— Господин следователь?

— Да, уважаемая. Позвольте выразить вам мои соболезнования.

Женщина потерянно кивнула.

— Они на кухне. Все. Я должна вам что-нибудь сейчас рассказать?

Хасвиг правильно оценил невыразительность голоса и заботливо посоветовал:

— Нет, уважаемая, идите пока домой. Вы ведь рядом живете? Соседний дом? Я, когда тут все осмотрю, зайду к вам, тогда все и расскажете. А вы, — кивок усатому, — проводите свидетеля.

Стражник флегматично забухал следом за женщиной, а мы прошли на кухню. Густой, хоть ножом режь, запах стал совершенно непереносим, мешая сосредоточиться на чем-либо, кроме него. Хасвиг внимательно принюхался и кинулся к окнам. Неужели откроет? Нет, пока только осматривает. Железный человек.

— Киор, пиши… Куда к столу?! Я его еще не осматривал… Пиши — на парадной двери следов взлома нет. Открыть засов снаружи, не отдирая наличников, нельзя. Оконная рама на кухне закрыта. Следов взлома нет. Записал? Фу-у-ух! — Уважаемый следователь дернул шпингалет и, открыв раму, высунулся в окно так, что я с трудом подавил желание придержать его за сапоги. Первый этаж, падать в любом случае не высоко. — Ладно, дышать можно, так что за работу!

Свежий воздух с ощутимым усилием протиснулся сквозь корично-кровяные ароматы, позволяя наконец выдохнуть и осмотреться. Неуютное место. Даже без трупов. Кухня, обставленная не слишком дорогой, но покрытой резьбой и потемневшей от времени мебелью, производила впечатление памятника основательности и явно не предназначалась для повседневной суеты жалких смертных. Видал я парадные залы дворянских замков, которые менее величественно смотрелись. Интересно, как такого эффекта добиться удалось? Люди, хоть живые, хоть мертвые, смотрелись на ней откровенно чужеродными элементами.

Кстати, о мертвых — все с аккуратными ножевыми ранами, никакого сравнения с обгрызенными голодной нежитью или изъеденными проклятиями трупами, с которыми мне до сих пор доводилось иметь дело как ученику мага. Хотя ментальный фон, пожалуй, тяжелее будет.

Добротно одетый мужчина даже после смерти остался сидеть во главе накрытого на девять персон стола, только завалился вперед, демонстрируя рану в основании черепа. Судя по всему, он был убит первым и даже не успел сообразить, что происходит. Двое мужчин помоложе успели вскочить и вооружиться, и теперь лежали рядом с перевернутыми стульями. На ноже одного из них запеклась корочка крови — кто-то из нападавших оказался недостаточно проворным. Сказать Хасвигу, что я заклинанием поискать могу? Нет, пока не стоит. Вот если их способы не помогут, то я поколдую. Риск, конечно, но нехорошо будет, если преступники останутся на свободе. Как бы образец крови понезаметнее достать?

Умеренно заинтересованный взгляд вправо-влево показал, что все, кроме меня, заняты делом: стражники с интересом ковыряются в запорном механизме раскуроченного тайника в стене — если я хоть что-нибудь понимаю в жизни — уже пустого, а Хасвиг с сосредоточенным выражением лица осматривает ближайшее тело. Замечательно. А я подальше отойду… Я неопытный, так что мне бы к окошку поближе, к свежему воздуху… Маневр вывел прямо за спину покойного хозяина и открыл для обозрения четвертое тело — пожилую женщину, лет на десять старше хозяина дома. Родственница? Кухарка? Быть не может, чтобы в таком доме хоть одной служанки не было. Из перерезанного горла натекла приличная лужа крови, бурая корка которой оказалась почти неразличимой на коричневых досках пола.

Др-р-р-р-р-р… Пенал со свинцовыми карандашами удачно подкатился к самому телу. Эк они все подпрыгнули. Не тела, разумеется, — стражники.

— Извините. Я только что четвертый труп заметил.

— Надеюсь, не тушечницу уронил? — Хасвиг вытянул шею, пытаясь из-за стола оценить масштаб причиненного мной ущерба.

— Нет, я ее и не взял сегодня. Просто пенал от неожиданности выпал. — Я поднял раскрывшуюся во время падения деревянную коробочку и продемонстрировал сослуживцам, а затем начал торопливо собирать раскатившиеся стержни. Попутно сковыривая частички крови — все равно из-за стола меня почти не видно. Трош опередил сердито открывшего рот Хасвига:

— Все в порядке, по первости все нервничают. К мертвякам привыкнуть надо. Сам в обморок не падаешь, не блюешь, на первый раз — самое оно.

Следователь, чуть подумав, ругаться не стал и вернулся к осмотру. Стражники, обмениваясь профессиональными терминами, половина из которых оказалась мне не известна, взялись ему помогать. Я засунул в пенал последний стержень, немного помедлил и пополз вокруг стола — раз есть возможность, надо еще один образец взять и начинать уже заниматься своими обязанностями.

Пухлая стопка грунтованных под свинцовый карандаш листов покрылась записями. Мало бумаги взял, как бы не пришлось между строчками писать. Попадались мне такие отчеты с мест происшествий, когда я в архиве трудился. Хуже нет набело переписывать: поди разбери, что писарь своими сокращениями имел в виду. Хотя нет, не придется. Осталось только третий этаж на предмет магии осмотреть, и все. После двухчасового конспектирования чужих умных мыслей прогулка по темному пустому зданию — почти отдых.

Дом удрученно притих, переживая смерть хозяев. Я успокаивающе провел ладонью по кленовым лестничным перилам — трудно защитить того, кто сам приглашает убийц, а затем поворачивается к ним спиной.

Как и следовало ожидать, на третьем этаже магии тоже не обнаружилось. И убийцы и жертвы прекрасно справлялись со всеми затруднениями, не прибегая к дорогостоящим потусторонним силам. Ни зелий, ни амулетов, ни остаточных следов заклинаний.

Внутренние деревянные перегородки еле слышно вздыхали и поскрипывали, жалуясь на судьбу. Никаких привидений здесь, конечно, нет, но новым жильцам придется долго привыкать к шорохам старого дома.

— Киорсах, скоро ты там?! — От вопля Хасвига, пытавшегося докричаться с первого этажа на третий, здание, как мне показалось, испуганно присело, поглубже нахлобучив черепичную крышу. Шорохи смолкли.

— Еще две комнаты осталось!!! — Спускаться на два этажа ради одной фразы мне тоже не захотелось. Лучше голосовые связки разомну.

— Заканчивай и дуй по-быстрому в управление, я видел, у тебя бумаги мало осталось, а нужно еще протоколы опросов свидетелей вести.

Вечером я притащился в «Зеленую звезду» совершенно никакой. Что бы там ни втирали новичкам умудренные магистры о трудностях и тяготах служения Высокому Искусству Магии, лучше начаровать четыре «дождя ярости» старшего уровня, и все без перерыва, чем целый день свидетелей опрашивать, а потом весь этот бред писать, писать, писать… А ведь Хасвиг еще остался в управлении над этими записями медитировать. Впрочем, тут я ему не советчик, поэтому он меня так рано и отпустил. В обеденном зале я, не чувствуя вкуса, запихнул в себя остывший ужин и, выкинув из головы трупы, свидетелей, протоколы и прочие ужасы, с чистой совестью заснул прямо над тарелкой.

Утром хмурый красноглазый Хасвиг, дождавшись, когда зевающая команда соберется в полном составе, объявил: