Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спать на земле было холодно, поэтому проснулись рано. Дагва осмотрел кусты вокруг стоянки, изучил землю.
– Похоже, никто не приходил, – заключил он.
– Не-е, никто не наведывался, – уверенно сказал солдат, потирая лицо руками. – Я всю ночь глаз не сомкнул.
– Дагва, – Лисицын подошёл к милиционеру, – послушай, Дагва, зачем нам всем возвращаться на базу?
– А как ещё?
– Пусть он один едет, – Лисицын кивнул на солдата. – Тут уж близко, ты же сам сказал, что рукой подать. Наши лошади такой широкий след оставили, что не заметить его нельзя. Он справится, ему только покойника довезти. Автомат у него имеется. А мы с тобой дальше двинемся. Нельзя нам отступать, нельзя временем разбрасываться. Там ведь где-то Марина. Ты только подумай, каково ей, городской женщине, в дикой тайге.
Дагва почесал лоб и посмотрел на солдата.
– Однако, служивый, надо решать… Справишься один-то? Довезёшь товарища? – Он кивнул в сторону мертвеца. – Сдюжишь?
– Чего ж не сдюжить? След хороший. Одному, конечно, стрёмно, да ведь не пацан я сопливый всё-таки. Управлюсь, доставлю.
– Хорошо, так и поступим. – Дагва пошёл к своему коню. – Ты там оставайся до нашего возвращения. Ждите нас до завтрашнего вечера. Если не приедем, то собирайте всех туристов и двигайте в Куюс. Слишком много трупов, чтобы здесь отсиживаться. Действуй.
– Есть, – солдат козырнул и легко вспрыгнул в седло.
Пётр ползком выбрался на поляну, где стоял чум. Его чуткое ухо уловило внутри жилища какие-то звуки. Поднимавшаяся из дымового отверстия сизая струйка указывала на присутствие внутри чума людей. Пётр принюхался, пахло чем-то вкусным, его желудок жадно заурчал, ощутив пробудившуюся волну неутолённого голода.
«Сначала надо всё завершить. Едой займусь после», – подумал он и, подтягивая за собой ружьё, прокрался немного ближе к человеческому жилью. Он не знал, кто находился внутри, но что-то тянуло его к чуму. Однако изнурённое тело подавало сигналы, на которые он не мог не обращать внимания – тело требовало отдыха и подсказывало, что рисковать не стоило. Пётр лёг на бок, чтобы отдышаться. Низко над ним пролетела сова и скрылась в тёмно-зелёной чаще.
Пётр приложил ухо к земле – так лучше слышалось, что происходило вдалеке. Но голосов в чуме не различил.
А в это время Марина с интересом разглядывала старого тувинца. Он сидел на мягких оленьих шкурах и раскладывал перед собой всевозможные вещицы. Тут были и две винтовочные гильзы, и заячий череп, и лапа ястреба…
– Что это? Зачем это вам, дедушка? – спросила Марина.
– Шаман получай слух через трава, камни, звери, – бесстрастно ответил старик.
В его руке Марина увидела гладкий камешек размером с небольшой грецкий орех. Старик бережно перекатывал камешек по своей морщинистой ладони, словно делал какие-то упражнения для пальцев.
– Это тоже нужно вам, чтобы слух обострять? – полюбопытствовала Марина.
– Камень слух давать, силу давать, – кивнул тувинец и хитро сощурился. – Твоя много не понимать. Твоя много надо учить… Эта камень много силы имей. Снег помогай делать, дождь помогай делать. Харошая камень, важная камень, – объяснял неторопливо шаман.
– Слышал я про такие штучки, слышал, – встрял в разговор Матвей. – Есть у них такое поверье, что определённые камни сказываются на погоде. Но не всякие камни, а специальные, что ль…
Шаман перестал крутить камешек и спрятал его в небольшой мешочек, висевший у него на поясе.
– Что такое специальный камень? – Марина посмотрела на браконьера, и её блестящие глаза опять пробудили в нём физическое влечение к этой молодой женщине. – Какой камень может быть особенным?
– Такие камни вроде как находят в зобу некоторых птиц, то ли у глухаря, то ли ещё у кого… Не знаю точно. Про такие дела только слухи… Шаманы своих карт не раскрывают.
– Интересно… – Она поднялась и отряхнула рукой траву, прилипшую к джинсам. – Никогда не думала, что в чуме такая задымлённость. – Она шагнула к выходу. – У меня все глаза разъело. Как же они живут?
– Так и живут, по вашим городам не печалясь. Что вам в городе хорошо, то им в тайге не надобно, – ухмыльнулся Матвей.
– А вам что надобно, Матвей?
– Чё надобно? – крякнул он.
– Ну, то, что городским жителям. Вы же не туземец всё-таки. Для чего-то вы браконьерствуете, деньги зарабатываете. Зачем в тайге деньги? Ну, вооружение, одежда, всякое такое… А больше, кажется, и не нужно…
– Как же не нужно, – оскалился Матвей. – Али я не человек? Мне всё надобно.
– Книги, театры, кино? – язвительно спросила Марина. – Что именно? Или дорогое вино, коньяк, бренди? Вы же простой самогонкой обходитесь. Что вам вообще нужно в жизни?
– Что и другим, – мрачно ответил Матвей. – Небось мы не звери какие, а тоже люди. И баню хочу, и дом поставить основательный, и чтобы полная, как говорится, чаша… Довольства хочу, счастья.
– Но вы же не знаете, что подразумеваете под счастьем, Матвей. Это же слишком общее. Вот дом вы назвали, это я понимаю. Но а в дом-то что принесёте?
– Жену приведу. Тебя… Или такую, как ты.
– Но вы же не знаете меня. Зачем вам такая? На красивую внешность купились? Так ведь внешность обманчива. Нет, я вам не нужна. Я ничего делать не умею, избалованная не в меру, так что хозяйка из меня никудышная.
– Не бойсь, Мариша, всему научу. Ты только полюби меня. У меня со вчерашнего дня душа и тело вконец иссохлись по тебе. Никогда бы не поверил, что так забирать может. Про всякое слыхал, даже про любовь, которая как молния шибает. Но верить не верил. А ты украла моё сердце.
– Когда же я успела?
– Вчера. У родника. Там я себя потерял… Скрутить бы тебя надо было и взять силой, авось слил бы страсть и кончилось бы всё… Ан нет! Дурья моя башка! Смешно, право сказать! Смешно! В городскую бабу втюрился. Знала б ты, как я всю ночь ворочался, а не посмел притронуться к тебе, пока ты рядом посапывала. Эх…
Марина улыбнулась.
– Спасибо, что вы оказались рыцарем, – сказала она мягко.
– Мужик я, а не рыцарь. Я с женщиной привык по-простому а тут сам себя не узнаю…
Марина улыбнулась ещё шире и откинула полог. Снаружи было свежо. Утренний воздух окутал лес голубой дымкой. Слышалось тихое щебетание птиц.
– Я пойду умоюсь, – сказала она.
– Погодь! – остановил её голос Матвея. – Одна не шастай! Я провожу.
Он вышел из чума, держа в руке ружьё.
И в этот момент над лесом раздался громкий крик, заставивший Марину вздрогнуть. Матвей тоже напрягся и быстро-быстро глазами пробежал по опушке леса.
– Быстро в чум! – рявкнул он и дёрнул Марину за рукав.