– Мы вернем тебе игрушку только тогда, когда на него у тебя просто не останется сил, – прошептал мне в ухо Вер, прижимая к своему горячему телу.

– Отпусти меня, Ривер! Вам запретили, – начала я, но Варис меня перебил, выводя из себя своим спокойным насмешливым тоном.

– Нам запретили приходить к тебе без разрешения, но мы сейчас не у тебя. Ты сама пришла к нам, а об этом не было и слова.

– Какая хитрая кошечка! – издевался его наглый братец, возмутительно приятно покусывая и целуя мое ухо. – Отказала нам в посещениях, а сама пришла соблазнять бедных, беззащитных нейров.

– Пф! – не смогла я сдержать смешка. – Это вы-то беззащитные?!

– Конечно, – сказал Вер, присаживаясь на стул и утягивая меня на свои колени так, что я по-прежнему сидела лицом к Варису, опираясь на голую грудь Ривера, спиной. – Мы полностью открыты перед нашей маленькой, соблазнительной ниари.

Каждое слово этот наглый кошак сопровождал жалящим, горячим поцелуем в нежное место, где шея переходит в плечо.

– Думаю, нужно наказать нашу маленькую, но не в меру самостоятельную девочку, что скажешь, брат? – сделал вид, что задумался Варис.

Их странная игра удивительным образом возбуждала, как и странные нелепые обвинения, которые предъявляли мне близнецы.

– Обязательно, – сказал Ривер, резко разводя свои длинные сильные ноги в стороны, раскрывая меня и не позволяя свести ноги вместе.

– Наказать за то, что пришла? – деланно ужаснулась я, поддерживая их странную игру.

– Нет, ниари, за то, что прогнала, – хриплым голосом проговорил мне в ухо Ривер. – За то, что не принимаешь, – продолжал он, опуская лиф моего платья вместе с кружевным бюстгальтером. – За то, что ослушалась нас и взяла наложника, – сжал своими длинными пальцами чувствительные горошинки сосков, заставляя меня вскрикнуть и ерзать на его коленях.

– Как мы накажем нашу непослушную ниари, брат? – тем же менторским тоном спрашивал Варис, жадно сверкая своими золотыми глазами.

– Будем мучить её так же, как она нас. Возбуждать, – хрипло сказал Ривер, потирая окаменевшие шарики между пальцев, от чего меня буквально простреливало вспышками сильнейшего желания. – Дразнить, – продолжал свою возмутительную речь Вер, легонько поглаживая, невесомыми прикосновениями к моим полушариям. – Но не давать разрядки, – сказал он, чувствительно прикусывая кожу на шее.

– Хороший план, Вер. Только как мы удержимся, когда она такая сладкая, – сказал Варис, подходя к нам и опускаясь на колени так, что его лицо оказалось прямо напротив моих ног, раздвинутых его братом.

Сильные уверенные руки Риса прошлись от щиколоток до промежности, поднимая выше легкую ткань платья. Длинные пальцы рисовали неизвестные узоры на внутренней поверхности бедра, иногда, как бы невзначай касались прикрытой тонким кружевом трусиков, влажной от возбуждения плоти.

Вер при этом продолжал терзать мою грудь и шею. От обилия ощущений мир дрожал перед глазами, а тело почти сводило судорогами от нетерпимого томления.

– Будем стараться, – сказал Ривер, зарываясь ладонью в мои волосы и прихватывая их у самой кожи. – Очень, очень стараться, – прошептал мне в губы Вер, притягивая меня для поцелуя.

Ласковые, сладкие губы младшего из близнецов дарили упоительное удовольствие, по крайней мере, до тех пор, пока его брат не впился грубым, требовательным поцелуем совсем в другие губы.

Я вскрикивала и ерзала, пытаясь увернуться от невозможно сладкой пытки, но мои крики поглотили жадные поцелуи постанывающего Ривера, а жёсткие сильные руки его близнеца надежно фиксировали мои бёдра, не позволяя увернуться.

Не знаю, сколько продолжалась эта сладкая мука, но, когда на ногах начали поджиматься пальчики в преддверии разрядки, а тело дрожало крупной дрожью, мои мучители отступили, выбросив меня из волн нестерпимого удовольствия. Холод и пустота требовательной болью терзали моё тело, сводя с ума.

– Пожалуйста! Умоляю… – стонала я, задыхаясь от потери того, что дарили мне их порочные губы и руки.

– О чём ты просишь нас, ниари? – хрипло спросил Варис, пошло облизывая мокрые от моей смазки губы.

– Позвольте мне кончить! – почти с отчаянием прокричала я, сдаваясь, признавая их власть над моим телом.

– А что ты нам за это позволишь, наша плохая девочка? – спросил мой мучитель, до невозможности медленно обводя длинными пальцами набухшие от желания влажные складки.

– Что хотите, – простонала я.

– Откажешься от Лиссайна? – спросил Ривер.

– Нет! – почти в отчаянии выкрикнула я, даже немного растеряв пыл возбуждения.

– Ну, нет, так нет, – продолжил издеваться Варис, заставляя меня вздрагивать от легчайших касаний.

– Идите к чёрту! – задергалась я в их руках, пытаясь выбраться из мучительно сладкого плена.

– Хорошо, тогда будешь спать с нами, в нашей комнате и позволять себя ласкать, – предложил Ривер, немного смягчив условия дьявольской сделки, видя, что другого ответа не будет.

– Хорошо, – тихо, почти шёпотом сдалась я.

– Что хорошо, малышка? Повтори громко, чтобы с братом слышали, – потребовал его жестокий братец, в перерывах между словами покрывая мои бёдра сводящими с ума поцелуями.

– Я буду спать в вашей кровати, с вами, и позволять себя ласкать! – выкрикнула я, давясь слезами от предательской дрожжи моего тела, от стыда за свою распущенность, от того, что не в силах сказать «нет» близнецам.

– Хорошо, – выдохнул Варис, снова возвращая влажное тепло своих порочно прекрасных губ, туда, где всё уже болело от томительной жажды. От бури разрывающего удовольствия, я кричала, но мои крики снова заглушили губы его брата.

Мир вздрогнул, потом взорвался, утонул во всепоглощающем удовольствии, а я отключилась не в силах перенести этой сладости.

Глава 11

Проснулась я глубокой ночью.

Близнецы спали, облепив меня с обеих сторон своими горячими телами. Глубокое чувство стыда и разочарования волнами накатывало, заставляя щёки пылать, а душу сжиматься от нестерпимой горечи и обиды.

«Любимая, целый мир, единственная? Как же! Игрушка – вот кто я для них. Меня не нужно уважать, с моим мнением не стоит считаться, достаточно просто использовать предательское тело для того, чтобы добиться всего, что пожелают они» – эти горькие мысли отравляли тот робкий интерес, что только зарождался в моей душе.

Я осторожно выпуталась из-под тяжёлых рук и ног, тихо переступила через Вера, спускаясь с кровати. С трудом отыскала своё платье в кромешной тьме и, накинув его, вышла в освещенный коридор. Благо, на своём пути я никого не встретила и легко нашла нужную комнату.

Гадко. Как же гадко! Я наполнила ванну горячей водой, погрузилась и стала ожесточенно тереть себя грубой губкой, в стремлении содрать кожу, которую осквернили своими жадными прикосновениями те, кто по идее должен был стать для меня всем.

Злые слёзы досады и стыда наполнили