Дарко и мгновение назад слышал кашель, но не придавал значения до тех пор, пока он стал грудным и затяжным.

– Час от часу нелегче, – выдохнул Полад.

Дарко обвёл взглядом окутанный туманом лес, настораживаясь. Хоть и закончились владения того, кто терзает брата, кто погубил и Граду, а ощущение, что за ними кто-то пристально наблюдает, не покидало княжича. Так и ждал, что дрогнут еловые ветки, и к ним выйдет тот, чьи глаза затянуты бельмом. Так его описывал Волот.

Ехали молча, пока всадников не окутали сгустившиеся сумерки. Настораживало то, что туман так и не рассеялся, но утешало, что дождя, похоже, не будет. Густую тишину всё чаще разрывал кашель Росьи, который заставил тревожиться всех. И как бы ни пыталась она скрыть своё недомогание, а сдерживаться от приступов удавалось всё труднее. Сляжет ведь. Но где-то в глубине сердца у княжича затеплилась надежда, что путь их, хоть не на много, но станет длиннее, хоть и нужно было поспешить. И так задержался из-за затяжных дождей вон на сколько.

Лес неожиданно оборвался, открывая холмистые просторы, поросшие кустарником, смешанным с пролесками. Только тогда они встали на короткий привал, чтобы Росья смогла испить травяной сбор, а воины – сходить по нуждам. Поднявшись в сёдла, теперь уже погнали лошадей во весь опор по накатанной телегами дороге. Вскоре показались первые дома, которые через несколько саженей уже замелькали так часто, что путники даже не заметили, как попали на улицу, а по сторонам окружили богатые срубы гостиных дворов. Даже несмотря на то, что опускалась темень, народ не спешил расходиться по тёплым избам. Больше всего их скопление было на берегу, где разгружались прибывшие ушкуи. Нынче с этого берега весь товар повезут в Дольну на торг. Путники в само городище заезжать не стали, остановились на небольшом подворье местного купца, который держал посильное хозяйство и постоялый двор. Самого хозяина дома не застали, а вот сын его охотно принял дорогих гостей. Спешившись, гридни быстро разгрузились. Росья, уставшая и изнуренная дорогой, едва ли не валилась с седла. Дарко, нарушив своё обещание не приближаться , а уж тем более не притрагиваться к ней, помог ей слезть, быстро подхватив за пояс, медленно опустил наземь. Девушка так и скрывала одолевшую её слабость, ни в какую не признавала своего недомогания ни перед чернавкой, ни перед ним. Вот уж упрямая. Руяна куда-то враз запропастилась. Полад вместе с воинами разбрелись уже, помощники забрали под уздцы коней, уведя в стойла. Дарко понял, что девушку он так и не выпустил, сжимая в объятиях. Похолодало заметно под вечер.

– Теперь избегать меня станешь? – прошептал он, чуть наклоняясь.

Росья заколебалась, и он ждал чего угодно, только не её последовавшего ответа.

– Не стану.

Тогда, не зная на что рассчитывает, он спросил:

– И, – он чуть помедлил, – …и отталкивать меня не хотела?

Росья замерла. Через плащ он почувствовал, как она дрожит. И снова Дарко ожидал, что она вырвется, отпихнёт или отвернётся, как в прошлый раз, но ничего этого не произошло. Грудь её размеренно вздымалась, выпуская горячее дыхание. Она сглотнула, долго посмотрела на княжича. Глаза её, чистые, как лесные родники, очаровывали, затягивали, творили с ним боги знают, что, но на дне их вдруг залегла тревога. Облизав пересохшие губы, она раскрыла их, чтобы ответить, и вдруг неожиданно появилась чернавка. Совсем некстати. Дарко и не знал, какими усилиями смог разомкнуть объятия, закутал плотнее чужую невесту в плащ и подобрал с земли её вещи.

– Не стой на холоде долго, – сказал и пошёл прочь, чувствуя, как внутри разгорается пламя.

Княжича встретил один из прислужников постоялого двора. Отдав тому распоряжение проводить девушек внутрь, в самое лучшее и безопасное место, накормить вкусно и досыта, Дарко щедро заплатил. Прислужник и без высокой награды выслужено кланялся и уже спешил вниз по лестнице, к девицам. Княжич с трудом удержал себя от того, чтобы вернуться к Росье и удостовериться в том, что её отведут куда нужно. Надо же было ему сболтнуть лишнего, потребовать от неё ответа. Верно только ещё больше усугубил своё положение, теперь вовсе дичиться его станет.

Постояв немного, он толкнул дверь и вошёл внутрь. Как и предполагал, в горнице было людно, несмотря на то, что подворье стояло на отшибе. За длинными столами, что тянулись вдоль стен, лавки полнились людьми. Воздух давил тяжестью, ко всему густо пахло кислой брагой и мужицким потом. Дарко, сорвав шапку и встряхнув волосами, распахнул и кожух, расправив ворот кафтана, одним взглядом окинул присутствующих, выискивая среди постояльцев Полада, который успел затеряться. Но княжич быстро отыскал светловолосую голову волынянина. Полад вместе с остальными уже сидел за столом. Пройдя вперёд, Дарко погрузился в шумный гомон множества крепких грудных голосов. Гридни в приподнятом духе от того, что скоро вернуться в Дольну, тоже бойко переговаривались. Дарко даже приостановился. Его теперь эта весть вовсе не радовала. Сомнение раздирали на части. Конечно, его ждут Волот, отец и матушка. И они надеются на него, они верят, что он привезёт невесту, которая облегчит муки брата. Но… Тяжко вздохнув, Дарко так и не смог найти внутри себя выхода из сложившегося положения. Быстро же угораздило, слишком быстро, чтобы что-то осмыслить, но он ничего не смог сделать и понять – тоже. Одно он знал наверняка – все попытки выкинуть Росью из головы завершались провалом. Она пробуждает такой шквал чувств, что Дарко бессилен с ними бороться, и все попытки пресечь это лишь только злили и разжигали в нём огонь желания ещё больше. И нужно было срочно с этим что-то делать. Может это всего лишь мимолётное увлечение, да и женщины в его постели не было уж очень давно. Похоже, данный Мирогосту обед придётся нарушить, иначе просто свихнётся. Вон как распаляется на ровном месте. Вот и Полад стал его жутко злить. Он пробежал взглядом по горнице. Три разрумянившиеся от жара и духоты хорошенькие девицы бегали среди постояльцев и только успевали наполнять чары гостям, их густые взгляды и мимолётные улыбки притягивали многих, кто-то пытался их ухватить за руку, ущипнуть за мягкие места. Но Дарко ощутил только омерзение, хотя, помнится, никогда не брезговал приласкать одну из них, а потом утащить самую хорошенькую сочную девицу в укромное место. Сейчас он хотел не их, раскрепощённых, пресытившихся мужскими ласками. Он хотел ту, которая осталась за стенами. Ту, которая не решилась на поцелуй, чьи щёки при малейшем внимании покрываются румянцем. Дарко стиснул зубы, чтобы сдержать стон. Хотелось просто, чтобы она была рядом.

Дарко подсел к своей дружине, молча наблюдая за весёлой беседой. Стол быстро наполнился яствами. Есть, как ни странно, после дня пути вовсе не хотелось. Полад, после холода быстро захмелевший от медовухи, приготовился было снова вести задушевные беседы, но его перебили громкие возгласы и смех сидящих за спиной княжича мужиков. Дарко бы это нисколько не зацепило, если бы княжич не услышал среди беспрерывной болтовни имя Росьи. Полад и остальные тоже настороженно вслушались, неспешно попивая кто квас, кто – брагу.

– Доброге повезло. Я бы его, как комара, пришиб, полетел бы к бесу из Елицы. Пёс неплохо разжился на своей младшей дочке, запродал задорого и думает, что может честь себе вернуть.