Когда она направляется прямиком к ним, Вред объясняется:

– Это не его вина, это Джо все испортил.

– Похоже, у нас возникла проблема, – громко говорит Жестокая Судьба, отталкивая зеленоглазого. – Я разнесла два прохода, чтобы сдержать Лоскутника. Если нам повезло, то мы похоронили ублюдка под обломками, но куда вероятнее, что мы его только замедлили. Мы возвращались этой дорогой, чтобы занять позиции, которые хоть как-то можно оборонять, но теперь мне сообщили, что враг занял и южные тоннели. Это так?

– Рыцари Узурпатора идут прямо за нами, – тихо, будто зачитывая приговор, отвечает Вред.

– Подождите-ка, – Жестокая Судьба оглядывает своих людей. – Где остальные?

Никто из повстанцев не отвечает.

– Рыцари расправились с ними?

Бунтарям становится не по себе.

– Мы не уверены, – в конце концов говорит один из них.

– Отлично. – Жестокая Судьба проводит рукой по волосам. – Вы все, немедленно вскрывайте ящики – похоже, придется протестировать эти пушки раньше, чем мы предполагали.

Она переводит внимание на Странника.

– Мои руки сейчас связаны. Будет битва, чертовски сложная битва. Я не знаю, в долгу ли я у тебя или между нами теперь вражда, но прямо сейчас мне плевать. Нам бы как никогда пригодилась твоя помощь.

Странник качает головой:

– У меня такое чувство, что переубедить тебя не получится.

– Нам туда, – говорит Вред, кивком подзывая бродягу.

Жестокая Судьба упирает руку в бок.

– Тоже уходишь?

– Да.

Времени спорить не осталось. Никто и не начинает.

– Тогда удачно тебе выбраться отсюда. Мы особо не пользуемся остальными тоннелями, и есть шанс, что после устроенных нами обвалов они не устояли.

Кивая, Странник начинает идти, но Жестокая Судьба хватает его за руку.

– Говорят, эти рыцари сюда явились только из-за тебя. Если бы ты отвлек внимание нескольких, у моих людей появилось бы больше шансов выжить.

Резко расправив плечи, бродяга вырывается из хватки и уходит, оставляя повстанцев позади. Он идет по пути, который показывает Вред, они плутают по давно забытым обваливающимся проходам. Вдали от повстанцев и сражений их постепенно обволакивает тишина. Только шаги и сбивчивое дыхание бросают вызов ее власти.

Из-под воротника бродяги показываются крошечные пальцы, исследующие пространство сверху. Они обнаруживают щетину и останавливаются в задумчивости. Не удовлетворенные его подбородком, пальчики продолжают искать выше. Когда рука полностью вытягивается, они нащупывают нос и крепко, точно лезвия ножниц, хватают его, полностью зажимая ноздри.

Странник кашляет.

– Тебе не дает покоя то, что ты их оставил.

Ответа не следует.

Малыш сжимает нос сильнее. В уголках янтарных глаз дрожит свет факела.

Рев и грохот только что случившихся разрушений настигает их издалека. Вреда и Странника охватывает беспокойство, коза печально блеет. Стены сотрясаются, с потолка осыпаются камни.

Постепенно все стихает. Проход не обваливается.

Группа продолжает движение.

– Похоже, тяжелая артиллерия Жестокой Судьбы пальнула еще раз.

Странник задумчиво кивает, маленькие пальцы все еще сжимают ему лицо.

– Должно быть, она совсем отчаялась, оказавшись между рыцарями Узурпатора и силами Лоскутника. – Вред бросает взгляд на своего спутника, его лицо становится предельно серьезным. – Это будет резня.

Бродяга склоняет голову и продолжает идти.

– Я знаю, что мы плохо с тобой поступили, но виноваты в этом только я и Джо, остальные ни при чем.

Их шаги не сбиваются с установившегося ритма, и тишину пронзает одно их эхо. Они продолжают идти на север.

Не пойми зачем малыш начинает снова и снова выкручивать бродяге нос. Тот с гнусавым вздохом останавливается и бережно высвобождается из хватки, направляя детскую ручку обратно под воротник плаща. Следом он достает меч и легонько стучит по камню. Оружие поет, выводит протяжную низкую ноту. Когда клинок умолкает, Странник продолжает раз за разом постукивать им, насыщая воздух звуком. Так пролетают минуты.

Со временем призыв оказывается услышан. В ответ разрушают гармонию шесть фальшивых нот, и за ними следует еще одна, более глубокая.

– Спасибо, – Вред ласково улыбается.

Они торопливо срываются с места. Через каждые несколько шагов, с каждым новым поворотом Странник обозначает свое местоположение. Ответные ноты теперь звучат постоянно и набирают громкость.

Без малейшей необходимости что-то обговаривать группа переходит с быстрого шага на трусцу, а после и на полноценный бег.

На границе их поля зрения вырисовывается обвал. По воздуху проплывает свежая пыль, украшающая сцену разрушения. Вред осматривает заваленный тоннель, и надежда выбраться на поверхность постепенно тает.

– Может, вернемся и попробуем другой путь?

Кивая, бродяга убирает меч, они мчатся обратно по дороге, которой шли, навстречу преследователям, и сворачивают в узкое, нехоженое боковое ответвление тоннеля.

Вред врывается внутрь и влетает прямиком в паутину, ее разорванные нити образуют на его лице маску и щекочут губы. Он спотыкается, дрожащее пламя его факела на мгновение выцепляет из темноты каких-то мельтешащих перепуганных существ. Крыша прохода местами обвалилась, образовав насыпи, что мешаются под ногами и приподнимают уровень пола.

Из-под воротника у Странника вырывается цепкая рука. Он откидывает голову назад, и сбитые с толку пальчики, что скребли ему по носу, хватаются за нижнюю губу. Малыш смеется.

Они бегут, но без прежней легкости. Шаг замедляется, дышать становится тяжелее.

Проход разверзается вширь, его границы теряются из виду.

Странник останавливается с поникшими плечами. Вред наваливается на стену, позволяя древнему камню принять его вес, его легкие работают, словно кузнечные мехи. Коза сидит с равнодушным видом.

Вред медленно обводит пространство вокруг факелом, открывая взору руины старого города, памятник тому, что было прежде. Здания стали колоннами, их изящные черты скрыты под слоями ржавчины; они не дают своду потолка обвалиться. Чуть выше человеческого роста проложены трубы, ныне безжизненные и бесполезные. В центре площади стоит статуя, чьи черты стерло время. У нее недостает одной руки, другая же вытянута раскрытой кверху ладонью, на которой покоится выщербленная сфера. Древние улицы заполонили холмы из камней и строительного хлама.

Группа начинает исследовать окрестности. В стенах обнаруживается множество трещин, часть из них достаточно широка, чтобы посулить спасение. Находятся другие проходы, три из которых все еще открыты для бегства. Странник указывает на самую высоко уходящую расщелину, и Вред карабкается вверх.