— Чего я не помню, Элоиза? Ты можешь мне сказать, что тебя гнетет, вместо того чтобы дуться, потому что я сама не могу сообразить?

Элоиза бросает на нее уничижительный взгляд.

— Я тебе сделала предложение, — объявляет она.

— Что-что?

— Спросила, выйдешь ли ты за меня замуж.

Пара, мужчина и женщина в халатах, которые только что вошли в общую комнату, с ужасом переглядываются с Беатой, потом друг с другом, разворачиваются и едва ли не бегут к двери.

— Да не может быть!

— Может.

— И я не спала?

— На этот счет у меня есть определенные сомнения.

— Ужас какой!

— Очень жаль это слышать.

— Да нет, я хочу сказать, что ты сделала мне предложение, а я все пропустила! — Беата берет Элоизу за руку. — Прости, что я так страшно тебя обидела. Прости, пожалуйста.

— А если бы услышала? — Элоиза явно настороже. — Что бы ответила?

Беате очень жаль, что она не может сказать ничего другого, кроме:

— Не знаю.

— Не знаешь? Как я это должна понимать?

— Я бы так ответила с надеждой, что ты примешь мои слова за правду. Я тебя люблю. Но не понимаю, почему вдруг ни с того ни с сего зашла речь о замужестве. Мы до последнего момента вообще никому не говорили, что встречаемся.

— Не говорили по твоей инициативе, не по моей. Мы вместе два года, за это время можно разобраться в своих чувствах.

— Дай отдышаться. — Беата чувствует, как у нее колотится сердце. — Хотя бы минутку. И еще, мне кажется, такие вещи лучше не обсуждать в присутствии посторонних.

Элоиза, похоже, не заметила, что за последние несколько минут в комнату зашли, а потом вышли еще несколько гостей в халатах.

— Может, вернемся в номер?

Они шагают наверх.

— Хочешь, закажу чаю и печенья? — предлагает Беата.

Печенье — Элоизина слабость, а выпечка в гостинице великолепная. Беата звонит портье, а потом они садятся на постель лицом друг к другу. Беата берет Элоизу за руку. Видно, что Элоиза понемногу смягчается.

— А как ты смотришь на то, чтобы съехаться? — спрашивает Элоиза. — В качестве первого шага.

— А потом уже пожениться, — уточняет Беата. — Все равно это огромная перемена. И как быть с Оскаром? Ему и так хватает переживаний.

— Беата, если в этой компании и есть человек, не склонный к переменам, то это не Оскар. Он, как помнишь, по собственному почину нашел своего отца.

Беате не по душе ход разговора. И чего Элоиза сегодня так развоевалась? Откуда эта мысль о замужестве? Элоиза — последний человек, в котором Беата заподозрила бы тайную тягу к законным отношениям.

— А зачем нам замужество?

Элоиза скрещивает руки на груди.

— Ты в принципе против брака или против того, чтобы выходить за меня?

Беата думает о тех людях, которых особенно любит, — странным образом, их же она особенно плохо понимает. Ее родители когда-то были пылко влюблены друг в друга, их объединяла страсть как друг к другу, так и к общественным переменам: мать училась на социолога, отец был молодым стоматологом со своей бесплатной клиникой, существовавшей на гранты и пожертвования. Они вступили в брак, дав клятву, что у них будет нереально прекрасный союз, основанный на равноправии. А потом мама стала знаменитостью, а когда выяснилось, что профессия «вождь революции» оплачивается скудно и нерегулярно, отец сменил бесплатную клинику на частную практику. Потом между ними возникли трения, и с тех пор брак их все дальше уплывает от гавани взаимопомощи по темным волнам разочарования. Беата подозревает, что именно поэтому ей и ее сестрам так тяжело дается семейная жизнь. Марианна — единственная, испытавшая ее на себе, — очень, судя по последнему разговору, удручена своим опытом.

— В моей семье, — говорит Беата, — совсем нет талантов к браку.

— По-моему, это дурацкий стереотип, — отрезает Элоиза. — Не говоря уж о том, что он не содержит ответа на мой вопрос.

Беата стискивает зубы. Она терпеть не может, когда Элоиза ссылается на идеи, почерпнутые у самой Беаты, и использует их против нее, когда они в чем-то расходятся.

В дверь стучат. Элоиза открывает, возвращается с подносом. Недолговременное перемирие, они пьют чай и едят печенье, пытаясь вернуть себе душевное равновесие.

Беата пробует зайти с другой стороны.

— Если даже отбросить все политические соображения против брака, которые я могла бы привести, я почти не видела доказательств того, что он укрепляет отношения. Конкретно о браке с тобой я не размышляла, потому как даже и не задумывалась о нем до сегодняшнего дня, да и вообще не задумывалась о том, чтобы выйти за кого-то замуж. Прошу тебя, не превращай этот разговор в референдум по вопросу о том, серьезно ли я к тебе отношусь. Это будет нечестно.

— Тем более нечестно тратить мое время на отношения, которые ни к чему не ведут, — отвечает Элоиза.

— Понять не могу, как мы до такого договорились, — вздыхает Беата. — А я думала, у нас такой милый романтический уик-энд.

— Я в последнее время много чего не понимаю.

— Например?

— Для начала — зачем ты наврала Оскару про отца. Зачем придумала эту историю с банком спермы? Она ведь глупая. Знала же, что рано или поздно Оскар спросит тебя напрямик.

— Я тебе уже сказала: я просто не заглядывала вперед. Молодая была. Обнаружила, что беременна. С Уиллом мы были почти не знакомы. Никому не сказала, потому что боялась: меня будут уговаривать прервать беременность — не только Уилл, но и друзья и родные. Проще было выдумать историю, которая пресечет все вопросы.

— А когда мы начали встречаться и ты узнала, что я дружу с Уиллом? И не подумала тогда рассказать все начистоту?

— А что я могла рассказать, Элоиза? Я поступила так, как, мне тогда казалось, будет лучше для Оскара.

— Правда? Знаешь, я замечаю у тебя привычку смешивать интересы Оскара со своими собственными.

— Ты меня обижаешь.

— Да? — Элоиза стряхивает крошки с халата. — А мне так не кажется. Зато у меня возникает ощущение, что тебя не очень-то сильно волнуют чужие чувства.

У Беаты перехватывает дыхание.

— Ты говоришь гадости.

— Я говорю как есть. Поскольку так все и есть. Ты мне давала понять, что Оскар будет шокирован, если узнает, что у тебя отношения с женщиной, — ладно, я не настаивала. А потом выяснилось: единственное, что его не устраивает в наших отношениях, — это то, что ты ему не доверяешь и ничего не рассказываешь. И вот теперь я гадаю: ты действительно боялась, что он не так отреагирует, или водила меня за нос, чтобы выиграть время?

— Я