Николай согласился, и Аня пошла в спальню-кабинет, где на краю письменного стола у нее образовался уже свой «сектор» и аккуратной стопкой лежали толстые тетради и папки.

– Только немного отредактирую, когда буду читать, – оговорила она заранее. – А ты скажешь потом, о какой стране шла речь. Так сказать, буду тебе загадывать загадки.

– Как принцесса Турандот? – пошутил Николай, вглядываясь, но не вставая из кресла, в тетрадь, точнее в обложку тетради, которую раскрыла Аня. – Чур, голову не рубить, если не угадаю!

– Изволь! Посуду будешь мыть! Итак: «Одна из черт поведения граждан – стремление возложить ответственность за неудачи на своих руководителей, разделяя общество на две половины: просто граждане и их руководители, которых сегодня называют «политиками». Когда долго перечисляют недостатки названных «политиков», проявления их некомпетентности или развращенности, они ни на миг не задумываются, что эти упреки могли бы высказать самим себе. Политическая жизнь отражает просто жизнь. Если общественная жизнь больше не отличается спокойствием, то это потому, что граждане усвоили привычку оспаривать любое решение. Даже законное, если оно лично для них невыгодно». – Ну и как? О ком речь?

– Это какие-то общие рассуждения. Может быть, и о России, особенно если посмотреть наше телевидение. Что, иду мыть посуду? А вообще, это кто о ком так сказал?

– Применимо ко всем. Это писал Жискар Д‘Эстен о французах. Я говорила слово «граждане» вместо «французов». Хотя, как видим, это применимо и к России. Знаешь что? Давай купим небольшую посудомоечную машину? Маленькую такую машинку?..

Женщины тем и отличаются, что способны сменить тему разговора в мгновение ока, а сведется все к новым покупкам. Впрочем, Николай и сам подумывал о посудомоечной машине. Просто, пока он жил один, все проблемы решала «Алла все в порядке». Нельзя сказать, что Аня внесла какую-то сумятицу в его устоявшуюся холостяцкую жизнь, но все-таки. Все-таки не хотелось и ее обременять бытовыми проблемами. Они негласно договорились, что будут делать это по очереди. Но то-то и оно, что любая очередь рано или поздно, доводит российского интеллигента до бешенства. Да и жалко было времени, которое можно было использовать совсем для другого.

* * *

Аня расположилась на постели в позе, которую Николай назвал про себя «русалочьей». Девушка действительно напоминала знаменитую копенгагенскую русалочку, придуманную великим сказочником. Только у этой, живой, сейчас на лице была мягкая полуулыбка, открывавшая красивые белые зубы. Ноги она сложила вместе, правой рукой опиралась на постель, а левую положила на низ живота. Такая поза предполагала символ, аллегорию «самой невинности», и в то же время таила такой заряд чувственного желания, что можно было просто рухнуть на колени и немедленно кинуться целовать это тело.

Иногда природе удается создать совершенство. Хотя бы по форме.

Анна однажды решила для себя, что не будет подавлять в себе никакие порывы, какими бы они ни были. И потому действовала скорее инстинктивно, чем разумно. Незаметно для себя она превратилась в настоящую француженку. Для нее любовь, страсть и сиюминутное желание просто перетекали одно в другое, и это ее радовало.

Впрочем, иногда, как показывает жизненная практика, лучше следовать инстинкту, нежели слушаться голоса разума.

Она легко перевернула Николая на спину и оседлала. Ему оставалось только с восхищением гладить ее упругие бедра.

– И где ты этому научилась? Камасутры начиталась, нагляделась?

– Осел! Апулея в юности читать надо, а не мусолить детективы с пальбой и поножовщиной.

Она была права, «Золотого осла» Николай не читал. Но, судя по тому, что и как она начала с ним проделывать, этот, то ли грек, то ли римлянин Апулей, знал толк в том, о чем писал.

* * *

Хотя человеческий взгляд не обладает никакой физической силой, тем не менее многие утверждают, что ощущали на себе именно взгляд.

Анна проснулась от ощущения того, что на нее кто-то смотрит. Она не открывала глаз, пытаясь мысленно собраться и быть готовой к любой неожиданности. Наконец она открыла глаза, чтобы понять, кто на нее смотрит и откуда.

Над собой она увидела Николая, на его лице было странное выражение, понять которое она сразу не смогла.

– Что с тобой, Николенька, что случилось? – ее удивление и озабоченность были совершенно искренними.

– Все в порядке, – пробормотал он.

– А все-таки?

– Я сейчас понял, что люблю тебя. Со мной такого никогда не было, я испугался, что могу тебя потерять, что над нами властвует случай. Я думал сначала, что существует просто любовь, – продолжал Николай, – потом начал понимать, что можно любить телом, потом душой. А счастье испытываешь, когда получается любить и душой, и телом.

– Господи! – вздохнула Аня, на которую его слова произвели впечатление – Не бойся. Не потеряешь. Я сама этого боюсь. Еще больше, чем ты.

С этими словами она обняла его и положила голову Николая на свое плечо.

Она не кривила душой. Как и многие женщины, найдя именно свою половинку, она уже не испытывала никакого желания продолжать поиск, рискуя потерять обретенное.

«Женщина интересна своим прошлым, а мужчина – будущим, – вспомнила она. – Прошлое у меня было, теперь дело за твоим будущим».

* * *

День уже обещает быть удачным, если он начинается с утреннего поцелуя и чашки ароматного кофе. Особенно если он сулит еще и некоторую беззаботность.

– Знаешь, ты такая красивая, – словно в продолжение ночного диалога, сказал Николай, когда они сидели за утренним домашним кофе.

– Приятное открытие, – улыбаясь, ответила Аня.

– В тебе, как раньше говорили, пусть это и грубо, порода видна.

– Так, еще немного, и ты сравнишь меня с какой-нибудь породистой собачкой. Будь осторожен в выражениях, – предупредила Анюта.

– Нет, не в том смысле! У тебя и лицо как-то по-особому живое, и манера говорить, и даже чай из чашки ты пьешь, как дама из высшего общества, слегка отставив мизинчик. В общем, в тебе чувствуется наследственность незаурядных людей, о ком как раз и говорят – видна порода.

– Надо сказать, редкая порода! – рассмеялась Анюта. – У меня прабабка была нагайбачка. Знаешь такой народ – нагайбаков? Вряд ли. Их еще называли «ногайцы», они были казаками и входили в Париж в четырнадцатом году вместе с казаками атамана Платова.

– Так вот откуда в тебе страсть к фехтованию на саблях, – удивленно заметил Николай. – Да! Непростая девочка мне встретилась на жизненном пути.

– Так и ты не прост, – поддела Анюта. – Вон у тебя какие тонкие пальцы – длинные, как у пианиста. Ты в детстве занимался музыкой?

– О, это печальная семейная история. Мне было лет пять, когда мама повела «мальчика» в музыкальную школу. Дело было зимой. Уже не помню деталей, но легенда гласит, что преподаватель, прослушав меня, позвал родительницу и вопросил: «Ну, и какой инструмент вы хотели бы приобрести для мальчика?» Мама с надеждой предложила: «Может быть, скрипочку?..» На что педагог сардонически усмехнулся и сделал встречное предложение: «Слух у мальчика отсутствует! Может быть, лучше купить ему саночки?..» Так занятия музыкой прошли мимо меня. Хотя с возрастом музыку я полюбил, причем не только хороший джаз, но и настоящую классику.