Никто мне не хлопал. Лукьянов так и вовсе был готов испепелить ненавидящим взглядом. Его лицо стало бледным, как бумага, а желваки на скулах ходили так, словно пытались сбежать с физиономии.

Я скромно сел на место. Ничего, это вы ещё не просекли, что к чему. Очень скоро я тут стану главнее режиссёра. А уж Ромео — и подавно. Тем более, в моей власти убрать самые страстные фразы, положенные ему по роли.

— Теперь давайте поглядим, как вы читаете текст, — сказала Арина Фёдоровна. — Старайтесь играть, словно вы на сцене. Пусть бумажки вас не смущают. Покажите себя.

Она раздала всем отрывки пьеса, и смотр начался. Я сидел в сторонке и скучал. Оживился, только когда началась раздача ролей. К моему облегчению, Молчанова получила роль Джульетты. Ромео выпало играть парню из Чёрного клана. Очень даже симпатичного. И уверенного в себе. Должно быть, они с фиолетовой не впервые играли вместе. Может, даже встречались. Хотя не похоже. Но этот момент надо провентилировать.

Когда все получили свои роли и разошлись, меня поманила Арина Фёдоровна. Пришлось выслушивать наставления по поводу переделки пьесы.

— Я хочу, чтобы трагедия разворачивалась не просто на фоне неприятия отношений двух кланов (названия, конечно, придётся заменить), — говорила она, расхаживая по кабинету и активно жестикулируя. Мне даже пришлось раза три уклоняться. — Нужно добавить атмосферу опасности, нависшей над городом, понимаешь?! Его атакуют гули, и влюблённые могут погибнуть в любой момент. И при этом родные не дают им насладиться первой любовью. А ведь другой у них может и не случиться! Вот, на чём нужно сделать акцент! Сможешь? — с тревогой уставилась на меня Арина Фёдоровна.

Я кивнул.

— Всё будет в лучшем виде. Не сомневайтесь. Мне ли не знать, каково это — жить под угрозой постоянной смерти.

Преподавательница непонимающе нахмурилась. Потом до неё вдруг дошло.

— Боже! — побледнела она. — Как же это я сразу не подумала?! Должна была сообразить! Наверное, лучше попросить кого-нибудь другого!

— Поверьте, Арина Фёдоровна, вы не могли бы найти лучшего кандидата для этого дела, — проговорил я, добавив в голос грустинки.

Преподавательница вперилась в меня испытующим взором.

— Может, и так, — тихо проговорила она после паузы. — Посмотрим.

Первыми ко мне подошли парни, получившие роли Тибальда и Меркуцио. Их волновало только одно — какой будет сцена поединка между героями. Оказывается, парни уже начали ставить бой, но по его ходу им требовалось обмениваться репликами. Они придумали несколько и записали для меня в надежде, что я вставлю их в переделанный вариант пьесы.

— Посмотрю, что подойдёт, — сказал я, пробежав текст глазами. — Была, правда, идея сделать поединок не на мечах, а на пистолетах…

Это я нарочно сказал, чтобы парни разнесли остальным, что ко мне нужно подходить — от греха подальше. Они, конечно, перепугались и принялись убеждать меня, что клинки гораздо зрелищнее. Через пару минут я дал им одержать верх. Заручившись моим обещанием, что мечи останутся, они ушли. Однако, как я и рассчитывал, вслед за ними начали являться остальные. Все были слегка обеспокоены тем, насколько сильно изменятся их роли. Тем более, что я прозрачно намекнул паре человек, что вместо Монтекки и Капулетти будут члены Зелёного и Серого кланов. Мне наперебой предлагали, какие именно роды можно использовать, но тут я проявил твёрдость: сказал, что фамилии будут вымышленными. Не хватало ещё настроить против себя каких-нибудь конкретных баронов.

Одним из последних подошёл парень, игравший Ромео. Вернее, теперь уже Романа. Имена я тоже заменил. Попросил дать посмотреть, что я сделал с его текстом. Естественно, пришлось ответить, что он ещё не готов.

— Ты же понимаешь, — говорил я, постукивая ручкой по толстой тетради, — что у тебя главная роль. К материалу приходится подходить со всей ответственностью.

— Да-да, самой собой, — кивал мой собеседник, жадно поглядывая на тетрадь, где, как он думал, находятся записи. — Но ты ведь не уберёшь любовные сцены? Оставишь речь Ромео под балконом Джульетты?

— А тебе это важно?

— Ещё бы!

— Почему? Ты что, влюблён в Лиду Молчанову?

Парень досадливо поморщился. Даже отмахнулся.

— Да нет, конечно, какое там! И вообще, она с Андреем встречается. Нет, мне нужно, чтоб другие девчонки увидели меня в этой роли и втюрились! А без любовных сцен эффект будет совсем не тот.

— Ладно, оставлю, — милостиво согласился я, хоть ничего такого удалять и не собирался. — Единственное, подумываю о хэппи-энде.

— Как это?! Они ж в конце умирают!

— Я в курсе. Но хочу сделать по-другому. Никто ведь не ожидает, что пьеса может закончиться не так, как в книге.

Парень озадаченно почесал затылок.

— Тебе, наверное, лучше обсудить это с Ариной Фёдоровной. Заранее. Мне кажется, она не одобрит.

— Поговорю. Когда придумаю альтернативный финал, чтоб было, что предложить. А с кем встречается Лида?

— С Андреем, сказал же.

— Это который?

— Да бывший наш сценарист. Ты его видел. С фиолетовыми волосами. Второй сын барона Лукьянова.

— А, понял. У него что-то с рукой случилось.

— Угу. Упал где-нибудь, а врёт, что на тренировке повредил.

— Странно, что его лекарь не исцелил. Травма-то ерундовая.

— Лекарь есть не у каждого рода. Это птицы редкие. Ради растяжения или ушиба никто одалживать не будет.

Ах, вот оно что. Будем иметь в виду.

— Понятно, — сказал я. — И что, серьёзно у них?

— У Лукьянова с Лидой? А кто их знает? С прошлого года встречаются. Только вряд ли поженятся.

— Почему?

Парень пожал плечами.

— Да нет их родам особого смысла объединяться. Я думаю, Лиду выдадут за кого-нибудь из Серого или Жёлтого клана. А вообще, мне без разницы. Ты-то зачем спрашиваешь? Хочешь к ней подкатить?

— Нет. Я просто так. К слову пришлось.

— Это правильно. Лучше к ней не лезть. Андрей от этого прямо бешеный делается. Один парень тут попытался с ней подружиться, так он его чуть не отметелил.

— Не Зилов случайно? — спросил я, едва вспомнив фамилию красноволосого, которого парень нашей «звезды» зажимал на лестнице.

— Ага, он самый. Юрка. Тот теперь даже близко не подходит.

Ох, и тяжко придётся фиолетовому. Потому что я-то очень даже близко планирую подойти. Настолько, чтобы достать до Лидиного папаши.

— Значит, оставишь монологи? — спросил «Ромео». — Слово?

— Не обещаю, что они будут звучать один в один, но да, в любви признаешься в лучшем виде. Зрительницам понравится.