– У тебя уже есть два покойника, что тебе еще нужно?

– Я не могу непосредственно связать их с убийством Александрии. Ваш разговор со Спеллингом доказывает, что где-то в глубине души он чувствовал вину.

– Ага, только недостаточно сильно, чтобы рассказать кому-то о моей невиновности.

– Чарли, вспомни время перед смертью Александрии. Она доверялась тебе? Может, упоминала что-то беспокоящее? Или пугающее?

– Не особо. Но она была немного не здесь.

– В смысле?

– Не знаю, типа она все время поглядывала через плечо.

– Ты думаешь, она боялась своего менеджера, Джонатана Руссо?

– Он определенно ее использовал, присосался, как клещ к лошадиному уху. Я ненавидел этого мерзавца.

– Не представляю, зачем Руссо убивать человека, который приносит ему деньги.

– Алекс сказала мне, что выгнала его. У нее уже был новый агент, в Нью-Йорке.

Тыльной стороной руки, скованной наручниками, Уильямс вытер пот со лба.

– С тех пор как я здесь очутился, они казнили семь мужчин и одну женщину. И каждый, кого выводили из камеры, боялся до усрачки. Можешь выучить любой стих из Библии, но когда тебя пристегивают, они открывают занавески, чтобы все видели твой последний вздох. И тогда, О’Брайен, важно только то, что у тебя внутри. Можешь вытатуировать стих из Библии на обратной стороне своих век. Но если ты не веришь всем сердцем – и я не про чушь вроде «прийти к Богу в последнюю минуту», – тогда ты с тем же успехом можешь усесться за стол к дьяволу. И сейчас меня собираются принести в жертву в освященном дьяволом месте – в камере смерти. А я невиновен!

О’Брайен покачал головой.

– Я знаю, что ты невиновен, и собираюсь вытащить тебя отсюда.

– Как, мужик? Мне осталось жить шестьдесят семь часов. Они сказали, чтобы я решил, что хочу на последнюю трапезу. И знаешь, О’Брайен… она не может стоить больше двадцати долларов! Мой адвокат опустил руки. Он сказал маме, что поможет с похоронами. Ну и что, на хрен, ты сделаешь, чтобы не дать штату убить меня? Скажи мне, а?

– Мне очень, очень жаль, что с тобой так вышло. Я собираюсь сделать все, что в моих силах, но исправить эту несправедливость. Если ты сможешь вспомнить хоть что-то…

– О’Брайен, я не могу думать! Не могу спать. Мужик, мне страшно. И я невиновен!

Из глаз Уильямса потекли слезы.

– Я найду убийцу, – сказал О’Брайен.

– Не пори херню! У тебя осталось шестьдесят семь часов, а потом они отравят меня. Как ты собираешься найти за это время убийцу? А? Скажи мне! У тебя ушло одиннадцать лет, чтобы выяснить, что я не виновен. Ну и что, на хрен, ты сделаешь за шестьдесят семь часов?

О’Брайен молчал.

– Скажи мне, О’Брайен! – закричал Уильямс. – Будешь так же стараться вытащить меня, как старался засадить сюда?

Он выронил трубку. По щекам текли слезы, губы дрожали, из уголка рта текла слюна. Двое охранников подхватили его и сдернули с металлического стула. Пока они тащили Уильямса назад, в камеру смертников, он продолжал кричать:

– Я любил ее! Я любил Алекс! Что ты теперь будешь делать, О’Брайен? Ответь мне!

В зеркале заднего вида отражались белые здания, вышки с охранниками и ощетинившийся забор тюрьмы штата Флорида. О’Брайен достал телефон и набрал справочную:

– Соедините меня, пожалуйста, с офисом генерального прокурора Флориды.

– Оставайтесь на линии.

После трех переключений О’Брайена соединили с референтом-помощником генерального прокурора.

– Чем могу помочь?

О’Брайен объяснил, зачем звонит.

– Подождите, пожалуйста.

Минута с лишним записанного на пленку обращения губернатора, и референт вновь появилась на линии.

– Генеральный прокурор Биллингсли на встрече. Затем у него совещание в правительстве. Могу я записать ваш номер?

– Время Чарли Уильямса на исходе. Если генеральный прокурор занят, соедините меня, пожалуйста, с его заместителем.

– Подождите, пожалуйста, – уже взволнованно сказала референт.

О’Брайен слушал записанное обращение губернатора, рассуждающего о своих успехах в области образования и создании рабочих мест. Потом на линии послышался мужской голос:

– Карл Ривера, чем могу вам помочь?

– Вы заместитель генерального прокурора?

– Нет, я помощник прокурора в этом офисе.

О’Брайен подавил желание вышвырнуть телефон из окна джипа.

– Я постараюсь говорить быстро и по существу.

Помощник прокурора слушал его, не прерывая. Потом сказал:

– Мистер О’Брайен, эта история трагична, как и само убийство, но подавать ходатайство вне нашей юрисдикции и полномочий. Дело исходно рассматривалось в Майами. Я предлагаю вам начать оттуда.

– Генеральная прокуратура должна первой рассматривать апелляции по делу о тягчайших преступлениях.

– Совершенно верно, но это не апелляция. Речь идет об отсрочке казни. Такое распоряжение может отдать только губернатор.

– Каждый раз, когда кто-нибудь из вашего офиса просил меня подождать на линии, я слушал его обращение. Оставайтесь на линии и соедините меня с офисом губернатора.

– Я могу соединить вас, но должен предупредить, что губернатор Оуэнс за пределами страны. Он на ознакомительной поездке в Саудовской Аравии.

– Факты в этом деле могут стоить жизни невиновному человеку. Губернатор должен знать об этом. СМИ могут здорово развлечься в его отсутствие. Я оставлю вам номер своего мобильного телефона. Мне нужно поговорить с генеральным прокурором. Он может, по крайней мере, изучить новые сведения и связаться с губернатором. У нас есть спутники и телефоны, то есть все необходимое, если кому-то понадобится позвонить.

– Мистер О’Брайен, продиктуйте ваш номер.

О’Брайен продиктовал номер, отключился и тут же стал набирать штаб-квартиру ФБР в Майами. Пока его соединяли, он размышлял над словами помощника прокурора. И над тем – что тоже интересно, – как правительство штата может заседать в отсутствие губернатора.

– Специальный агент Майлз, – послышался голос в телефоне.

– Лорин, привет, это Шон О’Брайен. Как поживаешь?

– Будь я проклята… сам Шон О’Брайен… лучший отставник полиции Майами. Чем я заслужила такое счастье? Последний раз ты вылезал во время расследования дела Мигуэля Сантаны. После вашей встречи мы так и не нашли его тело.

– А я провел семь дней в больнице. Лорин, я не просил, чтобы мне дали расследовать дело Сантаны, но у меня не было выбора. У меня нет выбора и в другом очень срочном деле. И на этот раз мне нужна твоя помощь.