– Обычно за секс доплачивают женщинам, а тут неизвестно сколько платить за это буду я?

– Ты хочешь меня, Эра? – спокойный вопрос, жесткий. – Или нет?

«А ты меня?»

Он ответил глазами: «Я сказал, что готов. Услышь!»

Вслух добавил:

– Доверие вслепую. Дай знать, когда примешь решение.

«Если примешь».

И поднялся с кресла.

– Должен предупредить, что процесс это необратимый. Тот, кто начал, должен завершить. Несмотря ни на что.

Мой голос вдруг охрип.

– Несмотря… на что? Это… долго?

– Долго.

– Больно?

«Выдержишь».

– Знаешь, что нас с тобой объединяет, Эра? Любовь к игре, к самому ее процессу. К ощущениям, деталям и мелочам. Однако любая игра подразумевает движение вперед. Понимаешь, о чем я?

– А если… у меня не выйдет?

– У тебя выйдет.

Он поставил бокал на стол. И адресовал мне взгляд, похожий на «если я за тебя возьмусь, то уже не дам упасть».

Но уверенности не было. Потому что слова на сегодня Дварт исчерпал.

Ушел он привычно, не прощаясь.

* * *

Уровень Пятнадцать. Лоррейн.

Кайд.

Этим вечером он был счастлив настолько, что, возможно, учуй на расстоянии преступника, не взялся бы вершить самосуд, – оттащил бы его Комиссионерам, как щенка. Этим вечером он вообще не хотел никого никуда таскать – сидел и улыбался каждой клеткой.

Все потому, что к нему с периодичностью раз в пять-десять минут лезла в голову Эра. Неугомонная и разбереденная, как недавно затянувшаяся рана.

Он читал периодику, когда она «подсоединилась» к нему в первый раз после ухода.

«Как долго длится процесс адаптации?»

Вопрос постаралась задать сухо – мол, меня это все интересует мало, но детали, приличия…

«Как долго он продлится в случае с тобой? – Дварт намеренно играл полутонами и тянул время. Ему нравилось ощущать ее хотя бы так, вблизи. – От двух недель до двух месяцев. Будет зависеть от тебя».

В следующий раз оторвала его от сканирования пространства.

«Это будет мешать качеству моей жизни?»

«Ненадолго после контакта со мной».

Ее ждала ежедневная ломка. Но это слово пока лучше не упоминать.

Семь минут спустя.

«Ты кого-нибудь уже адаптировал?»

Дварт улыбнулся так широко, что по швам затрещало даже зеркало.

«Ты будешь первой».

Тот ответ, который она желает услышать. К тому же правдивый.

Долгая пауза, в течение которой он успел принять душ, переодеться и плеснуть себе в стакан воды – после вина мучила жажда. Сел в кресло, после услышал новый вопрос:

«Можешь устроить мне демоверсию того, что будет происходить?»

«Нет».

Увы. Он не зря упоминал о доверии, не из прихоти. Она должна сказать внутренне «да» до того, как услышит какие-либо слова или уверения. И только это даст ему ключ к тем потаенным слоям ее сущности, о которых она сама не подозревает. Слова сказать не проблема, но тогда ключ останется у нее – без него начинать не имеет смысла. Адаптация – процесс болезненный. Попробовав его, Эра, скорее всего, попытается отказаться, заявить «нет». Возможно, даже начнет его проклинать, попытается сбежать, и тогда Кайд должен будет отыскать ее где угодно, чтобы продолжить. Потому что, получив первую чужую энергетическую взвесь (набор кодов для расшифровки) и переварив ее, ее тело начнет требовать вторую, чтобы дополнить шифр, который в итоге приведет к невиданному набору мощности. Но если вдруг не отыщет его, примется разрушать само себя, как то делает неизлечимая болезнь. Дварт будет вливать ей энергию чужого мира, набор соединений, ранее ею невиданный, – иначе никак. И ему будет больно наблюдать ее боль, но они пройдут этот путь вместе.

Эра будто чувствовала ход его мыслей. Молчала снова долго, что-то взвешивала, обдумывала. Никак не решалась произнести вслух главное, что мучило: «Ты не дашь мне упасть?»

Он не даст. Только отвечать прямо, к сожалению, не имеет права – иначе не вслепую. А намеков сделал достаточно.

Эра, слушая тишину, злилась, как кошка, на хвост которой прицепили репей. Металась, пыталась его выкусить, не могла, понимала, что опять придется о чем-то спрашивать.

Кайд к тому времени почувствовал, что устал сидеть, что скоро отправится в постель.

«Этот секс с тобой… он того стоит?»

Кажется, этим вечером он улыбался особенно часто.

«Хочешь, приду и поцелую тебя? Эту наглядную демонстрацию я провести могу. И ты увидишь пять процентов от того ощущения, которое получишь в конце…»

«Нет».

Ответ его удивил.

Пришлось самому стать «любопытной кошкой».

«Почему?»

«Потому что я буду чувствовать много, а ты за щитами ничего. Я так не хочу!»

«Видишь ли, Эра… – Он наслаждался ей, как утренним цветком, покрытым росой, благоухающим и нежным, как водами теплого моря, как бликами солнца на его поверхности. – С тех пор, как ты впервые встретилась мне на пути, я уже чувствую больше, чем ничего…»

Она замерла.

И жаль, что он не мог добавить фразу о том, что всякий раз, когда она оказывается ближе, он погружается в мир, который раньше никогда не видел, – мир более тонкий и волшебный, нежели все то, что он видел до этого. Ей хочется слов – это ясно. И он скажет ей их все в самом конце, если они все еще будут требоваться.

«Мне прийти?»

Его собеседница юркнула в темную и безопасную нору, как белый пушистый кролик, отсоединилась, спряталась.

Он все равно придет – сейчас, позже. Тесный контакт начался – Дварт балдел.

(Hidden Citizens – It's a Sin [Epic Trailer Version])

Уйти спать не позволил Макс, который явился сразу, едва часы пробили полночь. Воплотился, как черт из табакерки, прямо посреди комнаты – в черных одеждах, решительно настроенный.

Такой спать не даст.

Они давно умели общаться без слов, начали и теперь.

«Что тебе?»

«Я должен, ты понимаешь».

«Она моя».

«Я слышал».

Темноволосый коллега опустился в кресло напротив – Дварт всерьез задумывался о том, чтобы его убрать, а то сидит на нем то Дрейк, то этот, – и на этот раз открыл рот.

– Я тебе не враг, – многозначительная пауза.

Еще нет, думал Кайд, но вполне можешь ненадолго стать. Ненадолго, потому что лучший враг – мертвый враг. Лучше бы ты не лез…