– А когда идти-то?

– Завтра, в восемнадцать ноль-ноль. Только с собой деньги возьми, а то на вас не напасешься…

Вечером того же дня Эля, решив проверить – не подшутил ли коварно над ней сосед, позвонила Маруське и бесхитростно спросила:

– Марусь, а чего, правда, что ли, тебя Димка в кино звал, а ты не пошла? А то он меня зовет, а я думаю – врет, может?

– И ничего он не врет, – обозлилась отчего-то Лапкина. – И конечно же, я с ним никуда не собираюсь идти! Он же ростиком с нашего кота!

– Это ты дылда! – отомстила за соседа Элька и на следующий день после уроков стала собираться.

Сначала она решила накрутить кудри на мамины бигуди и подвести на глазах стрелки черным карандашом. Потом, когда была наведена на голове целая башня, а глаза стали огромными, как у инопланетянина, Эльке вдруг пришло в голову, что ее может увидеть мама – да, собственно, обязательно увидит, потому что дочери придется когда-то домой вернуться. И что ее потом ожидает, не хотелось даже представлять. Тогда Элька смыла всю красотищу и решила взять нарядом – надела совсем новое платье в облаке оборок, повязала бант и стала прислушиваться к двери – не идет ли кавалер. Полчаса она проторчала возле замочной скважины, прежде чем услышала, как хлопнула соседская дверь.

– А вот и я! – радостно выпорхнула она навстречу Косицыну.

– А-а-а… ты-ы-ы… – запустил пятерню в причесанные патлы Димка и, казалось, даже нисколько не обрадовался.

– А чего ты такой? – удивилась Элька. – Деньги я взяла.

– Да тут, понимаешь… Я в кино с Маруськой иду. Она вчера позвонила и сказала, что с музыкалки сбежит. Ну а у меня же всего два билета, чего мне теперь – самому, что ли, дома оставаться? Так что на тебя билета нет. Да ты сама сходи, если хочешь…

Конечно, она никуда не пошла. И Димку этого она возненавидела, и проревела тогда белугой весь вечер, и мама несколько раз подходила, спрашивала, что стряслось… Почему этот Димка сейчас вдруг вспомнился? Да он ей всегда вспоминался в ответственные моменты, гад такой. Ведь Эле всегда казалось, что от нее в самый последний момент откажутся, поменяют на того, кто лучше, кто красивее… Вот и сейчас вспомнился, пар-разит!

– Нет, – решительно заявила Элька сама себе прямо в зеркало. – Хватит уже этот образ Косицына в сердце хранить! Больше никто со мной так не поступит! Я не позволю! А сейчас… Сейчас я с удовольствием собираюсь на свидание к своему любимому человеку! Ой, надо же – к любимому! Ну скажем так – он мне просто нравится! Очень нравится!

К положенному времени Эля была уже готова, а Игорь все не объявлялся. Они договорились еще вчера, что он позвонит ей домой. А сам отчего-то не звонит. А времени между тем уже… еще двадцать минут до звонка… Пятнадцать…

Игорь позвонил секунда в секунду.

– Мог бы и пораньше звякнуть, – проговорила Эльвира, старалась не прыгать козлом от счастья. – А сейчас по телевизору такая программа, вот весь вечер бы и смотрела… – нагло врала она своему отражению в зеркале, поправляя на бегу прическу. – Но… раз обещала – надо идти…

Машина Сотого была темно-синей, почти черной. Переливались лакированные бока, серебром горели диски.

– Ух ты-ы… – прошептала Эля и подошла к двери.

– Ну как? – довольно улыбаясь, вылез из-за руля Игорь. – Нравится?

– Ух ты-ы, – Элька осторожно трогала машину, будто та могла взбрыкнуть ретивым конем. – А сколько стоит?

– Вот уж это вам знать совсем ни к чему, – скорчил смешную рожицу Сотый. – Не дороже денег.

Он открыл барышне дверцу и поклонился с шутливой галантностью.

– Нигде не жмет, ничего?

– Ты, что же, думаешь, у меня габариты больше, чем у твоей машины? – фыркнула Элька.

Игорь уселся за руль, и машина тронулась.

– Я ведь почему про деньги спросила, – заговорила Эля. – Мама мне машину хочет подарить, даже кредит уже взяла, вот я и того… прицениваюсь…

– Женщина за рулем – преступник, – вякнул Сотый.

– Да у тебя где их нет-то – преступников? – фыркнула Эля. – И за рулем, и в больнице, и на работе. Нет, мил человек, надо тебе в детский сад устраиваться, нянечкой. Можно ночной. Тогда для тебя все люди будут как дети малые, ты о них будешь заботиться и на ночь укрывать одеялом.

Они перешучивались, слушали музыку, а за окошками иномарки разливал свои огни ночной город, неоновым светом кричала реклама, в темной реке отражались ее огни и кругом было празднично и торжественно.

Потом фонари стали попадаться реже, неоновые зазывалы исчезли, а дорога вдруг побежала среди старых деревьев. Машина свернула в заброшенный район города…

– Ты меня опять хочешь украсть? – предположила Эля. – Я надеюсь, ты в курсе, что богатого выкупа тебе за меня не вручат?

– В самом деле? Надо же так проколоться! – усмехнулся Сотый и пояснил: – Я тебя везу на свое самое любимое место. Сейчас уже приедем.

За окошком побежали старенькие, покосившиеся деревянные домики.

– А я и не знала, что в нашем городе такая деревушка имеется… – удивилась Эля.

– Это не деревушка, здесь собираются строить новый перспективный район, но только пока на бумаге строят, а старые дома стоят. Здесь кое-где даже люди остались… Я вон в том дворе жил… Да куда ты смотришь, вон в том, там уже и дома-то нет, снесли, – задумчиво проговорил Игорь и потянул Эльвиру за рукав. – Вылезай давай, приехали.

Он выскочил из машины, помог выйти Эле и с удовольствием раскинул руки.

– Вот моя деревня… Сразу предупреждаю, мы сюда приехали воровать, так что ты сильно не шуми.

У Эли захлопнулся рот, и глаза стали в два раза больше.

– Воровать? – удивилась она шепотом. – А что мы будем красть? Гнилые доски? Это у тебя фишка такая, да? Ты их у себя дома потом хранить будешь, как память о детстве?

Игорь закрыл ей рот своей ладонью.

– Молчи лучше, а то у тебя такие фантазии… Хотя в этом что-то есть!

Элька замерла, а Игорь пояснил сам:

– Понимаешь, мы раньше с мамой жили не очень чтобы богато… Да совсем бедно жили. А мне в школе девчонка нравилась, Иркой звали. Ну я слышал, конечно, что надо ухаживать за барышней, цветы дарить и все такое. И где я те цветы возьму? Покупать дорого, а на клумбах у нас одни только настурции росли, а настурции – это такие цветочки… В общем, их не дарят, они сразу какие-то квелые делаются, если их рвешь… Ну я и придумал – здесь, в этом доме, дед Данила живет, у него такие яблоки в саду – м-м-м!

– И ты бессовестно крал?

– И я крал, – мотнул головой адвокат. – Сначала Ирке эти яблоки таскал, потом… потом у меня другая пассия появилась, ей тоже… Короче, все дамы, кто поселялся в моем сердце, были одарены яблоками…