Мои уроки идут успешно, и американский акцент в английском языке внедрится в мой обиход, мне кажется, до смерти.

Эйзенштейн имеет профессора по психоанализу, М-р Страгнел, и проводит с ним многие часы, открывая ему свою душу и люки подсознания. Он надеется расчистить подвалы подсознательного до окончательной пустоты и тогда приступить серьезно к практической работе по своей специальности.

Я помаленьку выдумываю для нашей картины разные детали, и в данный момент их столько и они такие, что успех картине, наверное, обеспечен. Особенно радуют меня результаты по звуковой части.

Сила звука необычайна, и мне кажется, я нашел узду на эту силу и мне удастся сесть на нее верхом и направить в сторону успеха и победы.

Посылаю Вам фотографии к статье о Чаплине, которая будет не одна статья, а две. Покажите их, пожалуйста, Оленьке, прежде чем отдавать в редакции. И если вам специально что-либо из них понравится, то закажите мне письмом, и я пришлю, специально сделав для Вас.

Пишите, мерзавка, чтобы знать, как Вы живете, черт полосатый.

Ваш Гриша.

P.S. Я все забываю Вам написать о своей парижской фильме. Но это оттого, что уехал спешно и даже не посмотрел чистой копии.

Отзывы в прессе хорошие после просмотра для группы журналистов. Но фильм, мне кажется, еще не вышел на экран. Все же написать о нем надо многое. Теперь это трудно, ибо Голливуд закрыл двери к (неразб.) временем.

Г. АЛЕКСАНДРОВ – О. АЛЕКСАНДРОВОЙ

(фрагмент письма)[170]

Ольга Ивановна! Вами написано, что Вы уже привыкли к мысли, что не можете претендовать на письма, которые бы Вам давали представление о том, как живет и чем занят Ваш муж. Это неправда!

…Но, несмотря на все угрозы и обвинения, которым я был подвергнут в твоем письме, меня все же радует в нем крепкая энергичность и отсутствие слезливости и неуверенности. Это хорошо. Энергичность и уверенность должны быть везде и всегда. За это спасибо!

Итак… солнышко мое…

Вот в последнюю нашу поездку я действительно отчаянно пожалел, что тебя не было среди нас…[171]

Г. АЛЕКСАНДРОВ – П. АТАШЕВОЙ

Не только пальмы есть в Калифорнии.

Привет от снегов[172]. Рыщем за материалами для «Зуттера».

Гриша.

Голливудская компания. Григорий Александров, Сергей Эйзенштейн, Уолт Дисней и Эдуард Тиссэ.

Г. АЛЕКСАНДРОВ – П. АТАШЕВОЙ

Голливуд, 13 августа 1930 г.

Перл!

Может, во время получения этого письма Вы уже будете иметь телеграмму от нас о немедленном выезде, но все же его следует написать.

В письме от 25-го Вы называете меня «рыжим чертом». Я же Вас в предыдущем письме назвал «чертовкой» независимо от этого.

Очевидно – конгениальность. А вот насчет «дерьмового друга» – это, извините, по наивности меня так обозвали.

Очень правильно ругаетесь, что мало помогаем Москве писанием и пересылкой материалов. Но это весьма трудное дело, по причинам, понятным только в здешней обстановке. Но все же постепенно подготавливается много материала, и при первой возможности он будет доставлен.

Все пребывание в Европе нельзя считать за время, в которое мы должны были присылать материалы. В Европе и особенно в Париже очень мало полезного для нас. Но в этом же Париже я лично прошел техническую школу по тонфильму, без которого я не мог бы здесь работать.

Настоящие и нужные материалы только в Голливуде, и здесь мы систематически впитываем в себя все, что нужно. Но это не такое легкое дело, как казалось. Для того чтобы понять простоту конструкции съемочного аппарата, надо знать механику.

А механику нельзя выучить в две недели.

Я предпочитаю более длительную задержку, чем дилетантские информации.

В огромной массе бездарных картин и в огромном количестве систем, фабрик и организаций весьма трудно разобраться и отфильтровать полезное для нас.

Это адская работа, трудная работа.

Эта работа требует четкого понимания и много времени.

И в результате она не должна иметь ошибок или осечек, иначе за эти промахи будут греть беспощадно.

Вот почему я не тороплюсь с информацией.

Вы пишете, что советский звук на верном (МХАТовском) пути.

Здесь, в Америке, мхатовщина распустилась махровым цветом во всех фильмах, и на эту тему я сделал заготовки статьи, которая называется «Расцвет наивности».

Это неплохо. Пусть цветет.

Польза от этого тоже будет, а пока мы отточим мысли.

Невероятное спасибо за газеты (советские). Очень интересно для нас здесь.

Вы говорите, что Старик Вам пишет больше, чем я. Это само собой понятно.

У Старика буквально в десять раз больше времени, чем у меня.

Вы все забываете, что мне нужно в три месяца сделать английский язык.

Пройти курс в консерватории по композиции. Взять первенство по теннису, плаванию, гольфу или чему-нибудь подобному[173]. Это здесь необходимо, иначе тебя за человека считать не будут. Если нет первенства, то это как у нас не иметь профсоюзного билета.

Вот автошкола закончена, и вчера выдержал экзамен наилучшим образом. Сегодня я имею визу для всей Америки.

Вы забываете, что все, что мы видим, приходится записывать и систематизировать мне.

Вы не помните, что сценарий должен писать я[174].

Вы знаете, что Эйзен не интересуется техникой, и это тоже на мне.

Если Вы представите все эти обстоятельства, для Вас будет понятно, что у меня не хватает времени для сна, для писем и для многого чего другого.