– Новости о водителе из похоронного агентства?

– Нет, и это вообще-то несколько странно. Не может ведь он испариться.

– Что будем с этим делать?

– Мы связались с работодателем и семьей и приняли формальное заявление о пропаже человека.

Вистинг почувствовал, как отсутствие информации о водителе создавало в нем слабое посасывающее чувство беспокойства. Что-то здесь было не так. Таким был весь день. Все было не так, и время тратилось на поиски неизвестных переменных. Лучшим, на что он мог сейчас надеяться, было то, что и он и следователи хорошенько выспятся ночью, а завтрашний день даст больше ответов.

Вистинг ехал в темноте. Его мысли вращались вокруг событий прошедшего дня будто якорь, который никак не может зацепиться за песчаное дно.

Поток мыслей успокоился, когда он приблизился к дому в Ставерне. Как только следователь повернул на подъездную дорожку, он вспомнил, что должен был позвонить дочери. Вистинг набрал номер прямо из машины.

– Привет, – сказал он. – Как твои дела?

– Все хорошо, – ответила Лине. – Сюзанне только что звонила и спрашивала то же самое. Она надеялась, что ты скоро будешь дома.

– Я как раз возле дома, – сказал он и вышел из автомобиля. – Там было очень грязно?

– Да нет. Немного пахло затхлостью, но сейчас запах моющего средства взял верх.

– Ты говорила с Томми?

– Да, он звонил не так давно, вечером.

– Что хотел?

– Я не думаю, что он знает, чего хочет.

– Когда ты должна вернуться на работу?

– В следующий понедельник, но я могу взять несколько выходных.

Вистинг зашел к себе домой.

– Звони, если что, – закончил он разговор.

Сюзанне встретила его в коридоре.

– Это была Лине?

– Да.

– Я вот только что говорила с ней. Мы мило побеседовали, но она держит дистанцию, думаю, она скучает по матери.

Вистинг тяжело выдохнул. Он тоже скучал по Ингрид, но не произнес этого вслух. Вместо этого он поцеловал Сюзанне и прошептал: «Я рад, что ты у меня есть».

В его жизни, как он выяснил, нашлось место для двух женщин. Их нельзя было сравнивать, любовь к одной как бы перетекала в любовь к другой. Но как мать его детей Ингрид навсегда останется более важной.

Они сели в гостиной. Сюзанне читала, пока его не было. Книга лежала на столе обложкой кверху. Это была одна из книг Ингрид, взятая с полки на втором этаже.

– Как дело продвигается? – спросила Сюзанне.

Вистинг пожал плечами.

– Я думаю, что до переломного момента нам далеко. Никогда не знаешь. Вдруг может что-то такое случиться, что все ускорится.

На диване Сюзанне поджала ноги под себя.

– Ты не боишься? – спросила она.

– Чего же?

– Неизвестности. Ты ничего не знаешь о будущем, а оно тебя уже ждет.

Вистинг поднял плечи и задумался. Вот качество, которое он больше всего любил в Сюзанне. Ее любопытство.

– Не боюсь, – ответил он. – Скорее, наоборот, именно неизвестность меня стимулирует.

Сюзанне стала размышлять над этими словами, но Вистингу не хотелось вести глубоких разговоров, и он сменил тему.

– О чем ты думала? – спросил он.

– Когда?

– Когда сгребала листву. Ты сказала, что тебе прекрасно думается.

Она рассмеялась, будто разволновавшись, что ей нужно делиться с ним своими мыслями.

– Я придумывала название.

Вистинг сначала не понял, что она имеет в виду, но потом вспомнил. Не более суток назад они сидели на том же месте, и Сюзанне говорила о том, чтобы уволиться и открыть арт-кафе.

– Для ресторана?

Она кивнула.

– Ну-ка, расскажи!

Она немного помедлила:

– «Золотой покой».

Вистинг смаковал название.

– Отлично подходит для арт-кафе, – решил он. – Когда открытие?

– Наверное, ничего не получится.

– Что тебя держит? Ты боишься неизвестности?

– Наверное, да. Все дело в неуверенности. Это ведь не самая стабильная отрасль. Гораздо надежнее сидеть в офисе, заниматься делами и получать стабильную зарплату.

Вистинг оглядел ее. Было сложно принять, что нестабильность могла ее остановить. Она пережила войну и сбежала в чужую страну. Благодаря образованию и работе она смогла принять новые вызовы. Их становилось все больше, и редко когда она могла заранее знать верное решение.

– Что бы с нами было, если бы мы предвидели будущее? – спросил он. – Надежда, вера и мечты не стоили бы ничего. Я думаю, ты должна сделать это. Подумай как следует, у меня мог бы быть собственный столик, как у завсегдатая.

Морщинки от улыбки прочертили ее лицо.

– Нам пора спать, – рассмеялась она и встала с места.

Вистинг последовал за ней в ванную. Через десять минут он положил голову на подушку. Он лежал, прислушиваясь к чувству беспокойства. Что принесет следующий день?

Небо было низким и серым: сплошная завесь из дождя и потрепанные ветром облака.

Лине захлопнула за собой дверь дома. Она обычно не вставала так рано, во всяком случае не в выходной день, но проснулась час назад и больше не смогла уснуть.

Она завязала шарф поверх воротника куртки и подставила лицо ветру. Потом спустилась с широкой веранды и пошла по тропинке возле побережья. Ветер усилился за ночь. Туман совсем исчез, но дождь еще висел в воздухе.

Накануне вечером она написала семь страниц будущего детектива. Она иногда думала о том, что будет забавно использовать свои писательские навыки для чего-то, помимо газетных статей и интервью. В дополнение к умению писать она, благодаря отцу, получила много знаний о работе полиции и профессии следователя.

Все начиналось как игра. Лине дала жизнь фиктивному главному герою, женщине. Дала ей качества и наделила внешностью. Разместила ее во времени и месте, набросала окружение. Но через семь страниц дело застопорилось. Она прочла то, что написала, и многое из этого было совсем неплохо, но формы и живости недоставало.

Она мыла кухонные шкафы, а сама думала над тем, как построит свою историю. Когда она выливала грязную воду, в голове роились мысли, но она слишком устала, чтобы систематизировать их. Из-за потока мыслей она спала беспокойно, именно поэтому и проснулась так рано. Было слишком много непонятных чувств, которые плавали в голове, пока она не смогла нормально сосредоточиться. Тогда она обнаружила, что мысли постоянно возвращались к Томми.