результате поджога Цезарем во время военных действий в Александрийском порту. Другая версия говорит о том, что сгорела небольшая часть книг в хранилищах возле порта, а деятельность ученых продолжала существование до завоевания Египта арабами. И именно халиф Умар отдал приказ об уничтожении библиотеки:

…что же до книг, о которых ты мне сообщил, вот мой ответ: если их содержание соответствует тому, что говорится в Книге Аллаха, мы можем без них обойтись, ибо в этом случае Книги Аллаха более чем достаточно. Если же в них есть что–то, чего нет в Книге Аллаха, нет никакой надобности хранить их. Действуй и сожги их.[46]

Версии разные и вопросов к ним много, но некоторые выводы определённо можно констатировать: книги писали не только в Греции, но и во всем мире. Греция — не родина письменности. Вероятно, в результате запланированной диверсии греческий алфавит послужил базой для многих языков Европы и Ближнего Востока, а его элементы были позаимствованы для систем письменности многих стран мира. После «сожжения» Александрийской мировой библиотеки не осталось ни одного оригинала рукописей и книг, привезенных с различных уголков Земли, а вся история человечества начинается с трудов, написанных греческими мужами.

Единичный ли это пример в истории? Разумеется, нет. В эпоху Возрождения фальсификация литературных и исторических произведений происходила в массовых масштабах. В тот момент времени греческий язык в Европе уже почти был позабыт, и европейские читатели с нетерпением ждали новых находок и сведений об античной истории, а о сладости речей авторитетных исторических личностей: Гомера, Фукидида и Платона могли только догадываться сквозь смутные грезы. В центральную часть Европы, особенно в Италию, начинают переселяться греческие учителя. Посланцев Византии встретили с восторгом, считая их появление отправной точкой для возрождения науки. Во Флоренции Мануилом Хрисолором была создана (около 1400 года) кафедра греческого языка, где студенты увлеченно слушали греческого богослова Георгия Плифона, считавшего себя новым Платоном. Во Флоренции его приняли как пророка ненадолго (1439) заехавшего в столицу Возрождения. В этот момент времени создавались подробные учебники о том, как читать античные книги на греческом языке. Европейцы эпохи Возрождения верили, что на правильном греческом языке могли говорить только честные политики. Не без участия греческих преподавателей появляются в массовых экземплярах письма, якобы принадлежащие Периклу и Фемистоклу, Аристотелю и Александру Македонскому, и сразу же пошла молва, что в руках приобретателей оказалось драгоценное наследие античности. Эти письма на самом деле являлись риторическими упражнениями, на примере которых будущие ораторы учились представлять и разыгрывать воображаемые ситуации. Но они были приняты за подлинники, стали изучаться в школах и включаться в хрестоматии. Рукописные книги конечно же никто не считал надежными, а книги, несущие название издателя и типографа, освящена авторитетом настоящей учености. Фальсификаторы заявляли миру, что нашли целые книги в таком количестве, что можно создавать библиотеку, а не отдельные произведения античности. Но самой масштабной подделкой, которую подхватили учебные заведения, являются письма, написанные начинающими риторами от лица деятелей древности, не эпохи Возрождения, а позднеантичные. За два века «Письма великих людей» античности стали неотъемлемой частью школьных хрестоматий. Вал фальсификаций был умножен хорошими тиражами.

Уже в 1498 году Аннио да Витербо опубликовал якобы найденный им в Мантуе список трудов деятелей республиканского Рима — Семпрония, Фабия Пиктора и Катона. Это была подделка идеологическая — свободолюбивые города Северной Италии, якобы сохранившие труды вольного Рима, противопоставлялись олигархической Флоренции, у которой таких сокровищ не было. В 1516 году французский ученый де Булонь сочинил две книги «Истории» Валерия Флакка, устроив себе своеобразный экзамен на владение античным стилем. В 1589 году Сигоний подделал «Утешение» Цицерона (только найденное через два века письмо Сигония о предпринятой шутке разоблачило подделку), а Пролуций в Германии сфабриковал седьмую книгу «Фаст» Овидия, надеясь, что самый, как тогда считалось, морализующий античный поэт теперь еще больше завладеет воображением читателей. Историк Мерула, когда ему не хватало сведений, взятых из античных источников, ссылался на придуманный им самим источник — записки грамматика Пизона. Наконец, Гевара, францисканский монах, издал якобы античный философский роман про Марка Аврелия; для этой подделки не требовалось даже овладевать слогом Цицерона, достаточно было живо пересказать все сведения о Марке Аврелии, которые дошли от античности.

Жертвой подделки стал даже ученейший Юст Скалигер (1540–1609), знаток множества языков и древних событий.[47]

Собственно, уже первая экспертиза на подлинность документов выявила подделку. Огромное количество исторических неточностей, анахронизмы, реконструированные отношения между историческими деятелями на основании трудов древних историков, психология древнего политика свидетельствовали о фальсификации документов. Уже в 19 веке прокатилась новая волна фальсификаций. Грек Констандинос Симонидис рассказывал академикам и директорам библиотек о выставленных на продажу исторических и философских сочинений античных авторов, оказавшихся в его руках. Среди которых была рукопись Гомера, принадлежавшая Александру Македонскому и написанная странными буквами — «пеласгическими», которыми якобы писали герои и современники Гомера.

Какое можно сделать промежуточное заключение? Труды античных литераторов и историков подделывали на протяжении всех исторических вех, да порой так искусно, что они входили в школьную программу обучения. А собрание всех мировых трудов в Александрийской библиотеке, их перевод на греческий и уничтожение оригиналов — по сути, специальная операция. Завладеть умами намного важнее владения территориями на первом этапе экспансии, без искусства пера и миссионерства — это сделать невозможно.

Когда же мистифицируются важные политические и общественные события и явления, таковая мистификация является специально организованной акцией, направленной на достижение ряда целей. Когда умы и сердца народа завоеваны, следующим этапом экспансии является размещение военизированного контингента для решения геополитических задач. Ложная цивилизация — идеальное прикрытие для такого контингента. Представьте, как на обособленной территории происходит боевая и политическая (религиозно–идеологическая) подготовка частей специального назначения. К примеру, римские легионы расквартированные в Каире, Луксоре, Александрии не только поддерживали полицейский контроль на заданной территории, подавляли мятежи сепаратистов, но и выполняли боевые задачи по захвату территорий в Европе, Передней и Малой Азии. Как же римляне интегрировались в среду древнего Египта? Силой оружия. Но до этого эллинистический мир выполнил свою задачу по подготовке плацдарма, фрагментарно, вероятно, силой оружия при Александре Македонском, но в основном мирным способом, завоевывая умы и сердца местного населения. По сути, нужно было вернуть протекторат, потерянный при последних Птолемеях.

C точки зрения классической истории в 30 г. до н. э. Египет был завоеван римскими легионами, после смерти царицы Клеопатры VII и Марка Антония, и стал провинцией Римской империи. Эти события были частью большой волны завоеваний, вызванной созданием легионарной тактики. Но Римская империя