— Тебе туда нельзя, — сказал он. — Если кто-то срезал дерево, чтобы убить тебя, наверняка тебя и в родительском доме что-нибудь поджидает. Риск слишком велик.

— Нет.

— Да, — возразил он уже мягче. — Кто именно из жителей города хочет, чтобы дома не стало? Если мы узнаем это, может, и узнаем, кто убил твоих родителей.

Я замерла, уставившись на него:

— Мы?

— Эйвери, — сказал он, и мое имя в его устах звучало для меня как музыка.

Я услышала в его голосе желание и задрожала. Не от холода. Не от страха.

От мысли о том, что мы могли бы быть вместе.

Я качнулась в его сторону, а он резко вдохнул и взял меня за плечи. Прикосновение было легким, но я его чувствовала. Чувствовала его.

— Не надо, — с мукой в голосе прошептал Бен. — Надо… Кто знал про дом?

— Я уже сказала, что все, — ответила я, удивившись, что Бен не понимает, как быстро в Вудлейке распространяется информация, но потом вспомнила, что он переехал сюда недавно. Совсем недавно, но в глубине души мне казалось, что я знала его вечно. Я словно ждала его всю свою жизнь.

— Все знают?

— Городок-то маленький. Никаких секретов не утаишь, — пояснила я. — Почти никаких. И я пришла сюда, чтобы попасть домой. Так что я пойду.

Я сделала еще шаг по направлению к дому.

— Если ты это сделаешь, ты погибнешь, — вскрикнул Бен, хватая меня за руку. — Я чувствую, что в этом доме таится что-то плохое.

— Например?

— Что-то, что может тебе навредить. Хочет тебе навредить. Там… что-то есть.

— Но ты же этого не знаешь наверняка, — возразила я. — Ты просто чувствуешь, я правильно понимаю? Ты же можешь ошибаться, так? То есть там произошло нечто ужасное, но это не значит, что там все еще таится опасность.

— Ты права, — прошептал он и снова удивил меня, сказав нечто, чего я совсем не ждала.

Я ошеломленно уставилась на Бена, а он ненадолго закрыл глаза, потом снова открыл и посмотрел на меня.

— Просто я думал… был уверен, что моя семья в безопасности, — объяснил он. — Мы жили в очень похожем городе, только на севере, у канадской границы. Папа в молодости был членом стаи, но когда он встретил маму и родился я, то предпочел жизнь с семьей. Он сказал, что так безопаснее, и мы поселились в лесу впятером. Город, Литтл Фоллс, был рядом, мы иногда туда выбирались, но никто… никто про нас ничего не знал. Про то, кто мы такие. Папа этому очень радовался, а я никогда даже не интересовался почему. — Он шумно выдохнул. — А зря. Однажды ночью я вышел из дому, чтобы… сменить облик. И подумал о них. Подумал о маме, о папе, о сестренках и почувствовал, что все хорошо. А когда я вернулся на следующее утро, они были мертвы. Их тоже убили.

— Убили?

— Да, — ответил он, и в его голосе послышалась боль. — Есть такие люди, Охотники, которые считают все непонятное и отличное от них злом. Так вот, они нас выследили и… нашли. Мы жили уединенно, впятером, но это никакой роли не играло, Охотникам было на это плевать. Им как-то удалось разыскать мою семью и вырезать всех, даже младших сестер. Убили всех, Эйвери, хотя мы никому ничего плохого не сделали. Ни разу.

— И ты переехал сюда, к Луису, — прошептала я, и он кивнул.

— Кроме него, папа ни с кем из родственников контакт не поддерживал. Охотники… Папа их опасался. Я думал, что эти опасения чрезмерны, но я ошибался. Сильно ошибался.

— Мне очень жаль, — сказала я и дотронулась до его плеча.

Я понимала, что он ощущает, насколько велика его потеря. Я чувствовала, как он горюет из-за родителей, как сожалеет о том, что не смог этого предвидеть. И его ярость по поводу случившегося. Эмоций у него было много, все довольно простые, не совсем человеческие, но я их все различала.

Я ему очень сочувствовала, но мне надо было попытаться понять, что произошло. Надо было… мыслить ясно. Насколько это возможно.

— А как ты узнал о том, что случится? — спросила я, отводя руку. — О том, что упадет дерево?

— Я не знал. Увидел, как оно полетело на тебя. И поэтому я думаю, что тебе лучше не ходить домой. Что-то… кто-то… на тебя охотится. В этом я уверен.

— Ты… ты шел за мной?

— Нет, — сказал он. — Но я уже был в лесу. Я бежал.

Я посмотрела на него. На одежде не было видно пятен пота, мокасины чуть запачканы, но это оттого, что он вытолкнул меня из-под падающего дерева. Мой папа бегал по лесу и всегда возвращался потным, приносил на себе листья и иголки, лесной мусор. А по виду Бена нельзя было бы предположить, что он бежал. Он выглядел, как будто переоделся.

Сбросил одежду, когда преображался.

— Прибежал? — переспросила я, и он посмотрел на меня.

По его взгляду я безошибочно поняла, что бежал он не в обличье Бена. Он был чем-то другим. Не человеком.

— Но спина, — сказала я, — там же не было этого пятна.

— Я преобразился некоторое время назад, — пояснил он. — Я вернулся обратно и направлялся к Луису. Пообещал ему, что постараюсь о тебе не думать, потому что ты чувствуешь, что чувствую я, и наоборот… а этого не должно быть.

— Значит, это можно остановить? — спросила я и заметила, что мой голос дрогнул, а глаза защипало от слез. Глупо было удивляться и расстраиваться, но я не могла сдержаться.

— Не знаю, — признался Бен. — Луис попросил меня попытаться. Но я не… не хочу, чтобы это прекратилось. Я понял это сегодня. Я уловил твои чувства, как только увидел тебя в первый раз. Никогда ничего похожего не испытывал. Не чувствовал такого в других людях, даже в подобных мне.

— Значит, ты был знаком с девчонками, такими же… — У меня не хватило сил это произнести. Я не хотела даже думать об этом. И не потому, что не верила в это, как раз наоборот.

Я ревновала. Бен и подобные ему? Эта мысль не доставляла мне удовольствия. О том, что Бен с другими… Мне это совсем не нравилось.

Он кивнул.

— Да. В Литтл Фоллс жила небольшая стая, когда моя семья… когда их не стало. Но ты… Эйвери, как только я тебя увидел, мне захотелось быть с тобой. Быть рядом.

Я чувствовала, точнее, была причиной всего того, что таилось за этими словами: облегчения, что со мной ничего не случилось, дерево меня не задело; счастья от того, что я с ним разговариваю, что не отвернулась от него, как предрекал Луис.

Я чувствовала все, что чувствовал он, и это было потрясающе. Мне было все равно, кто он такой. Главное, что он был мне интересен. И нужен.

Бен удивленно охнул, в его возгласе послышалась боль, а я вдруг осознала присутствие чего-то мрачного, злого поблизости: у меня не просто холодок по спине пробежал, все тело содрогнулось.

И оно, что бы это ни было, думало обо мне. Хотело меня отыскать.