– Да что мальчишки, от него все жены сбегали через неделю. А при нынешнем-то дефиците мужского населения заставить иную девку от мужа сбежать – это же суметь нужно, – отозвался Казаринов. Выяснилось, он тоже крутился недалеко.

Потом вдруг все разошлись, оказалось, к ним приближался почерневший от недосыпа Дондик. Но рядом с ним семенило несколько солдатиков, которые несли ящики с оборудованием. А следом шли Пестель, улыбающийся, как незабудка, и какой-то довольно гнусный по виду хмырь с плотницким ящиком в руке. За ним волокли, правда, еще три ящика, покрупнее, но главные инструменты Тюкальник – а это, видимо, был именно он – нес самолично.

Выслушав последние напутствия от капитана, распределились по лодкам. Конечно, Пестель попал к Киму, иначе и быть не могло. Он источал желание работать, помогать, действовать. Он тоже выписался совсем недавно и выглядел таким же отдохнувшим, как и старшина. Ростик даже позавидовал ему.

Впрочем, ненадолго. Машины раскочегарились, потом все доложили о готовности, и вот уже обе лодки, «плавно переваливаясь на невидимых гравитационных волнах», как наверняка написал бы в своей книге Эдик Сурданян, случись ему оказаться на аэродроме в это утро, стали подниматься, одновременно принюхиваясь, как собаки, к курсу на север-северо-запад.

Ростик сидел на пушках, в стеклянной кабинке. В доспехах даже увеличенное, по словам Кима, сиденье оказалось неудобным. Он ворочался, но подходящего положения так и не нашел. Пестель сидел рядом с Кимом. И можно было только догадываться, какую роль в этом решении сыграла странная смерть предыдущего экипажа с разбитой лодки и исчезновение Сопелова. Скорее всего, немалую. Подсознательно Ким хотел спасти Пестелю жизнь, если у них выйдет все так, как вышло у Фарида с его ребятами.

Ростик пригляделся ко второй машине. Сумел ли он донести понимание угрозы со стороны червей до Казаринова? По приказу Дондика тот держался очень близко от лодки Кима, всего-то метрах в пятидесяти. Но как он поведет себя при подлете к Одессе, когда угроза станет более чем реальной? Тем более реальной, что после ночной стрельбы Антона воздушные черви наверняка еще не успокоились.

Внезапно он увидел, что в пилотском кресле справа от Казаринова кто-то сидит. Ростик пригляделся, но понять, кто это, не сумел.

– Ким, второго пилота у Казаринова знаешь?

– Серегин подсунул нам какого-то техника. Все никак не хочет примириться, что лодку Фарида мы не смогли отремонтировать и отвести на аэродром.

– Понятно, – Ростик кивнул. – Мне и самому жалко.

– Знаешь, если дело так серьезно, как мне рассказали, – подал голос Пестель, – я бы взял побольше людей.

– Мы много чего помимо людей взяли, и так перегрузились, – объяснил Ким.

Потом они замолчали окончательно. Ким работал, Пестель пытался ему помогать. На такой скорости, с какой они ползли по небу, это было еще возможно. И в общем, это было правильно, Ким экономил силы обоих пилотов и гребцов для решающего рывка, когда опасность станет более очевидной.

На траверзе Чужого города Ростик вдруг почувствовал странное напряжение. Привыкнув доверять ему за год жизни в Полдневье, он не стал его изгонять, а внимательнее осмотрелся. Снова и снова он сканировал небо вокруг машин и наконец нашел.

– Ким, две штуки, на два часа.

Ким заохал, потом затих. Ростик видел со своего места, как пилот вытянул свою шею, как напряглись его плечи.

– Ничего не вижу. – Он тихо выругался. – А… Теперь вижу.

– Где? – забеспокоился Пестель. – Покажите!

– Как их покажешь? – удивился Ким. – Разве что протаранить? Так лодку жалко.

– Рост, у тебя бинокль с собой? – волновался Пестель, не обращая внимания на подначки.

Ростик отдал бинокль не сразу, а только минут пять спустя, когда изучил, может быть, все остальное небо. Потом, как мог, попытался описать Пестелю, как нужно смотреть, чтобы видеть прозрачных тварей.

Черви держались поодаль. Потом пошли на сближение. Ростик оглянулся. Во второй машине ничего не видели. Зато наконец-то их увидел Пестель. От этого почему-то заворчал сзади Винторук.

– Да, здорово! – признал биолог. – Никогда бы не подумал.

– Больше-то не видно? – с тревогой спросил Ким.

Ростик, который уже всю голову себе отвертел и даже шлем снял, отозвался:

– Пока нет. Я скажу, если замечу.

Они пролетели еще с час, черви держались менее чем в полукилометре, но не ближе. Вдруг Пестель спросил:

– Рост, ты видел и других червей. Как тебе эти-то?

Ростик подумал, потом стал объяснять:

– Мне кажется, движения у них не очень быстрые. Много складок. И стали менее прозрачными, чем прежде. Может, голодают?

– Хорошие новости, – мрачно высказался Ким. Он принял слова друга на веру. – Ты только стрелять в них не вздумай.

– Нет, конечно, – отозвался Ростик.

Напряжение в кабине сгустилось почти до ощутимой субстанции. При желании его можно было отрезать ножом и рассовывать по карманам. Именно тогда-то Ростик и добавил:

– Кажется, они даже не подкрепления ждут. Просто болтаются, потому что не понимают, что тут делают.

– Они разумны? – быстро спросил Пестель.

– Откуда же я знаю? – удивился Ростик.

– Ну, я думал, твои необыкновенные способности… – Он замолчал, потом покряхтел. – В общем, если надумаешь что-нибудь, не стесняйся, говори. Я все приму к сведению.

– Мне кажется, пока они по каким-то своим причинам атаковать не станут, – твердо произнес Ростик и замолчал совсем.

Столкновения с воздушными червяками в самом деле не случилось. Даже над Одессой они повели себя скромно и, как позже сказал Ким, с достоинством, словно и не было ночной стрельбы, которую устроил Антон.

Так что лодки сели без проблем. И словно бы они этого только и ждали, черви выстроились в кильватер и ушли над заливом в сторону дварского берега.

Во второй лодке их даже не заметили. А у Ростика зародилась мысль, что Казаринов считает его и Кима паникерами или болтунами.

В башенке, из которой Антон должен был вести отвлекающий огонь и где так и осталась пушка губисков с грудой стреляных «гильз», их друга не оказалось. Ростик походил по зданию и вдруг нашел… гильзу от автомата. Она лежала на полу, тусклая от подпаленной смазки, и красноречиво свидетельствовала о какой-то угрозе, о которой они раньше не догадались. Потом они нашли еще несколько гильз, лежащих так, словно кто-то молотил очередями… Тогда Ким не выдержал, достал старинный «наган», боек которого приходилось взводить при каждом выстреле, и пальнул в окошко пару раз, хотя было сомнительно, чтобы Антон не заметил, что они прилетели.

Когда стало ясно, что даже на выстрелы, сделанные в воздух, никто не отзывается, решили разбиться на три группы. Одной, которую возглавил Ким, поручили организацию безопасного лагеря. Конечно, базу решили устроить из гостиницы, тем более что под галереей, открытой Кимом, места хватило бы еще для десятка лодок.