— Да знаешь ли, мне уже поздновато, — сказала наконец Рамона. — Моя девственность вызвала бы у мужчин совсем другую реакцию. Такая старая — и все еще невинна! Значит, никто и не претендовал ни на что.

Рик засмеялся.

— Скажешь тоже — старая! Я понимаю, тебе, конечно, уже не восемнадцать. Но если женщине нет тридцати… Может быть, ты всю жизнь ждала единственного мужчину?

— Рик, а тебе-то сколько? — едва не расхохотавшись от неожиданного комплимента, поинтересовалась Рамона.

— О, я давно не юноша.

— Поня-ятно, — протянула Рамона, не в силах соединить губы, они разъезжались в разные стороны. Что бы он сказал, если бы узнал, что у нее сын чуть-чуть старше?

— Ты еще не женат?

— Как и ты. Свободен.

Сердце Рамоны ворохнулось в груди. Неужели парень слепой? Он не видит, что ей уже… Нет, не видит.

— У тебя есть девчонка?

— Была. Но сплыла. — Рик запустил пальцы в волосы. — Она бы точно не сбежала, если бы мне подвернулась эта поездка пораньше.

— Правда? — Рамона снова насторожилась. Что же такое пообещали пареньку? — Я тоже надеюсь поправить свои дела. Иначе и мой парень сбежит от меня.

— Он что, сидит у тебя на шее?

— Да нет. Просто сейчас он без работы. На пособии. А я получу за этот рейс очень приличную сумму.

Рик самодовольно ухмыльнулся.

— Ты мне уже говорила, за сколько тебя наняли. Любой парень послал бы их с такими бабками. Ты ведь классно водишь, Рам. А движок знаешь, как посудомоечную машину.

— Это верно.

— Еще бы не верно. Я понял, к чему ты недавно прислушивалась.

— К чему же?

— Тебе показалось, что движок троит. Ты ведь полезла проверить свечи? — Удивленный взгляд Рамоны подтвердил его догадку. — А в такой махине, как твой МЭК, только музыкальный слух уловит звук, который ты услышала.

— Соображаешь, Рик.

— Еще бы. Я немного послужил в армии. Водителем. Так что могу тебе сказать, будь ты парнем, ты такие баксы заколачивала бы…

— Ты так считаешь?

— А кто считал бы иначе, если бы увидел, как ты крутишь баранку?

Она тихонько засмеялась.

— У меня был опыт…

— У парней тоже — опыт. Но в тебе что-то есть еще… Ты крутишь баранку так, будто ждала этого всю жизнь, будто хотела до нее дорваться и вцепиться. Наверное, тебя родили шофером.

— Может, и так.

Рамона закрыла глаза и увидела Фрэнка, деревенский ресторан, в котором впервые попробовала пульке и мескаль… Но она недолго предавалась сладостным воспоминаниям. Ей мешало неясное внутреннее волнение.

Она открыла глаза и посмотрела на небо, ожидая, что его бездонная синева успокоит, уймет разгулявшиеся чувства. Но Рамона увидела другое — неспешно и надменно по небу проплыла птица. Она догадалась, что это за птица, но запретила себе узнать ее. Пускай гриф ищет поживу в другом месте.

— Рик, поехали? — хрипловатым голосом окликнула своего спутника Рамона.

Рик внимательно посмотрел на нее, и она догадалась, что его смутил ее голос. Она знала, как мужчины реагируют на подобный тембр, тем более что он изменился внезапно.

Рамона заметила, как напряглись его руки, сложенные на груди и обнаженные по локоть, как набрякла татуировка выше запястья. Она давно хотела спросить, что означает странный вензель, но оставила на потом. Им предстоит еще обратный путь, и они должны будут чем-то говорить.

— Мы можем простудиться. Нечего лежать на голой земле.

Рамона попыталась вскочить, но Рик схватил ее за руку и скомандовал:

— Лежи!

Этот окрик ударил по напрягшимся нервам, Рамона, пытаясь взять себя в руки, прошипела:

— Не смей командовать, парень!

Рик уставился на нее, потом неожиданно улыбнулся.

— Ты мне нравишься все больше и больше. Кажется, я мог бы в тебя влюбиться.

— Щенок, — процедила Рамона сквозь зубы.

— Не изображай матрону. Я смог бы уговорить тебя и сейчас, но…

Рамона напрягла слух. Она сама не знала, что собиралась услышать, но чуткое ухо уловило дальний гул моторов.

— Ты что? Окаменела? — спросил Рик, вставая на ноги и устремляя взгляд в ту сторону, куда смотрела Рамона. Судя по всему, у него слух не был таким тонким, как у нее.

— Кто-то едет, — сказала она. — Давай быстрее к машине.

— Не спеши, — он ухмыльнулся, — побудем здесь. Незачем, чтобы нас увидели. — И, словно наручники, его пальцы сцепились вокруг тонкого запястья Рамоны. — Тебя это не касается. Ты всего-навсего водила, я сопровождаю груз и тебя.

Рамона села на землю, чувствуя, что дрожит, но ничего не могла с собой поделать. Что-то происходит в фирме Гая, что-то происходит в его бизнесе. Похоже, он сам не знает об этом. Ей может представиться случай выяснить. И она им воспользуется, чем бы ей это ни грозило. Она жена Гая, это, во-первых, а во-вторых, это и ее бизнес, в конце концов. Неважно, что она не участвует в нем непосредственно. Этот бизнес должен перейти Патрику, и она не допустит, чтобы мальчик остался ни с чем.

Внезапно Рамона разозлилась на себя. Все как всегда, старая песня. Она должна подумать о Гае, о Патрике, а о себе когда-нибудь потом. Рамона шумно втянула воздух и так же шумно выдохнула. Она узнает все, и сделает это потому, что сама так хочет.

— Слушай, ты сопишь, как кузнечные меха. — Рик усмехнулся.

— Не твое дело, — процедила Рамона сквозь зубы.

— Ты очень вежливая, Рам. Другая меня обложила бы как следует. Извини, тебе было больно?

— Нет, мне не было больно.

— У тебя такая тонкая рука. — Он покрутил свою. — Как у моей сестры, — сказал он и пристально оглядел ее.

Рамона вспоминала, как отвечал ей Гай на все попытки поучаствовать в его бизнесе.

— Детка, занимайся домом, сыном, кухней, — целуя, говорил он ей, когда она начинала задавать вопросы о делах. — Ты уже участвуешь в моем бизнесе тем, что живешь со мной. Ты ходишь со мной на презентации вин, на вечеринки, на винные пати. А как замечательно ты помогаешь продвигать вина через журнал! Все, люблю. Целую…

— А сейчас не дергайся, Рам, — услышала она угрожающий шепот Рика. — Сиди и не дергайся, — прошипел он, положил руку на ее спину и прижал к земле. — Пускай парни сделают свое дело и уедут.

— Что? Что это за дело? — пытаясь говорить спокойно, спросила Рамона, наблюдая сквозь заросли, как к ее МЭКу подкатил кран, а следом грузовик.

— Тебя для чего наняли? — внушал ей Рик. — Рулить. Вот и рули. А сейчас отдыхай.

— Но это… но груз…