- Ты не можешь так поступить, и тебе это отлично известно, сказала с порога его жена. - За Ником охотится полиция.

- Вернее, того и гляди начнет охотиться, - сказал я.

- Какой у них материал на него?

- Они подозревают его в двух убийствах. Но вам подробности этого дела, наверное, известны лучше, чем мне.

Доктор Смизерэм взглядом дал мне отпор, и я понял, что имею дело с человеком волевым и изворотливым.

- Не много ли вы на себя берете?

- Послушайте, доктор, почему бы нам не сложить шпаги и не поговорить по-человечески? Ведь мы оба хотим, чтобы Ник возвратился домой живым и невредимым, хотим спасти его от тюрьмы и излечить от болезни, в чем бы она ни заключалась.

- Программа обширная, - сказал Смизерэм с невеселой улыбкой, - но мы что-то не слишком успешно с ней справляемся, не так ли?

- Согласен. Куда он мог направиться?

- Трудно сказать. Три года назад он исчезал на несколько месяцев. Шатался по стране, добрался даже до восточного побережья.

- У нас не только трех месяцев, а и трех дней нет. Ник унес несколько пачек снотворного и транквилизаторов - хлоральгидрата, нембутала, нембусерпина.

Смизерэм помрачнел.

- Очень скверно. Ником, как вам, без сомнения, известно, иногда овладевает желание покончить с собой.

- Чем вы это объясняете?

- Жизнь Ника сложилась неудачно. Он считает, что сам во всем виноват и должен понести кару.

- А вы считаете, что он не виноват?

- Я считаю, что никто не виноват, - сказал он уверенно, - но не стоит терять времени на разговоры, и, как бы там ни было, я не собираюсь разглашать тайны моих пациентов, - с этими словами Смизерэм двинулся к двери во внутренние покои.

- Минутку, доктор. Всего одну минутку. Жизни вашего пациента угрожает опасность, и вам это известно.

- Ну, пожалуйста, Ральф, поговори с ним, - сказала миссис Смизерэм.

Обернувшись ко мне, Смизерэм подчеркнуто любезно поклонился. Я не задал ему вопроса, который вертелся у меня на языке. Спроси я его о человеке, погибшем в бродяжьем квартале, он и вовсе бы ничего мне не рассказал.

- Ник говорил с вами вчера вечером? - спросил я.

- Можно сказать, что да. Но при разговоре почти все время присутствовали его невеста и родители, что, конечно, сковывало Ника.

- Он упоминал каких-нибудь людей, города? Я пытаюсь проследить, куда он мог скрыться.

Доктор кивнул.

- Сейчас достану записи.

Он вышел и принес несколько листков бумаги, исписанных неразборчивыми каракулями. Нацепив очки, Смизерэм быстро просмотрел записи.

- Ник упоминал о некой Джин Траск, с которой он встречался.

- Как он к ней относится?

- Двойственно. По-моему, он винит ее в своих несчастьях, но почему, я не понял. И в то же время, она его очень интересует.

- В сексуальном плане?

- Я бы не сказал. Скорее, по-братски. Называл он также и некоего Рэнди Шеперда. Вернее, он хотел, чтоб я помог ему найти Шеперда.

- Зачем, он не говорил?

- По всей вероятности, много лет назад Шеперд был или мог быть свидетелем какого-то события.

Смизерэм удалился, прежде чем я успел задать следующий вопрос. Мы с его женой обменялись номерами телефонов, но она все еще не отпускала меня. Глаза у нее померкли, видно, что-то тяготило ее.

- Я знаю, как противно, когда тебе не говорят правды, - сказала она. - Но мы не можем иначе. Ведь пациенты моего мужа с ним абсолютно откровенны. Без этого невозможно никакое лечение.

- Понятно.

- И пожалуйста, поверьте мне - мы на стороне Ника. Мы оба, и доктор Смизерэм и я, очень привязаны к нему, да и ко всей его семье. Как уже говорил доктор, на их долю и так выпало слишком много несчастий.

Смизерэмы были великими мастерами в искусстве долго говорить, ничего не сказав. Однако миссис Смизерэм производила впечатление женщины искренней, наверное, скрытность давалась ей нелегко. Она проводила меня до двери, и я заметил, что она по-прежнему чем-то огорчена, тем ли, что она мне рассказала, или тем, что утаила, - я не понял.

- Поверьте, мистер Арчер, в моих картотеках есть такие вещи, о которых вы предпочли бы не знать.

- В моих тоже. Давайте как-нибудь встретимся и поделимся опытом.

- Вот будет денек, - сказала она с улыбкой.

В вестибюле смизерэмовской клиники я нашел автомат. Набрав номер сан-диеговского справочного бюро, я узнал телефон Джорджа Траска и позвонил ему домой. Трубку долго не снимали.

- Алло, - раздался наконец испуганный и неуверенный голос Джин Траск, - это ты, Джордж?

- Это Арчер. Если к вам явится Ник Чалмерс…

- Я в на его месте поостереглась. Я знать его не хочу.

- И все же, если Ник у вас появится, постарайтесь его задержать. У него карманы набиты снотворными, и, по-моему, он собирается их проглотить…

- Так я и думала, что он психопат, - сказала она, - значит, это Ник убил Сиднея Хэрроу?

- Сомневаюсь.

- Нет, видно, он его убил, не иначе. А теперь за мной охотится? Вы поэтому позвонили? - голос ее дрожал от страха.

- Нет никаких причин так думать. - Я переменил тему. - Вы знаете Рэнди Шеперда, миссис Траск?

- Как чудно, что вы меня о нем спросили. Я только что… - и она осеклась.

- Что «только что»?

- Ничего. Я подумала совсем о другом. Не знаю я такого.

Она лгала. Но по телефону во лжи не уличишь. До Сан-Диего было рукой подать, и я решил нагрянуть к миссис Траск.

- Очень жаль, - сказал я и повесил трубку.

Я снова позвонил в справочное. В Сан-Диего Рэнди Шеперд в списке абонентов не значился. И я позвонил в Пасадену Самюэлю Роулинсону. К телефону подошла миссис Шеперд.

- Говорит Арчер. Помните меня?

- Еще бы не помнить! Если вам опять нужен мистер Роулинсон, так он еще не встал.

- На этот раз мне нужны вы, миссис Шеперд. Скажите, как связаться с вашим бывшим мужем?

- Уж только не через меня. Он опять что-нибудь натворил?

- Насколько мне известно, нет. Один мой знакомый парень удрал из дому, набив карманы снотворным. Он собирается покончить с собой. Шеперд мог бы мне помочь напасть на его след.

- О каком парне вы говорите? - спросила она настороженно.

- О Нике Чалмерсе. Вы с ним не можете быть знакомы.

- Нет, нет, откуда. И адреса Шеперда не могу вам дать. Да и вряд ли у него есть адрес. Он живет неподалеку от Тихуаны, у мексиканской границы.