из гостиницы на набережную и направился на площадь к остановке такси.

Она, как была, в ночной рубашке, так и бросилась за ним босиком.

Догнала у памятника Куприну.

— Фло! — крикнула она и схватилась за сумку.

Он обернулся.

— Уезжаешь?

— Да.

— Не попрощавшись?

— Зачем? Прощаются, чтобы встретиться. Нам это не грозит.

Ада со страхом посмотрела в его синие, цвета моря, глаза. Ей так не хотелось его терять!

— Фло,… — дрожащим голосом произнесла она — ты не понял… У меня такого ещё в жизни не было… Я не хочу тебя терять… Сейчас мы не можем быть вместе, у меня не получится. Но я без тебя не смогу…

— Мадам Лида утешит — стараясь быть насмешливым, отрубил Фло.

Ада обняла его.

— Не уезжай. Я тебе всё расскажу. Может, у нас получится…

Фло отстранил её.

— Мне нужно ехать. Лида попросила выполнить одну её просьбу.

— А потом вернёшься?

— Потом вы обе сможете вернуться в Париж. Там попробуем ещё раз… — и поцеловал её в губы.

Ада проводила его до такси. Всё время держалась за руку. Сердце разрывалось от предчувствия, что расстаются навсегда.

Фло немного оттаял. Энергетика Ады захватывала его и возбуждала. Прохожие с удивлением останавливались и наблюдали за странной парочкой, особенно за девушкой в полосатой ночнушке, да ещё босиком.

Глава восемьдесят вторая

Даня чувствовал себя предателем, но ничего поделать с собой не мог. В те часы, когда он оставался в одиночестве, рука сама тянулась к телефону, и он набирал номер Игоря. Тот отвечал редко. В его голосе не слышалось никакого раскаяния. Наоборот, старался пошло шутить в адрес Ады. Очень гордился своей парижской жизнью и взахлёб рассказывал об Анри.

Даня мучился от ревности, но старался не показывать её. Они ни разу не подняли тему их расставания. И о будущей встрече ни разговоров не заводили, ни планов не строили. Единственное, что их притягивало, это то настоящее чувство, которое не умерло, а затаилось глубоко в душе. Игорь заглушал его всё новыми впечатлениями, а Даня лелеял как бесконечные воспоминания.

Вот и в этот раз, проведя ночь с рыдающей Адой, он почувствовал, что сердце его разрывается от жалости к ней, к себе и к Игорю. Набрал его номер телефона.

Глухой голос друга заставил напрячься:

— Что случилось?

В ответ Игорь долго молчал. Шумно дышал в трубку.

— Ты не один? — насторожился Даня.

— Один…

— Так что?

— Анри заболел…

— Грипп? Простуда?

— ВИЧ — не столько сказал, сколько выдохнул Игорь.

— С ума сойти!.. телефон чуть не выпал из рук Дани. Игорь не ответил.

— Но там, же это лечится? — продолжил Даня.

— Поздно…

И тут Даню ошарашила страшная мысль:

— А ты?

— Ещё не знаю…

— Нужно сделать анализ!

— Зачем?

Даня понял, что друг находится в критическом психологическом состоянии.

— Нужно что-то делать! Давай я приеду!

— Зачем? Мы с Анри продолжаем быть вместе.

— Это же очень опасно!

— Уже всё равно…

— Игорь! Ты должен сделать анализ! Тебе прислать деньги?

— Это бесполезно. Ладно. Сейчас Анри отвезут в больницу. Я буду с ним.

— Вдруг всё обойдётся… — без особой надежды пожелал Даня — ты держись и обязательно проверься…

— Ты тоже — ответил Игорь и отключил телефон.

Глава восемьдесят третья

Лидос позвала Аду вместе пообедать в одном из рыбных ресторанчиков на набережной. Заказали жареную барабульку, отбивные из катрана и сухое каберне. Весеннее солнце припекало, заставляя первых отдыхающих надеть пляжные костюмы. Отовсюду лилась музыка и призывы отправиться на увлекательную морскую прогулку.

— Сердишься на меня? — спросила Лидос.

Ада пожала плечами:

— Нет. Сама бы не решилась. Долго думала, как ему объяснить. Фло очень эмоциональный. Француз. Сказать: у нас не получится, иначе ты умрёшь — смешно.

Он бы не поверил. Подумал бы, что я сумасшедшая. Лучше останусь невестой Харона…

— Именно поэтому взяла на себя.

— Спасибо, Лидос. Между нами всякое было. Не ты виновата, что в меня ударила молния. Вернее, даже не знаю, как бы жила, если бы мы не встретились. Вряд ли я легла бы с кем-нибудь в постель, ты сделала из меня убийцу. За мной столько трупов, любой киллер позавидует. Сейчас страдать поздно. За это время я повзрослела. Чувствую себя, живущей в чужом злом мире. Хорошо, что Фло уехал. Он сказал, ты дала ему поручение?

— Нет. Просто дала денег. Лучше тебе больше с ним не встречаться.

— А как мне жить дальше? — резко спросила Ада — Ты вот живешь в постоянной погоне за большими деньгами. Это тебя заводит. А мне не нужно… Я хочу просто жить, просто любить, просто быть с любимым мужчиной…

— Кто виноват, что это невозможно! — перебила её Лидос — Не мы выбираем свою судьбу. Жизнь выбирает нас. Сначала всем кажется, возьму и проживу свою жизнь так, как захочу. А получается не так. Раньше говорили — не живи, как хочется, а живи, как Бог велит.

— И как мне жить? — спросила Ада. Ей действительно нужно было с кем-то поговорить о дальнейшей жизни. Лидос она считала женщиной умной, даром что способной на любую подлость, но всегда трезво оценивающей ситуацию.

— Первое, что тебе нужно, не дёргаться. Скоро вернёмся в Москву. Продолжишь учёбу. Я получу деньги, поделюсь с тобой. Поверь, этих денег тебе хватит, чтобы прожить счастливую жизнь.

— Ты мне дашь денег? — удивилась Ада.

— Не считай меня сволочью. Когда мы продали графу диадему, я сумела сохранить все десять миллионов. Они лежали в хранилище, и я не могла их обналичить. Помог Соломон. Я приобрела картину Гогена, сейчас её продадут на аукционе и деньги вернуться ко мне уже легализованные. Два миллиона тебе хватит?

Ада посмотрела на неё с недоверием:

— Ты дашь мне два миллиона долларов?

— Евро… И после этого можешь продолжать не любить меня. Тут ничего личного. Только бизнес.

— Я не говорила, что не люблю тебя.

— Дура! Всё, что мы совершили вдвоём, делалось только для того, чтобы дальше жить достойной, свободной и независимой жизнью. Все мои поступки продиктованы только этим. И то, что сейчас здесь сидим и спокойно пьём вино, подтверждает мою правоту.

— Сколько этих денег уже было и где они?… — констатировала Ада.

— Ты их потеряла не из-за меня. Просто в этом мире хищников, мы не