то боятся ее напугать, поэтому отступают, когда она рядом.

— Сергей, посмотри на меня.

Ее теплая ладонь касается моей шеи, затем лица.

— Пожалуйста, не закрывайся от меня. Сергей?

Я моргаю, и лицо Ангелины оказывается напротив моего, ее ладони прижаты по обе стороны от моего лица, а ее большие темные глаза смотрят в мои.

— Ты вернулся? — шепчет она.

— Я вернулся. — Черт. Я закрываю глаза. — И что теперь? Ты планируешь уехать?

Я не отпущу ее, даже если она скажет «да».

— Твой пахан сказал, что разумнее, если я подожду, пока мы не увидим, как будет развиваться ситуация с Диего

— Хорошо. Ты