Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В свои четырнадцать она была костлявой, со впалыми щеками и выдающимся носом. Она полностью расцвела, но родители пока не смогли подыскать ей жениха. Элона называла ее пугалом. «Ни один мужчина не захочет засадить между этих тощих ляжек, — фыркнула она как-то раз. — Не дай Создатель, пугало разорвет пополам в родах!»
— Скоро сговорят, — пообещала Лиша.
Она была самой младшей, но Брианна, Сэйра и Мэйри тянулись к ней. Элона говорила, это потому, что она смазливее и богаче, но Лиша не верила в подобную мелочность подруг.
— Ты правда избила Дарси палкой? — спросила Мэйри.
— Все было не так! Дарси ошиблась, и Бруна принялась избивать ее палкой. Дарси попятилась и наткнулась на меня. Мы обе упали, и Бруна колотила ее, пока та не убежала.
— Если бы она ударила меня палкой, я бы дала ей сдачи, — заявила Брианна. — Папа говорит, что Бруна ведьма и по ночам сношается в своей хижине с демонами!
— Фу, ну и бред! — воскликнула Лиша.
— Тогда почему она поселилась так далеко от поселка? — спросила Сэйра. — И почему до сих пор жива, хотя даже ее внуки умерли от старости?
— Потому что она травница, — ответила Лиша, — а травы не растут посреди поселка. Я помогала ей сегодня, и это было здорово! Я думала, половина пострадавших не выживет, но она спасла всех до единого.
— Ты видела, как она ворожила? — оживилась Мэйри.
— Она не ведьма! — возмутилась Лиша. — Она лечила только травами, ножом и иглой с ниткой.
— Она резала людей? — с отвращением спросила Мэйри.
— Ведьма, — заявила Брианна.
Сэйра кивнула. Лиша недовольно посмотрела на подруг, и они притихли.
— Она не просто резала людей. Она их лечила. Это было… не могу объяснить. Она такая старая, и все же работала без передышки, пока не помогла всем. Казалось, она держится на одной силе воли. Она свалилась, едва вылечила последнего.
— И ты спасла ее? — спросила Мэйри.
Лиша кивнула:
— Она дала мне лекарство перед самым приступом кашля. По правде говоря, я только заварила его. Я держала ее, пока кашель не стих, тогда нас и нашли.
— Ты трогала ее? — Брианна поморщилась. — От нее небось пахнет прокисшим молоком и травой.
— Создатель! — не выдержала Лиша. — Бруна спасла сегодня дюжину жизней, а вам все шуточки!
— С ума сойти, — усмехнулась Брианна. — Лиша спасает каргу, и вдруг ее сиськи так и рвутся из платья.
Лиша нахмурилась. В отличие от подруг, ей еще только предстояло расцвести, и она очень переживала из-за своей плоской груди.
— Лиша, ты тоже потешалась над ней, — упрекнула Сэйра.
— Возможно, но больше не стану, — отрезала Лиша. — Пусть она злобная старуха, но Бруна заслуживает уважения.
В этот миг к ним подошел Малыш Джона. Ему исполнилось семнадцать, но он был слишком мал и худ, чтобы махать топором или тянуть пилу. Его главным занятием было писать и читать письма неграмотным жителям городка — то есть почти всем. Лиша одна из немногих умела читать и часто заходила к Малышу Джоне — одолжить книгу из собрания рачителя Майкла.
— У меня послание от Бруны, — сказал юноша Лише. — Она хочет…
Он осекся. Гаред сгреб его за рясу, затем развернул, словно бумажную куклу, хотя Джона был на два года старше, и подтянул к носу.
— Я же запретил тебе трепаться с чужими невестами, — прорычал Гаред.
— Я не трепался! — Ноги Джоны болтались в дюйме от земли. — Я только…
— Гаред! — рявкнула Лиша. — Немедленно отпусти его!
Гаред посмотрел на Лишу, затем на Джону. Покосился на своих дружков, снова взглянул на Лишу и разжал пальцы. Джона рухнул на землю, с трудом поднялся и убежал. Брианна и Сэйра захихикали, но Лиша приструнила подруг и обрушилась на Гареда:
— Во имя Создателя, что ты творишь?
Гаред потупился.
— Извини, — сказал он. — Просто… мне весь день не удавалось с тобой поговорить, вот я и разозлился, когда увидел, как ты с ним болтаешь.
— Ах, Гаред! — Лиша коснулась его щеки. — Не ревнуй. Ты для меня единственный.
— Правда? — спросил Гаред.
— А ты извинишься перед Джоной?
— Ага.
— Тогда да, правда. А теперь возвращайся за стол. Я скоро приду.
Она поцеловала его. Гаред расплылся в широкой ухмылке и убежал.
— Наверное, так дрессируют медведя, — пробормотала Брианна.
— Медведя, который только что вылез из репейника, — добавила Сэйра.
— Оставьте его в покое, — приказала Лиша. — Гаред не хотел плохого. Он просто слишком сильный и немного…
— Неуклюжий? — предположила Брианна.
— Тугодумный? — добавила Сэйра.
— Безмозглый? — припечатала Мэйри.
Лиша толкнула подруг, и они рассмеялись.
* * *
Стив и Гаред перебрались за стол Лиши. Юный лесоруб грозно поглядывал по сторонам. Жаль, им нельзя обниматься на людях, пока Лиша не войдет в возраст и рачитель не скрепит официальную помолвку. Но даже тогда придется ограничиться целомудренными прикосновениями и поцелуями.
Лиша все же целовалась с Гаредом, когда они оставались наедине, но не более, несмотря на насмешки Брианны. Девочке хотелось соблюсти традицию, чтобы их брачная ночь запомнилась на всю жизнь.
К тому же есть еще Кларисса, которая любила танцевать и флиртовать. Она научила Лишу и ее подруг танцевать рил и вплетать цветы в волосы. Кларисса была поразительно красива и не знала отбоя от ухажеров.
Ее сыну, должно быть, уже три года, но ни один мужчина в Лесорубовой Лощине не признал его своим. Поговаривали, что отец ребенка женат, и долгие месяцы, пока живот Клариссы рос, рачитель Майкл в каждой проповеди твердил, что она согрешила и Напасть Создателя крепнет из-за таких, как она.
— Демоны внешние суть отражение демонов внутренних, — говаривал он.
Раньше Клариссу любили, но все изменилось. Женщины ее сторонились, шептались вслед, а мужчины отводили глаза, когда их жены были рядом, и отпускали сальные шуточки, когда оставались одни.
Кларисса уехала с вестником в Форт Райзон, как только отлучила сына от груди, и не вернулась. Лиша скучала по ней.
— Интересно, зачем Бруна посылала Джону? — спросила Лиша.
— Терпеть не могу этого коротышку, — прорычал Гаред. — Вечно он на тебя пялится и воображает своей женой!
— Какая разница? Пусть воображает.
— Я никому тебя не отдам, даже в мечтах.
Гаред накрыл своей лапищей ее ладошку под столом. Лиша вздохнула и прильнула к жениху. Бруна подождет.
В этот миг Смитт, качнувшись от эля, поднялся и постучал глиняной кружкой по столу:
— Друзья! Прошу внимания!
Жена Смитта, Стефни, помогла ему залезть на скамью и придержала, чтобы поменьше шатался. Толпа притихла, и Смитт прочистил горло. Он не любил приказывать, зато обожал произносить речи.
— Худшие времена выявляют в нас самое