— Гвоздь с нами охотится давно. Не первый рейд его знаю. Толковый хэд был. Но сейчас выработался парень.

— В смысле? — не понял Борис.

Ухо пожал плечами:

— То ли крышу ему сорвало, то ли удача от него отвернулась, то ли еще что — хрен знает. Но если на первой же операции охотник перестает себя контролировать, если забывает о баллах и едва не пускает в расход ценную девчонку, которую на трес-рынке оторвут с руками. Если в начале второй охоты не может как следует прицелиться и умудряется шприцем замочить дикого, за которого нам бы тоже отвалили кучу денег. Если лажается сам, подводит группу и командира…

«И командира»? Борис внимательно следил за сержантом. Уж не в этом ли кроется истинная причина? Может быть, все дело в банальной мести за потерянные трес-баллы? Или тут все же другое? Рациональный расчет и желание на будущее обезопасить себя от проколов подчиненного-неудачника?

Если так, то все понятно.

В том числе и то, что именно от командира группы во многом зависит, вернется ли конкретный хэдхантер из рейда живым или нет.

— В общем, такие охотники нам не нужны, — закончил Ухо. — Беречь их незачем.

— А какие охотники вам нужны? — задал прямой вопрос Борис.

Ухо хмыкнул.

— Не боись, Берест, такие, как ты, нужны. Пока, во всяком случае…

— Пока?

Чтобы было кого посылать впереди себя на осмотр опасных домов?

— Пригнись!

Борис среагировал скорее на изменившееся выражение лица сержанта, чем на прозвучавший приказ. Резко бросил тело в сторону, падая и переворачиваясь в падении на спину. Вскидывая автомат. Выискивая цель. И не очень еще понимая, что происходит.

Толстая короткая стрела ударила в стену. Оставила на кирпичной кладке отметину. В том самом месте, где только что стоял Борис. На уровне шеи, не защищенной ни бронником, ни каской.

«Наверное, Ухо все-таки не лгал, — пронеслось в голове Бориса. — Наверное, такие охотники ему действительно нужны. Пока. Иначе с чего бы сержанту его спасать?»

Негромко хлопнул подствольный ампуломет. Ухо выстрелил прежде, чем Борис успел сообразить, откуда исходит опасность. Шприц-ампула полетела в соседний переулок, который еще не успела зачистить отставшая двойка из команды Уха. В переулке раздался чей-то сдавленный вскрик.

Ага, вот он где прятался, сука!

В небольшом темном проеме между двумя домами от полуразрушенной стены отлип и повалился на землю человек в грязном растянутом свитере. Человек скорчился, затрясся в судороге.

Рядом, на куче битого кирпича, валялся арбалет, сооруженный из старой автомобильной рессоры и туго натянутого стального троса. Не калаш, конечно, но если стрела из такого агрегата попадет в незащищенную шею… В общем, мало не покажется.

Борис покосился на короткий арбалетный болт, глянул на отметину, оставленную тяжелым наконечником на кирпичной стене. Стрела была острой. Отметина — глубокой.

Повезло. В этот раз — повезло. Спасибо сержанту.

— Ну вот тебе и дикие, Шурш, — усмехнулся Ухо — А ты боялся, что останемся без добычи. Берест!

Борис вскочил на ноги.

Ухо отцепил от пояса пару пластиковых наручников, расщелкнул браслеты, бросил наручники Борису.

— Держи! Упакуешь клиента.

Борис мысленно усмехнулся. Сержанту, похоже, было недостаточно, что его шприц свалил дикого. Для верности Ухо хотел пометить добычу и своими наручниками. Застолбить трес-балл так, чтобы ни у кого не возникало никаких сомнений.

— Ну, чего стоишь? Иди, — поторопил Ухо. — Заодно переулок проверишь.

Ага! Как всегда…

Борис шагнул к подстреленному дикому. Приближался осторожно, с автоматом наизготовку. Он помнил, как ловко провела Гвоздя чернявая, притворившись парализованной.

Но нет, здесь никакого притворства не было. Арбалетчик лежал на камнях готовенький. Пальцы рук еще слабо подрагивали. В шее торчала шприц-ампула. Бориса передернуло. Вот так же ведь и он сам мог лежать. Только не с парализующим шприцем под ухом — со стрелой в горле. Он словно увидел себя со стороны.

— Ублюдок, мать твою!

Борис добавил еще пару непечатных выражений, стараясь матом прогнать неприятную картину, которая никак не желала выходить из головы. Картина — оперение стрелы под подбородком, выпученные глаза и кровь фонтаном — начала рассеиваться.

Борис нацепил наручники Уха на запястья и лодыжки дикого. Защелкнул чуть сильнее, чем следовало бы…

Где-то на другом конце хутора бухнул ружейный выстрел. И — сразу еще один.

В ответ короткими очередями ударило с полдесятка хэдхантерских стволов.

Недолгое затишье. Еще выстрел — дуплетом. Кажется, в другом месте. Автоматная очередь, вторая, третья. Все. Подавили. Заткнули и этого.

Грохнул взрыв. Чуть позже — второй.

Звук был не такой, как у самодельной мины, на которую наткнулся Гвоздь. Сильнее, объемнее. Вероятно, в дело пошли хэдхантерские гранаты. Причем, скорее всего, фугаски.

А вот негромких пневматических ампулометов на таком расстоянии слышно не было. Но Борис не сомневался: кто-то наверняка уже метает шприцы. Кто-то делает трес-баллы.

Шурш может больше не беспокоиться. Дикие себя обнаружили. Охота вступала в завершающую стадию. Кольцо вокруг хуторского центра стягивалось, и деваться загнанной добыче было некуда. Правда, добыча от этого становилась злее и опаснее.

Две тени, метнувшиеся к нему из противоположного конца переулка, Борис заметил до того, как стало поздно. Дикие бежали молча и быстро, уповая на скорость ног и выстрелы, отвлекшие внимание хэдхантера.

У одного из нападавших в руках был устрашающих размеров тесак. У другого — небольшой топорик и длинный заточенный с двух сторон арматурный штырь.

Ни Ухо, ни Шурш видеть этих диких пока не могли. Ничем они не могли и помочь Борису. Но с другой стороны, они не смогут и претендовать на эту добычу.

Хорошо прицелиться времени не оставалось. Борис ударил из подствольника навскидку.

Два нажатия на спусковой крючок ампуломета. Два хлопка. Два плевка. Никакой отдачи. Шприцы мелькнули в воздухе.

Один нападавший скукожился прямо на бегу. Споткнулся, полетел в пыль. Упал лицом в землю. Перекувыркнулся по инерции. Съежился в позе замороженного боксера. Из левой ноги, чуть повыше колена, торчала шприц-ампула.

Скрюченное тело тряслось, как при эпилептическом припадке. Однако второго нападавшего шприц не остановил.

Дикий лишь чуть пошатнулся, будто налетел на невидимый кулак. Размахнулся, метнул в Бориса свой топорик.

Борис пригнулся. Не сделай он этого — лезвие ударило бы под каску. А так… так топор только звякнул по козырьку. Отскочил.