ополчение, — сообщил Никоненко. — Артиллеристы лишними не будут. С техникой проблем нет, подвозят отовсюду, но не хватает личного состава.

— Я всерьёз рассмотрю такую возможность, — ответил я. — А оружие дают?

— Только на время кризиса. — сообщил Никоненко.

— Я крепко подумаю над этим предложением, — вздохнул я. — Могу быть свободен?

— У вас противотуманки не работают, — сообщил мне ГАИшник.

Я посмотрел на отсутствующий бампер.

— А ведь и правда, — хмыкнул я. — Как только не заметил? Клянусь отчимом, прямо сейчас еду в СТО!

— Ха-ха, — хохотнул старлей и хитро прищурился. — Осторожнее на дороге. Кстати, в «Бесе» отлично сыграли.

— Моя слава бежит впереди меня! — воскликнул я, садясь в машину и надевая маску. — Прощайте, старший лейтенант Никоненко! Берегите себя!

Багажник проверять он не стал, даже не проверил, моя ли это машина. Странные времена. Хотя, если подумать, это, скорее, рекламный пост ГАИ — рекламируют ополчение Ленинградской области, чтобы завербовать побольше людей для противостояния мертвецам.

Поехал дальше, но больше меня не останавливали. Единственное, увидел колонну бронетехники, проехавшую по параллельному мне Среднегаванскому проспекту. Преимущественно танки, но есть ещё и БМП-2. Полагаю, въехали в город через Западный скоростной диаметр, а сейчас едут на Балтийский завод, где крайне удобно размещать кучу бронетехники и личный состав. Просторные помещения, малонаселённый район, отличный вид на Неву…

Доезжаю до дома, вытаскиваю баристу, который вообще никак не должен был оказаться в этом дворе, после чего волочу его к подъезду.

Мельком гляжу на окна, вижу женщину, стоящую за занавеской. Она увидела, что я её заметил, поэтому быстро скрылась. Бежали не все — у кого-то просто нет машины, а кто-то боится разменивать нашу тревожную городскую неопределённость на ещё более тревожную неопределённость пригородную.

Открыв подъезд, тащу хрипящего зомби-баристу по ступенькам, что непросто и муторно. Кажется, проще было спустить бабулю, а не поднимать к ней мертвеца… Но она старый человек, а я не сломаюсь притащить сюда хоть сотню зомби.

— Гр̀он-мэр̀, откр̀ывай, это я! — постучал я в дверь.

Бабушка отворила дверь — полагаю, одно из окон открыто, и она внимательно следит за тем, что происходит снаружи. На фоне гнетущей тишины, накрывшей этот город, действие не лишено смысла.

Вспомнился мой беспечный сон. Эх, вот жаль, что на сигнализации для своей ласточки сэкономил. Будь это не дешёвка, которая попиликала и утихла, а «девайсина» с мощным динамиком на брелке, я бы проснулся и отомстил за свою красотку, чей бампер так варварски повредили!

— Вот этот мер̀твец, — показал я на прислонённого к стенке зомби-баристу. — Лучше убей его здесь, чтобы домой не заносить.

— Сейчас приду, — сказала бабушка, направившись на кухню.

Она вернулась с керамическим кухонным ножом. Я отдал за набор этих ножей пять с половиной тысяч рублей, они германского качества, чёрные и пафосные, но бабуля предпочитает использовать проверенные стальные и прибегает к керамике крайне редко. И я не удивлён, что запятнать кровью она решила именно керамический нож, его ведь не так жалко.

— Я никогда не убивала людей. — призналась бабушка.

Этому я тоже не удивлён, потому что знаю, что она выросла в тяжёлое время, но мирное. Убивать ради выживания не приходилось ни ей, ни деду, ни моим родителям. Теперь придётся всем. Убей сам и дай убить другим, ха-ха!

— Это уже не совсем человек, — пояснил я. — Если я освобожу его, он набр̀осится на тебя или на меня, чтобы отгр̀ызть от нас кусок мяса. Его не разжалобят слова и эмоции, но остановят действия — убей его и сделай этот подъезд по-настоящему безопасным. Помни — это чудовище, котор̀ое хочет убить тебя и меня.

Бабушка колебалась несколько минут. Сделав серию вдохов-выдохов, она собралась с решимостью и нанесла укол ножом в висок зомби-баристы. Острая керамика преодолела сопротивление и вошла на четверть лезвия. И этого хватило, чтобы уничтожить мертвеца. Об этом свидетельствовал шарик, появившийся из ниоткуда. Он сразу же покатился прочь по коричневой подъездной плитке, изготовленной ещё во времена Сталина.

Хватаю шарик и смотрю на него пристальным взглядом.

Тип: Магия гамма-лучей.

Потенциал: эпический.

Краткое описание: крайне опасный для объекта тип магии, требующий очень высокого самоконтроля и некоторой доли воображения.

Позволяет направленно испускать гамма-излучение, губительное для всего живого и неживого.

Внимание! Использование предмета оказывает сильнейшее воздействие на психоэмоциональное состояние объекта. Будьте крайне осторожны.

Гамма-лучи? Это точно магия?

— Я беру это, — решила бабушка, взяв шарик с моей ладони. — Опасно, конечно, но выглядит очень перспективно.

— Надо не забыть найти счётчик Гейгер̀а… — сделал я заметку, снимая маску. — Уверена, что это тебе нужно?

— Эпический потенциал — это ведь выпадает далеко не каждому, как я догадываюсь, — произнесла Агата Петровна. — Слишком роскошно, чтобы я могла пренебречь этим даром. Как мне… А, вот как.

Шарик в её руке исчез.

— Я чувствую, что у меня ладони покалывает и в голове будто шарик с холодной водой взорвался, — поделилась ощущениями бабушка. — Надо переварить информацию. Пойдём попьём чаю.

Ощущение знакомое — только я бы сказал, что это больше похоже на прикосновение кусочка льда к тёплой коже.

— А труп? — указал я на покойного зомби-баристу.

— Никуда не денется, — махнула на него рукой бабуля. — Идём. И дверь закрой.

Спустя минут пять, я сидел и флегматично жевал печеньки и пил чай, а бабушка с задумчивым видом ходила по кухне. Туда-сюда, туда-сюда.

— Может, сядешь? — спросил я.

— Слишком большой объём знаний о предмете, — выставила руку в пресекающем жесте бабушка. — Не шуми, мне нужно всё обдумать.

Я налил себе чай, добавив немного мёда, потому что ощущал недостаток углеводов. Махать шпагой — это не мешки ворочать. Это тяжелее.

Пошла вторая пиала чая. Третья. Четвёртая.

— Я всё поняла, — вдруг произнесла остановившаяся бабушка. — Меня не хватит надолго, если я буду бездумно бить всех гамма-радиацией. Должны быть какие-то люди, получившие способность к исцелению других. Нам нужен кто-то такой.

— Пойди, найди таких… — скептически пробормотал я.

— Пойдёшь и найдёшь, — сказала на это бабушка. — Потенциал моей сверхспособности действительно огромный — гамма-радиация, как ты знаешь, смертельна, потому что проникает даже через очень плотные объекты. Но у меня нет иммунитета от неё, поэтому она смертельна и для меня. Я могу направлять её достаточно точно, но часть дозы неизбежно будет возвращаться обратно ко мне.

— Свинцовый бронекостюм? — предложил я.

— Посмотри на меня, — вздохнула Агата Петровна. — Я уже нашла решение — кто-то с исцеляющей сверхспособностью.

— И насколько убойна твоя гамма-магия? — поинтересовался я.

— А вот сейчас и узнаем, — решила бабушка. — Допивай чай.

Минут десять спустя, когда бабушка приготовилась, мы вышли из дома на прогулку.