class="p1">Доподлинно известно, что Иосиф Виссарионович шутить не любил. И когда некоторые факты безобразно-преступного отношения к наградам стали ему известны, он приказал немедленно подготовить соответствующий указ. К слову сказать, сроки уголовного наказания были еще очень маленькими. Совершенно не сталинскими. Даже он не смог заставить советских граждан относиться к государственным наградам всегда с уважением. К сожалению, мне неизвестно, насколько эффективно работали карательные меры по этому указу, но, судя по свидетельствам очевидцев, даже уголовное наказание тогда путало не всех. Видимо, мало давали… Так, А.А. Зиновьев — известный писатель и философ, а в годы войны летчик штурмовой авиации, в своей замечательной книге «Русская судьба, исповедь отщепенца» написал следующее: «Вообще, в годы войны и в послевоенные годы (особенно в эти, сумасшедшие) неслыханных размеров достигла подделка и изготовление всякого рода документов. За большие деньги можно было купить даже документы на звание Героя Советского Союза, включая изготовление фальшивых газет с Указом Президиума Верховного Совета СССР о присвоении этого звания».

Вот лишь один пример.

В 1941 г. воентехник 1-го ранга (т. е. старший лейтенант) Николай Павленко, сфабриковав фиктивное командировочное удостоверение и под предлогом получения новой техники, благополучно дезертировал из стрелкового корпуса, который отступал на восток. В конце марта 42-го, находясь у знакомых в г. Калинине, он решил создать собственную военно-строительную часть. Оргядро так называемого Управления военно-строительных работ (УВСР) составили ближайшие родственники и знакомые Павленко, скрывающиеся от призыва в армию. Военную форму они приобрели на базаре, а из обыкновенной резиновой подошвы один умелец смастерил им гербовую печать и соответствующие штампы. За продуктовую взятку в типографии были изготовлены необходимые бланки для УВСР. Затем в горвоенкомат было отправлено письмо на фирменном бланке за подписью Павленко, с просьбой направлять к нему для прохождения дальнейшей военной службы тех, кто по каким-то причинам отстал от своей части, и тех, кто был выписан из госпиталей. Павленко сам себе присвоил звание военного инженера 1-го ранга (т. е. полковника) и по фиктивным документам открыл счет в банке, на который поступали деньги от заказчиков.

Когда угроза немецкого вторжения в Калинин миновала, Павленко, боясь, что их разоблачат в более спокойной обстановке, перешел в подчинение другого воинского подразделения и, двигаясь за наступающими войсками, строил подъездные пути к временным аэродромам. Банда под крышей войсковой части дошла почти до Берлина, занимаясь уже лишь грабежами местного населения. Пользуясь победной атмосферой, Павленко по наградным листам получил свыше 200 правительственных наград, которые щедро раздавал своим подельникам.

Себя он наградил орденами Красного Знамени и Отечественной войны I и II степеней. Только осенью 1952 г. банда была разоблачена, а 4 апреля 1955 г. Военный трибунал Московского округа огласил приговор. Павленко дали высшую меру наказания — расстрел. Остальные получили сроки от 5 до 25 лет.

Сталинские правила

Д.А. Волкогонов считал, что для Сталина «награды были лишь стимулом для достижения успеха. А не наградой за сделанное…».

Отчасти это верно. Но всего лишь отчасти. Дело в том, что в наградной политике Сталин использовал награду в комплексе — как стимул для достижения успеха и как поощрение за сделанное. Вообще, сталинский диапазон использования наградной системы в государственной политике был чрезвычайно широк. Ведь, как мы видим, он сам очень многое сделал для развития и совершенствования советской наградной системы.

Безусловно, в этом направлении деятельности вождя можно найти множество ошибок и просчетов, но в целом его политику и сегодня, оглядываясь назад, можно считать оправданной, а в некотором плане даже эффективной.

Так, 23 августа 1941 г. в тяжелейший момент Великой Отечественной войны, в дни, когда шло Смоленское сражение и еще продолжалась героическая оборона Киева, Сталин подписывает приказ НКО СССР № 281 о порядке представления к правительственной награде военных санитаров и носильщиков за хорошую боевую работу. В нем говорилось: «1) За вынос с поля боя 15 раненых с их винтовками или ручными пулеметами представлять к правительственной награде медалью «За боевые заслуги» или «За отвагу» каждого санитара и носильщика…» За вынос с поля боя 25 раненых следовало представлять к ордену Красной Звезды, за 40 — к ордену Красного Знамени и за 80 — к ордену Ленина.

А незадолго до этого, 19 августа 41-ю, вождь подписал приказ № 0299 (НKO СССР) «О порядке награждения летного состава Военно-воздушных сил Красной Армии за хорошую боевую работу и мерах борьбы со скрытым дезертирством среди отдельных летчиков».

Приказ устанавливал денежную и правительственную награды летчикам за определенное количество сбитых самолетов противника и боевых вылетов Так, согласно этому приказу, в 1941–1942 гг. летчики-истребители, например, к званию Героя Советского Союза представлялись за 10 сбитых самолетов противника, а с 1943 г., после выхода в свет нового приказа, за 10 лично сбитых бомбардировщиков (разведчиков) или за 15 лично сбитых самолетов других типов. К званию дважды Героя — за 30 лично сбитых самолетов всех типов, а трижды — за 50 лично сбитых..

Владимир Карпов в знаменитой книге «Полководец» по этому поводу написал: «Обычно разведчиков, как и летчиков представляли к званию Героя Советского Союза не только за отдельный выдающийся подвиг, но и за суммарные боевые дела. Были такие неписаные законы, вроде даже правила — летчика представляли за сбитые 15–20 самолетов врага, а разведчика за приведенные 15–20 «языков».

Настал день, когда на моем счету было участие в захвате уже 45 «языков». Подполковник Кортунов позже объяснил мне, что, учитывая темное пятно в моей биографии, он не представлял меня к высокому званию, когда на моем счету было 20 «языков», ждал, чтобы их количество стало таким, когда не смогут отказать в присвоении мне звания Героя».

До сих пор мне так и не удалось найти соответствующего документа (приказа НКО СССР) по поводу количества «языков» для разведчиков. Но ясно одно: неписаных правил не было, были только правила из приказов наркома обороны, то есть Сталина. Он же сам их и редактировал. И нередко, не соглашаясь с чем-то, собственноручно вносил поправки. По поводу же задержек с представлением на Героя в тех же Военно-воздушных силах примеров было достаточно За годы войны 810 истребителей стали Героями Советского Союза. Однако 45 летчиков истребительной авиации, уничтоживших не менее 15 самолетов, не стали Героями, и только троим из них присвоили звание Героя России уже в 90-е. 28 летчиков-истребителей, уничтоживших 30 и более самолетов, не стали дважды Героями.

А полковник Владимир Иванович Бобров, уничтоживший лично 43 и в группе 24 самолета противника, воспитавший 31 Героя (он сам сбил первый самолет 22 июня 41 г., а последний 9 мая 1945 г.),