— Вот в этом, — ответил Алексей Юрьевич и, достав из внутреннего кармана пиджака все тот же файл, выложил на стол колье и расправил его.

— Не может быть! — схватившись за сердце, ахнул эксперт. Он судорожно сглотнул, склонился над украшением, но тут же выпрямился и возмущенно воскликнул: — Что за гадость вы мне принесли?

— А вот вы мне сейчас и расскажете, что это за гадость, — спокойно ответил Попов.

— Это даже не подделка! Это дешевая копия! — бушевал эксперт.

— Копия чего? — уточнил Алексей Юрьевич. — Делайте поправку на то, что имеете дело не со специалистом.

— Извините, — пробормотал эксперт. — Но вы должны меня понять. Оно столько лет считалось пропавшим, а тут вы вдруг приходите и приносите его. В файле! — язвительно добавил он. — Счастье великое, что это копия, а то бы я вам…

— Я жду! — нетерпеливо напомнил Попов.

Как любой фанатик своего дела, а эксперт был именно таким, он мог говорить об интересующих его вещах бесконечно и поэтому начал издалека:

— Это колье княгинь Шеловских. Сейчас я вам покажу, как оно выглядит по-настоящему.

Он, подъехав на своем кресле с колесиками к стеллажу, достал оттуда фолиант, полистал его, открыл на нужной странице и положил перед Поповым.

— Вот, полюбуйтесь. Это первая княгиня Шеловская. Точнее, не первая, конечно, но оно было именно ей подарено. Это колье уникально по технике исполнения и занесено во все каталоги, его знают все ювелиры мира.

Попов увидел портрет необыкновенно красивой зеленоглазой женщины в придворном платье, а на шее у нее было именно такое колье.

— Любая вещь такого уровня имеет свою историю. Все началось во время правления Николая Первого. Среди фрейлин его супруги была Анна Павловна Оболенская-Тверская. Красавица, как вы видите, необыкновенная. Судя по всему, между ней и императором была не интрижка, а самая настоящая любовь, уж с его стороны — точно. Конечно же, все обо всем знали. И тем большим сюрпризом для всех стало известие о том, что Анна Павловна выходит замуж за князя Шеловского. Это, надо вам сказать, один из самых древних дворянских родов России, Гедеминовичи! А князь этот входил в ближайшее окружение императора!

— По всей вероятности, девица оказалась в интересном положении, император не захотел, чтобы его ребенок рос байстрюком и воспитывался где-то на задворках в самом дальнем имении, вот и попросил князя покрыть его позор, — предположил Попов.

— Ну, никаких письменных свидетельств этого нет, — развел руками эксперт. — Но! По высочайшему повелению придворными ювелирами к свадьбе Анны Павловны и Шеловского было изготовлено это колье из изумрудов с бриллиантами — у Анны Павловны, как вы, наверное, заметили, были зеленые глаза. И табакерка с портретом Николая Первого и надписью: «Князю Андрею Дмитриевичу Шеловскому в знак вечной дружбы». Полагаю, это о чем-то говорит!

— Значит, в жилах Шеловских течет кровь Романовых?

— Нет! — вздохнул эксперт. — Старший ребенок Анны Павловны и Андрея Дмитриевича умер во младенчестве. Однако брак этот, хоть и заключенный не по доброй воле, а по монаршему повелению оказался удачным. С тех пор это колье переходило из поколения в поколение старшим из княгинь Шеловских. Такая вот семейная реликвия!

— И оно затерялось во время революции? — спросил Попов.

— Опять-таки нет! После революции, во время Гражданской войны практически все Шеловские, а род этот довольно большой, разветвленный, покинули Россию. Время было страшное, многого взять с собой они могли, а может, и не хотели, потому что рассчитывали со временем вернуться, но табакерка в числе прочего уехала вместе с ними. По слухам, она сейчас во Франции. А вот с колье произошла другая история. Константин Николаевич Шеловской был, как и все его предки, военным. Он долго не женился, потому что родители не давали согласие на его брак с, конечно же, дворянкой, но из весьма незнатного рода. А тут, не вынеся крушения жизненных устоев, умер его отец, и старшим в роду стал он. Тут-то он и женился в 1920 году на любимой девушке, и колье перешло к ней. Эмигрировать он отказался, потому что был настоящим русским патриотом и служил не правителям, а России. Он был выдающимся специалистом по фортификационным сооружениям. А в стране таких в то время было очень мало, точнее, не осталось. Его не стали трогать, назначили военспецом и приставили комиссара, чтобы за ним присматривал. Ему даже оставили московскую квартиру, ничего в ней не тронув. Многочисленные имения по всей России, конечно же, отобрали.

— Значит, 1937 год, — заключил Попов.

— Совершенно верно! — подтвердил эксперт. — Константин Николаевич много работал по всей России, а его жена с сыном Александром — он у них родился в 1921 году, ездили везде вместе с ним. И вот в Туркестане его жена умерла. Глупая, нелепая смерть от укуса тарантула. Потом он вернулся в Москву, а был он в то время уже, считая по-современному, полковником. Жил он с сыном по-прежнему в своей квартире, преподавал в академии и в 1931 году снова женился, а на следующий год у них родилась дочь Ольга. Что творилось в 1937 году, теперь известно всем, и, когда за ним пришли, он успел застрелиться.

— Чтобы избежать пыток и мучительной смерти? — предположил Попов. — Как-то малодушно для князя — другие-то не стрелялись и прошли через все это.

— Вы ничего не понимаете! — досадливо отмахнулся эксперт. — Он не боялся смерти. Во всяком случае, в Первую мировую он сражался на фронте наравне с рядовыми и в штабе не отсиживался. Он был человеком чести! Он не мог себе позволить опозорить свой род — чтобы князь Шеловской был арестован, судим, казнен! Нет, он предпочел другой выход. А вот супруга его, кстати, очень красивая женщина была и, несмотря на разницу в возрасте, очень его любила. Так вот она, зная о том, какие муки ее ждут, застрелилась из этого же пистолета над телом мужа. Их так и нашли потом рядом.

— Странно! — удивился Алексей Юрьевич. — Ну, ладно, Александр был ей пасынком, но дочь-то родная. Как она могла бросить ее в таком возрасте? Ведь должна же была понимать, что ту ждет детдом, смена фамилии и самое безрадостное будущее. А главное, она ведь могла получить пусть и большой, но срок, а потом попытаться найти дочь. Странно, — задумчиво повторил он.

— Ну, вероятно, она-то как раз и была малодушной и очень испугалась, — предположил эксперт.

— А как сложилась судьба их детей? — поинтересовался Попов.

— Никто не знает, — пожал плечами эксперт. — Когда чекисты ворвались в квартиру, то кроме трупов ничего и никого не нашли. Детей, как потом выяснилось, еще за несколько месяцев до этого Шеловские отправили погостить к родственникам жены, но они там даже не появлялись. Ничего компрометирующего хозяев в квартире, конечно же, не нашли, но не было там также никаких личных бумаг и драгоценностей, даже фамильного столового серебра. Даже обручальных колец на трупах не было.

— Похоже, что полковник, предвидя грядущие бедствия, где-то спрятал и детей, и все ценное, включая колье, чтобы им было на что потом жить, — отвечая своим мыслям, сказал Алексей Юрьевич и спросил: — Интересно, их искали?