–Давай-ка поговорим,– процедил Чан Чон Мин, глядя наГиля так, будто еле сдерживался, чтобы не врезать ему.

Он схватил Гиля за локоть и потащил за собой на улицу. К сожалению, они сразу отошли за угол здания, и не было возможности посмотреть на их разборку через стеклянные двери. Дожидаясь развязки, я решила не терять времени и улыбнулась Ми Рэ – подозреваю, что довольно фальшиво.

–Скажите, пожалуйста, когда родился инспектор Чан,– смиренно попросила я, кивнув на ее компьютер.– У вас же есть все данные.

–Есть.– Она глянула на меня с вызовом, который только укрепил мои подозрения.– Но не мечтайте, я вам ничего не скажу.

–Это поможет расследованию,– туманно сказала я, потому что быстро выдумать достойное объяснение не получилось.

Ми Рэ скривилась:

–Ну конечно, ага. Вынюхиваете тут, как ведьма. Может, порчу на него хотите навести.

–Астрологи этим не занимаются. Нужна порча – идите к шаману, и то не каждый возьмется.

Вот теперь с ответом не нашлась она. Один – один! А тут иГиль с инспектором вернулись. Хоть не побили друг друга, уже неплохо. Невооруженным взглядом было видно, что в споре победил Гиль: инспектор тихо бесился, аГиль выглядел расслабленным, как человек, который знает, что правда на его стороне.

–У меня есть предложение,– начала я.

Сейчас, перед лицом конкурентки, было самое время высказать гениальную мысль, которая пришла мне еще в машине.

–Инспектор, вы говорили, что записи с камер наблюдения можно официально запросить, только когда откроют дело. Я помню, в «Синих Струнах» камеры не работали, но я подумала… Если с девушками что-то происходило именно в баре, зачем они потом проделывали такой огромный путь до деревни? Минут пять пешком до реки, еще минут пятнадцать через мост Лунного Света и минут десять доЙемтео. Может, кто-то их привозил вЙемтео в объезд, по автомобильному мосту? По записям мы хоть поймем, пешком они шли или нет.

–Разумно,– кивнула Ми Рэ, удивив меня своей поддержкой. Видимо, она была настоящим копом: истина превыше ревности.– Мы сГилем уже съездили в бар и выяснили, что сгорела не только проводка. Сгорел – внимание – еще и сервер, на который поступали записи с камер. Так что «подозрительно»– слишком слабое слово. Старшему инспектору я тоже об этом рассказала, он согласился.

–Вы увлекательно провели утро,– вяло проговорил инспектор, почему-то недовольный таким рвением коллег.– Держу пари, изучить сервер было идеей Гиля.

–Не завидуйте,– безмятежно сказал Гиль.– Разница в чине – просто условность, на самом деле я ничем не хуже вас.

–Конечно, ты ведь привлек к делу внимание каждого копа в здании.

Инспектор обвел широким жестом общий зал, где все, кто был на месте, сосредоточенно что-то читали или печатали. Ми Рэ неожиданно улыбнулась. Я отметила про себя милейшие ямочки на ее щеках.

–Я скучала по вашим перепалкам. Ссорьтесь чаще!– Она потерла руки, полная энтузиазма, как ребенок, которому не терпится поехать на аттракционы.– Мы сГилем отправим запрос в городскую администрацию на записи с других камер – может, успеем что-то глянуть до приезда детектива. Патологоанатомы из центрального управления изучают тела жертв и отчеты о вскрытиях – вдруг обнаружат что-то новое?

И форма так здорово на ней сидит… Вот теперь я поняла, как женщины становятся стервами, готовыми на все, чтобы посрамить соперницу. Злая часть меня, с которой я всю жизнь почти не имела дела, шепнула: «Было бы неплохо узнать, когда родились они с инспектором, проверить их совместимость и убедиться, что они стали бы ужасной парой».

–Прежде всего надо глянуть записи из самого Йемтео,– сказал Гиль.– Посмотреть на перемещения жертв внутри деревни. Теперь мы наконец-то можем называть их жертвами, а не просто «мертвыми девушками».

–В Йемтео есть камеры наблюдения?– удивилась я.

Никогда не замечала – все казалось мне таким настоящим, словно я правда попала в другое время.

–Есть. Они замаскированы под ласточкины гнезда. Это же район культурного наследия, на случай вандализма они там на каждом шагу.

–Предсказательница Ли,– уныло сказал инспектор.– Мне надо покопаться в документах. Может, вы пока…

Он огляделся в поисках занятия для меня – как взрослый, который привел ребенка к себе на работу и теперь мучительно ищет тихий угол, чтобы посадить его рисовать.

–Ничего, инспектор, я… Я пойду. Не хочу мешать вам.

Детское желание цепляться за него уступило взрослому пониманию, что сейчас все заняты серьезным делом, в котором я никак не могу помочь. Бацзы девушек я уже изучила вдоль и поперек – их характеры, совместимость с другими знаками, любовную и финансовую удачу,– а теперь игры закончились. Обстановка вокруг была деловитой и драматически-торжественной, а еще… Когда мы кому-то завидуем, в чем-то нам хочется быть, как они, верно? И сейчас, дыша холодным кондиционированным воздухом полицейского участка, я захотела быть такой же собранной, полезной и блистательной, как Ми Рэ. Профессионалом, а не приставучей девчонкой.

–Поеду немного поработаю. Держите меня в курсе, хорошо?– сказала я, глядя в глаза Чану Чон Мину.

–Вы не мешаете. Идемте, я знаю, что вам поручить. Лишние руки не лишние.

Он помнил нашу общую шутку! Мое сердце вспыхнуло как спичка. Лавируя среди столов и передвижных железных ящиков с документами, Чан Чон Мин направился в дальний конец зала. Там нашелся свободный стол,– во всяком случае, свободный от человека. И на столе, и на стуле были навалены груды коробок, папок, бумаг, а также несколько пустых упаковок от лапши.

–Садитесь здесь. Вот вам ноут, он не подключен к полицейским базам данных, это было бы уже слишком. Изучайте все, что найдете про девушек в открытых источниках. Соцсети, сайты. Имена и даты рождения вы знаете, ищите любые сходства.

–Чан Чон Мин!– позвала я, впервые не назвав его инспектором. Он будто не заметил, просто обернулся.– А зачем в полиции ноут, не подключенный к базам?

Он усмехнулся:

–У старшего инспектора внук иногда приходит сюда, когда некому забрать его домой из школы, и играет на нем. Никому не говорите, это против устава. Кстати, за парня не волнуйтесь – ему десять, но он надевает гигантские наушники и жмет на кнопки, как ненормальный. Не заметит, даже если рядом будут обсуждать массовую резню.

Вот в этот самый момент, сидя на краю неудобного стула со старым ноутбуком в руках, я окончательно поняла: влюбилась. Не увлеклась, не втюрилась, а влюбилась, как в кино. Иначе ничем было не объяснить чувство, которое я испытала, когда он поделился со мной ничего не значащим секретом.

Раньше, в редкие моменты, когда я, забыв о смерти, воображала себе любовь, она представлялась мне как картинка с сайта новостей моды. В какое кафе мы пойдем? Какие подарки он будет мне покупать? Стоит ли на свидание надеть парные комплекты одежды? А на деле все оказалось непредсказуемо, и важно было совсем другое: сжимающиеся, как от боли, мышцы живота, когда он делится секретом про чужого внука или находит мне место за столом, который завален каким-то хламом.