— Ты же говорила, Майк просил никому не рассказывать.

— Может, он передумал?

Мэр обвел взглядом притихший зал и широко улыбнулся.

— Погода ухудшилась. Так что ближайшие несколько часов, не знаю точно сколько, нам всем придется провести здесь. Боюсь, придется нелегко: здесь столько вкусной еды и прекрасная музыка.

В разных концах зала послышался смех. Мэр снова заулыбался.

— Я рад, что мы застряли здесь со всеми удобствами. Поверьте мне, снаружи сейчас гораздо хуже. Синоптики обещают ближе к ночи снежную бурю — боюсь, на этот раз они правы. Я только что выходил на улицу, и ветер чуть не свалил меня с ног, а я на редкость устойчивый малый.

Гости снова засмеялись. Неудивительно, что мэра переизбирали три раза. Он знал, как говорить с людьми.

— В любом случае, здесь сейчас гораздо безопаснее, чем на дороге. Пока ветер не уляжется, лучше переждать бурю в досуговом центре. Если вам непременно нужно уехать, обратитесь к любому помощнику шерифа, которые дежурят у дверей. Мы вызовем снегоочиститель, который будет вас сопровождать. В целях безопасности я требую, чтобы центр никто не покидал. Все вы для меня одинаково дороги, а с бураном шутки плохи.

Когда он договорил, многие согласно кивнули. О том, что такое снежная буря, жители Миннесоты знали не понаслышке. Оказаться в такую ночь на дороге — этого и врагу не пожелаешь.

— А чтобы дети не скучали, Дженис Кокс решила открыть «Детский уголок». Там полно игрушек, есть игры и книги. На случай, если буря затянется, найдутся детские кроватки и одеяла. Кажется, я вижу среди нас будущих студентов?

Толпа старшеклассников Лейк-Иден, сидевшая за дальним столиком, радостно загалдела.

— Я так и думал! У вас сегодня есть шанс примерить на себя обязанности взрослых. Дженис будет рада, если вы ей поможете.

Столик мгновенно опустел — подростки наперегонки бросились к поджидавшей их на лестнице Дженис. Ничего удивительного в такой прыти не было. Большие семьи в Лейк-Иден не редкость, и старшие дети всегда нянчатся с младшими.

— Кабельное телевидение не работает, Херб Бисмен уже проверил. Но если кто-то из детей захочет посмотреть фильм, в Центре для пожилых целый шкаф забит видеокассетами. Ну а здесь мы с вами будем танцевать и… — мэр Баскомб сделал многозначительную паузу, и гости в ожидании вытянули шеи, — …пробовать десерты! К слову, Эдна просила меня зачитать список десертов. Нас с вами ждут Засахаренные Орешки, Рождественский Торт с Финиками, Маковый Торт, Шоколадно-Фруктовые Пирожные, Шоколадное Сияние леди Гермионы, Пирог Зеленый Кокос, Тыквенный Торт для Гостей на День Благодарения, Ореховый Пирог для Толпы Гостей… Продолжить?

— Хва-а-тит! — хором прокричали сразу несколько голосов, и раздался хохот.

— А то я могу. Я ведь даже до печенья еще не дошел — его здесь полдюжины сортов. А для тех, кто следит за фигурой, прямо из Калифорнии привезли целый ящик апельсинов и кумкватов. Все знают, что такое кумкват?

Отдельные «да» перекрыл дружный хор «нет». Ханна не удивилась, кумкват — экзотический фрукт и в огородах Миннесоты не попадался.

— Тогда давайте спросим у Ханны!

Не успела Ханна возразить, все уже уставились на нее, требуя ответа. Делать было нечего.

— Кумкват — это небольшой фрукт семейства цитрусовых. Его едят прямо с кожурой. Но вы можете есть, как привыкли.

Услышав объяснение Ханны, гости рассмеялись, а мэр довольно улыбнулся.

— Эдна просила передать, что стол с десертами готов. Сладкого хватит на целую армию, так что налетайте и не стесняйтесь брать добавку.

— Молодчина! — прошептала Лайза, восхищенно глядя на мэра Баскомба. — Никогда не думала, что он такой… такой…

— Дипломат?

— В каком смысле?

— Сказал людям, что они проторчат здесь всю ночь, а они его за это еще больше любят.

— Ну да, я это и хотела сказать. И как ему это удается?

— Он долго тренировался, — ответила Ханна, а про себя добавила: «обманывая свою жену». — Пойдем, Лайза. Надо сказать Майку, что пока вы с Хербом были в холле, из центра никто не выходил.

— Ханна! — услышала она голос матери. Делорес со всех ног спешила к старшей дочери.

— Привет, мама. А где же Уинтроп?

— Навещает уборную. Надеюсь, ты достаточно знакома с эпохой Регентства, чтобы меня понять.

Поскрипев мозгами, Ханна сообразила: Уинтроп в туалете.

— Я поняла.

— Ты не забыла про мою антикварную лопатку, дорогая? Разрезала ею торт?

— Конечно, не забыла, — честно ответила Ханна на первый вопрос. О том, где за сегодня успела побывать лопатка, Ханна предпочла умолчать. — Норман уже все сфотографировал. Курт хочет поместить снимок торта в книгу.

— Прекрасно! Вот Уинтроп обрадуется.

Ханна навострила уши.

— А при чем тут Уинтроп?

— Просто это старинная английская вещь, а Уинтроп влюблен в английскую старину.

— Понятно, — сказала подозрительная Ханна. Интересно, нет ли в таком случае у него пары одряхлевших английских герцогинь на примете, помимо ее матери?

— Как ты думаешь, дорогая, мы скоро сможем уехать? Я слышала, что говорил Проныра, — это прозвище Делорес придумала мэру, еще когда помогала его нянчить. — Но ведь он все немного преувеличил, не так ли?

— Боюсь, что нет.

— Значит… нам нельзя ехать домой?

Ханна покачала головой. В голове у нее крутилось: «Домой — куда? К маме? Или к Уинтропу?»

— Нельзя, мама. Если вы сейчас уедете, я буду очень волноваться.

— Правда? — спросила Делорес. Вид у нее стал жутко довольный.

— Правда, — призналась Ханна. Снежная буря тут была ни при чем. Гораздо больше она опасалась Уинтропа.

— Н-ну… что ж, придется остаться. Уинтроп хотел попробовать Шоколадное Сияние леди Гермионы. Может, Керби сыграет что-нибудь повеселее, чтобы мы смогли потанцевать.

Когда Делорес отошла, Лайза повернулась к Ханне.

— Ну что? Пойду скажу Хербу, чтобы разводил костер? Хочешь, я сама ощиплю этих голубков и узнаю правду?

— Пока рано. Искушение, конечно, есть… А вдруг он в самом деле обыкновенный английский лорд, путешествующий от нечего делать по нашей глуши?

— Но ты в этом сомневаешься.

— Нет. Просто, когда дело касается матери, я превращаюсь в курицу-наседку. И вообще, я с рождения подозрительная маньячка. Словом, Уинтроп — чист… Хотя я могу голову дать на отсечение, что это не так.

— Эй, Ханна, подожди!

Обернувшись, Ханна увидела, что к ней со всех ног спешит Мартин Дубински. Она хотела было ему улыбнуться, но передумала. Если Майк сообщил ему про смерть Брэнди, ее улыбка окажется бестактной. С другой стороны, Майк мог ничего и не рассказать, и тогда Ханне было важно вести себя так, чтобы Мартин ничего не заподозрил. Она постаралась придать лицу доброжелательное, но при этом совершенно бессмысленное выражение — такое же было у плюшевого мишки, с которым она не расставалась в детстве.