на вытянутой руке, выбросила в корзину для стирки. Проходя под дедушкиными стенными часами к дверям, она жадно вдохнула аромат оладий. Ей даже померещился вкус густого темного сахарного сиропа. Мачеха, услышав, чтó будет на завтрак, стояла у нее над душой – боялась, как бы Алиана не утащила себе оладушек. У девочки заурчало в животе. Доставшаяся ей с утра жидкая кашица не шла ни в какое сравнение с тем сладким воздушным лакомством по рецепту Исао, но, может, друг найдет, чем ее угостить. Алиана заправила в косички растрепанные пряди и потянула на себя дверь.

– Исао, как хорошо…

На крыльце стоял пожилой солидный господин в небесно-голубой ливрее. В его темных волосах уже проглядывала седина. Позади него щипал редкую придорожную траву конь. Ласково улыбнувшись, гость отвесил ей поклон:

– Здравствуй, жительница Нарасино. Я принес послание от королевского советника.

– Зд-драв… ой, здравствуйте! – выговорила Алиана, стараясь ответить подобающим поклоном.

Пожилой господин протянул ей руку в перчатке и вручил толстый конверт с выпуклой голубой печатью.

– Троим, согласно последней переписи, достигшим должного возраста детям этого дома. Вас ведь по-прежнему трое?

– Да… Я, Рейцо Енокида и Рейна Енокида.

– А твое имя?

– Алиана. Алиана Ривельская.

Она теперь не могла называться именем родителей, ведь их не было на свете.

В глазах посланца мелькнула жалость, однако он молча вытащил записную книжечку и угольный карандаш.

– Понятно. Мы будем ждать…

– На приглашение ответят двое детей.

В плечо Алианы впились когти.

Мачеха возвышалась над ней. Рейцо и Рейна жались к ее бокам. Рейцо выхватил у Алианы конверт и, разорвав его, достал три пергаментных карточки-приглашения. У Алианы захватило дух от блеска золотых чернил. Ее приглашают на бал!

– Я уж заждался, – пробурчал Рейцо. – Этот паршивый советник слишком долго тянул с приглашением. Патока тягучая. Надо бы мне его проучить.

Посланец откашлялся.

– Сударыня, я вижу здесь троих достигших должного возраста детей. Если не случится болезнь или не последует личный отказ, мы ожидаем на балу всех троих.

У Алианы в сердце затеплилась надежда. Ее тоже ждут?

– Он прав. Алиане надо ехать, – широко улыбнулась Рейна, показав щербинку между зубами. – Ты что, ма, считать не умеешь? Один, два, три.

– Цыц, Рейна! – насупилась мачеха. И рявкнула на старика: – Я глава домохозяйства и сама решаю, что делать с моими подопечными!

Алиана ждала разочарования, но оно оказалось гораздо сильнее и было острым как иголки.

– Кроме того, кто вы такой, чтобы решать? Обычный почтальон! – фыркнул, задравши нос, Рейцо. – Там будем только Рейна и я. Она нам не нужна. Королевский советник и не заметит, что ее нет.

– Прошу прощения. – Посланец дернул усом. – Мне следовало представиться. Я Кио Райдерн, главный управитель королевского советника.

– Я просто шутил, сударь. – Рейцо побагровел.

– Значит, вы учились в Королевской академии? – выпучила глаза Рейна. – И как там? Там же можно выбирать разные направления, да? Все говорят, что будут служить при королеве, но ведь можно работать и на кого-то из королевских советников или помогать межкоролевским дипломатам, можно даже стать мэром какого-нибудь городка. Если я поступлю в академию, стану кем захочу.

– В самом деле, я ее окончил, – ответил ей Кио. – Этот путь достоин восхищения, поэтому я очень серьезно отношусь к обязанности пригласить всех законных претендентов. Всех, независимо от их положения в семье.

– О, мы очень сплоченная семья, – протянула мачеха, и ее рука змеей обвила плечи Алианы. Ногти, острее драконьих когтей, впились прямо в кости. – Да ведь госпожа Сакамаки, моя свекровь, о которой я заботилась в ее преклонные годы, всегда относилась к Алиане как к родной. Они целыми вечерами рассказывали сказки и вышивали коврики.

У Алианы сжалось сердце. Она и раньше догадывалась, что мачеха ревнует. Каждый раз, когда она проводила вечер у бабушки, помогая ей с починкой и штопкой, мачеха безжалостно заваливала ее работой.

– Поэтому мне нужно на бал, – светлым и чистым, как хрусталь, голосом сказала она.

Мачеха захлебнулась злостью. У Рейцо брови сошлись на переносице; казалось, вот-вот срастутся.

Алиана взглянула на Кио, и надежда в ней разгорелась ярче огня.

Управитель решительно кивнул:

– Королевский советник ожидает всех троих.

Рейцо открыл было рот, чтобы возразить, но мачеха поспешно заслонила его и взволнованно прочистила горло:

– Разумеется. Мы все там будем.

– Хорошо. До встречи на Балу селян.

С этими словами посланец отвесил прощальный поклон и повернулся к своему коню. Алиана осталась стоять в дверях. Голова у нее шла кругом, словно она плыла в облаках. Она все-таки попадет на бал! Она, Алиана Ривельская, увидит королевского советника и, может быть, поступит в Королевскую академию.

– Удачи с выбором наряда! – Сводный брат, ухмыляясь, ткнул ей под нос карточку с приглашением. «Вход только в подобающих нарядах». – Читать умеешь? Насколько мне известно, в таком… – он многозначительно оглядел рабочую одежду Алианы: обтрепанную черную юбчонку и линялую блузку, – на бал не пускают. Придется тебе подождать нас под дверью.

– Но…

Мачеха угрожающе улыбнулась:

– Твой умненький брат прав. Вряд ли у них найдется для тебя лишняя юбка. И никому ты там не нужна, а меньше всех – королевскому советнику Миве. Да и Королевская академия не для тебя. Слишком высоко метишь, милочка!

Если бы мачеха отдала ей обрезки от сшитых для нее платьев, Алиана сумела бы выкроить из них приличный наряд.

– Но я…

Поздно. Мачеха обхватила Рейцо за плечи и увела в главный зал по коридору, сплошь увешанному портретами двух родных детей, а на Алиану даже не взглянула.

Алиана совсем тихо закончила:

– Но я… мне так хочется на бал.

Рейна, задержавшаяся в дверях, чтобы посмотреть, как уезжает на своей лошадке посланец, погладила ее по плечу:

– Удачи тебе. Я отдала бы свое платье, у меня ведь их так много, но мамочка мигом заметит. С нее станется сорвать его с тебя посреди танца и объявить воровкой.

Рейна знала, что говорит. Не бывать Алиане на балу.

Девочка не вернулась в дом за остальными, а выскочила за дверь. У нее щипало глаза. Себе на беду, она прошла под окном кухни, как раз когда Рейцо выкинул подгнивший орех гинкго.

Алиана подавилась слезами. За ворот стекала холодная, скользкая, вонючая жижа.

– В ее лохмотьях ни за что не пустят, – донесся из окна голос Рейцо. Лязгнул о поднос чугунный чайник – братец никогда не жалел посуду, а за каждую щербинку спрашивали с Алианы. – Разве я не умно сказал, ма?

– Ты у меня умник. Ты такой красивый, а Рейна так искусно поддерживает беседу. Вы оба мои милые детки.

Скрипнула крышка жестяной коробочки – это мачеха доставала хрустящий рисовый хлебец. Алиана уже забыла их вкус.

– А она совсем не милая, правда?

Алиану будто под дых ударили, выбив из груди последнее дыхание. Слезы обожгли ей глаза. Мачеха с Рейцо отправились в гостиную, будут пить чай, грызть рисовые хлебцы, а ей только крошки потом выметать.

Но Алиана высоко держала голову. Правда, бабушка Мари