– Он взял мой паспорт, чтобы доказать Ханне и Малькольму, что является моим другом? – спросила Эмили слабым голосом.

– Будем надеяться, что это убедит их. – Абдул нахмурился. – Вы не знали об этом?

– Загео сказал, что у него есть планы на сегодня, но не уточнил какие.

– Если все пойдет хорошо, он должен вывезти их из Зимбабве.

– Без… Без разрешения властей? Их прервал телефонный звонок.

– Прошу меня простить, мисс Росс.

Абдул вытащил из кармана рубашки крохотный телефон и отошел от Эмили. Она ждала с нарастающим напряжением, надеждой и страхом. Абдул стоял к ней спиной, поэтому она не только не слышала, о чем он говорит, но и не могла видеть выражение его лица.

– Мы должны идти. – Он махнул рукой, приглашая присоединиться к нему.

Эмили вскочила на ноги.

– Идти куда?

– На вертолетную площадку. Там необходимо ваше присутствие.

Она почти бежала за Абдулом, когда он быстро шел берегом реки по направлению к отелю.

– Загео возвращается? – спросила она запыхавшись.

– Да, но опасность еще сохраняется. Он воспользовался прогулочным вертолетом, на котором туристам показывают водопад Виктория с высоты. На нем можно залететь на территорию Зимбабве, но недалеко.

Его могут сбить? Она не решилась задать этот вопрос вслух, но спросила о сестре:

– А Ханна?

– Они все в вертолете, – резко ответил Аб-дул. – Думаю, семью Коулман успокоит ваше присутствие на вертолетной площадке.

– Да, – пробормотала Эмили, думая о горькой иронии ситуации – не только она, но и семья ее сестры не поверили слову Загео.

Ее охватило чувство вины и стыда. Загео оказался не только красивым и умным мужчиной, но и самым благородным и щедрым человеком из всех, кого она знала. Если бы только у нее был шанс выразить свою благодарность, и не только в стенах спальни.

На вертолетной площадке ожидала экскурсии группа туристов. Эмили и Абдул остановились чуть поодаль. Вдруг сопровождавший их служащий указал на черную точку в небе.

– Они возвращаются.

– Проблемы? – спросил Абдул.

– Только не в воздухе – там наш лучший пилот.

Этот уклончивый ответ встревожил Эмили.

– Кто-то из пассажиров ранен?

– У меня нет такой информации. С борта не запрашивали медицинскую помощь.

Черная точка становилась все больше. Эмили испытывала смешанное чувство радости и тревоги. Она отчаянно хотела видеть Ханну и ее семью целыми и невредимыми, но будут ли они благодарны ей за вмешательство в их жизнь?

Наконец вертолет замер на земле. Служащий открыл дверь и стал помогать пассажирам выйти. Первым в проеме появился Загео и бросил на Эмили испепеляющий взгляд – «Я полностью рассчитался с тобой». Он повернулся, чтобы помочь выйти Ханне, благодаря которой в жизни Эмили Загео и появился. Но захочет ли он в ней остаться?

Это был странный день, переполненный эмоциями: радость от встречи с сестрой, облегчение оттого, что теперь вся ее семья в безопасности, и в то же время неуверенность и тревога за их отношения с Загео.

Как только всех прибывших устроили в отеле, Загео устранился.

– Уверен, вы хотите побыть с сестрой наедине, – только и сказал он.

Едва за ним закрылась дверь, Ханна обрушила на Эмили град вопросов о шейхе. Как они встретились? Как давно? Что между ними? Почему он так много для нее делает? Последний вопрос оказался худшим.

– Ты же не продалась ему, сестренка? – Тон сестры был шутливым, а в глазах тревога.

– Просто Загео – очень великодушный человек, – как можно более равнодушным тоном ответила Эмили.

– И убийственно красивый. – Ханна выразительно округлила глаза, давая понять, что прекрасно понимает сексуальную подоплеку их отношений. – И как долго ты собираешься быть с ним?

– Сколько смогу, – честно ответила Эмили, но промолчала о том, что, вполне вероятно, это время уже истекло.

В широкой улыбке Ханны читалось одобрение.

– Отлично! Нет, я не говорю о вечной любви, но побыть пусть даже какое-то короткое время с настоящим шейхом!..

Замечание сестры молотом стучало в мозгу Эмили. Пожелав спасенным спокойной ночи, она медленно побрела по дорожке к своему номеру, думая о том, что когда-то была уверена в «вечной любви» между ней и Брайаном. И слова брачного обета – пока смерть не разлучит нас – должны были обрести реальное значение через пятьдесят-шестьдесят лет счастливого брака.

Взойдя на веранду, общую для их с Загео номеров, она решила постучать в его дверь, убеждая себя, что ей необходимо обсудить события сегодняшнего дня. Ее охватило глубокое разочарование, когда дверь не открылась. Эмили успокаивала себя мыслью, что Загео пришел к ней прошлой ночью, значит, может прийти и этой… если захочет. Преследовать его и навязываться нет смысла – если даже Вероник не удалось удержать его таким образом, то Эмили не удастся и подавно. Если Загео решил закончить их отношения, так тому и быть.

Завтра его частный самолет доставит Ханну и ее семью в Йоханнесбург, откуда они уже обычным рейсом полетят в Австралию. Насколько Эмили поняла, предполагалось, что она улетит вместе с ними. С гнетущей мыслью о том, что это может быть ее последняя ночь рядом с Загео, она толкнула дверь своего номера.

Загео был там. Она увидела его у балконной двери, как только вошла в гостиную. Эмили хотела броситься к нему, обвить руками шею и покрыть лицо поцелуями благодарности за невероятную доброту к ее семье. И это было бы вполне нормальным проявлением чувств, если бы их отношения были нормальными. Но они такими не были из-за торговли, которую она затеяла.

Эмили словно приросла к полу, ожидая решения своей судьбы.

Загео тоже не двигался, но его темные глаза буквально прожигали ее взглядом, заставляя трепетать каждый нерв. Если он и испытывал к ней желание, то тщательно его контролировал.

– С семьей твоей сестры все в порядке? – поинтересовался он с холодной вежливостью.

– Спасибо, Загео. С ними все хорошо, насколько это может быть в таких драматических обстоятельствах, – так же вежливо ответила Эмили.

– У них не было другого выбора. Твой зять – очень достойный человек и настоящий мужчина.

– Да, я тоже так считаю. И хотя я безмерно благодарна тебе за все, что ты сделал, я не представляла себе, что ты лично пойдешь на такой риск, когда… мы заключали сделку. Я была уверена, что все будет решено каким-то более безличным образом.

– И когда ты отдавала свое тело мне, это тоже было… безлично?