— А как называлась часовня?

— Она не сказала. Просто упомянула, что у священника был чудный южный акцент и что в честь их свадьбы он спел под гитару «Люби меня нежно», совсем как настоящий Элвис.

— Лучше бы он спел им что-нибудь из «Титаника», — проворчала Ханна и тут же себя одернула. Хотя Брэнди и была наглой стриптизершей, выскочившей за Мартина ради денег, смерти она не заслужила.

— Так что я должна делать?

Вопрос Андреа вернул Ханну к реальности.

— Попробуй найти Ширли Дубински. Мне нужно с ней поговорить. Просто махни мне рукой, я сама подойду.

— Но про Брэнди ей не заикаться?

— Ни в коем случае. Майк просил держать все в секрете. Он надеется, что убийца сам выдаст себя.

Кровь отлила от щек Андреа.

— Неужели… Майк думает, что убийца находится здесь?

— Да. Вот почему нам надо держать ухо востро.

— Ладно. Пойду подточу уши, — сказала Андреа, поднимаясь со стула. — Конечно, только метасферически выражаясь.

— Метафорически.

— Какая разница. Пойду искать Ширли. Но сначала я должна съесть еще кусочек торта. Без шоколада мне сегодня не обойтись.

Отправив Андреа на поиски Ширли, Ханна решила разыскать Мишель. Младшую сестру она обнаружила за столиком Лонни.

Когда Ханна подошла, Мишель встала и шепнула ей на ухо:

— Убийство?

— Ты откуда знаешь?

— Лонни наверху сторожит центральный вход, Майк опрашивает гостей, запершись в комнате, а ты или разговариваешь с Андреа, или носишься туда-сюда, как чокнутая курица.

— С Андреа я говорила, подтверждаю. Но я не желаю, чтобы меня сравнивали с курицей, тем более чокнутой.

— Но ведь ты же бегаешь туда-сюда.

— Не бегаю… То есть да, бегаю, — сдалась Ханна. — Поможешь нам вести расследование?

— Конечно. А кого убили?

— Брэнди. Ты с ней успела пообщаться?

— Да, после того, как поздоровалась с мамой и Уинтропом. Кстати, нам надо о нем поговорить. Ну так вот, когда я подошла к их столику, Брэнди собралась в туалет.

— И ты пошла с ней?

— Ну да. Ты же знаешь, как это у нас принято в Миннесоте… само так выходит.

— Знаю, — нахмурилась Ханна. Для нее всегда оставалось загадкой, почему женщины на Среднем Западе непременно ходят в туалет парами.

— Как только мы остались одни, Брэнди сразу принялась болтать.

— И о чем она рассказывала?

— О разном. Что вышла замуж за Мартина всего через пять часов после знакомства. Что родилась недалеко отсюда.

Ханна взяла со стола чистую бумажную салфетку, развернула ее той стороной, на которой не были нарисованы красочные рождественские гирлянды, и вытащила из-за уха ручку.

— Брэнди сказала, где именно?

— Нет. Но она вспомнила, что «По-быстрому» тогда был просто баром, а торговый центр еще не построили.

— А еще?

— Еще по-настоящему ее звали Мэри.

— Мэри. А фамилия?

— Она не назвала. Сказала только, что в шестнадцать сбежала из дома, поймала грузовик, который шел прямо в Лас-Вегас, и отправилась туда. Жила там с владельцем салона татуировок. Он был гораздо старше ее. А потом стала танцовщицей.

— А еще? — спросила Ханна. Кажется, Мишель унаследовала фамильную особенность: она шутя могла разговорить камни.

— Ой, она много всего рассказала. Ты знаешь, что первый любовник Брэнди уговорил ее проколоть себе?..

— Нет, — быстро сказала Ханна. — Не знаю и знать не хочу.

— И правильно. Она так увлеклась, что даже показала мне свои татуировки. Я похвалила ее платье — может, из-за этого?

— А ты молодец, — улыбнулась Ханна сестре.

— По-моему, ей хотелось поболтать, а у меня был такой невинный вид. По ее словам, она совсем забыла, какими бывают маленькие городишки, как в них скучно и как все суют свой нос в чужие дела.

— Она права. А еще что-нибудь она рассказала?

— Она была расстроена, потому что по пути сюда они с Мартином поругались.

Ханна навострила уши, а с ними и ручку. Эта ссора может дорогого стоить.

— Из-за чего?

— Брэнди хотела надеть свое обручальное кольцо, чтобы все его увидели, а Мартин ей запретил.

Ханна принялась сосредоточенно вспоминать, как сидела за одним столиком с Мартином и Брэнди. Никакого кольца на Брэнди она не видела.

— Она показала тебе кольцо?

— Еще бы, оно такое красивое!

— А нельзя поподробнее? — спросила Ханна, строча ручкой по салфетке.

Мишель вздохнула и пожала плечами.

— Извини, Ханна. В драгоценных камнях я ничего не понимаю.

— Ладно, опиши, как сможешь.

— В центре был большой зеленый камень, а вокруг тоже камни. Наверное, бриллианты. — Мишель встретилась с Ханной взглядом. — Хочешь знать, почему Мартин просил ее не надевать кольцо?

— Конечно, хочу.

— Ну… Мартин боялся — все решат, что она хочет похвастаться. Понимаешь? Если она придет и в шубе, и с кольцом на пальце.

Ханна задумалась. Потом сложила салфетку, спрятала ее в карман свитера и засунула ручку за ухо.

— Так. Я думаю, тебе пора сходить к Майку и все это ему повторить.

— Ты что, смеешься? — изумилась Мишель. — Что с тобой, Ханна? Я-то думала, ты свое расследование держишь в секрете.

— Держу… обычно. Но сегодня все по-другому. Майк один все расхлебывает. Ему надо помочь.

— Ладно. Если ты так считаешь… — неуверенно протянула Мишель. Но покорно отправилась вслед за Ханной к дверям штаба Майка. — Мне все-все ему рассказывать?

— Да, — кивнула Ханна, восхищаясь своим великодушием. Шона Ли уехала — возможно, навсегда, — и Майк теперь полностью принадлежит ей. Если, конечно, она захочет. А она хотела. Отчасти. Так что она с удовольствием будет ему помогать. Пока он не начнет задирать нос и пытаться отстранить ее от расследования.

Андреа отправилась искать Ширли. А Ханна, умалчивая о смерти Брэнди, провела среди гостей опрос «Что вы думаете о новой жене Мартина?». Почти все женщины в один голос твердили, что Мартин не имел права так огорчать Ширли и приводить на вечеринку новую жену, ведь она была гораздо моложе и красивее. Почти все мужчины пожимали плечами и затруднялись ответить, но по блеску их глаз Ханна поняла, что Брэнди произвела на них сильное впечатление. Разве признаешься в этом, когда рядом стоит жена?