Максвелл выключил фонарик, убрал его в карман и закрыл труп простыней.

– Этот человек потерял невероятно много крови, – сказал он, поворачиваясь лицом к констеблю. – Но мне кажется, он умер до того, как ему разорвали горло.

– Значит, причина смерти – удары по голове?

– Я не вполне уверен в этом. Нужно вскрыть грудную клетку и взглянуть на сердце. Окоченение лицевых мышц, цвет кожных покровов, прикушенный язык – все это может свидетельствовать о мгновенной остановке сердца. Причиной может быть неожиданный и сильный шок.

Кип моргнул, осмысливая слова доктора:

– Шок? Вы хотите сказать – испуг?

– Этого я не знаю. Я слышал, что это бывает, но сам никогда ничего такого не видел.

Кип недоверчиво покачал головой.

– Боже правый, – негромко проговорил он, – что же могло так напугать человека? – Он вопросительно заглянул в глаза доктору, но Максвелл отвернулся. Кип пересек комнату и подошел к столу, где на металлическом подносе лежало содержимое карманов Турка. Горстка мелочи, маленький перочинный нож, ржавый ключ, листки папиросной бумаги, немного марихуаны… и то, что доктор с большим трудом извлек из мертвых окоченелых пальцев: небольшой клочок грязной ткани в потеках желтой плесени. Кип поднес его к настольной лампе, чтобы рассмотреть – в третий раз. Вероятно, когда-то ткань была коричневой или зеленой, но вылиняла и теперь была какого-то нездорового промежуточного цвета. Что это? – спросил себя Кип. Часть чего-то, за что цеплялся Турок во время своего ужасного видения?

Констебль собрал все, что было на подносе, сунул себе в задний карман и застегнул. Монетки, ключ, щепотка марихуаны – вот все, что осталось от бедняги Турка. Какая страшная смерть…

– Кип, – тихонько окликнул доктор, переводя взгляд с укрытого простыней трупа на констебля. – Как по-вашему, есть в джунглях дикие звери и если да, то какие?

Сперва Кип подумал, что ослышался. Потом ответил:

– В общем, есть. Пожалуй, пяток диких кабанов… и все, если не считать змей. – Он прищурился, увидев, что доктор озадачен. – А что?

Максвелл сложил руки на груди и оперся о стол, глядя в одну точку:

– На горле этого человека и на его правой скуле – следы зубов. Кое– где прокушены кости, словно кто-то пытался добраться до костного мозга. И я могу предполагать только одно: это был какой-то зверь.

Зверь? Но какой? Кип отрицательно качнул головой и провел рукой по лицу. Нет, он не слыхал, чтобы в кокинских джунглях водились опасные звери, хотя, вероятно, кое-где в них деревья и кусты росли так густо, что там могла прятаться любая тварь. Несколько раз он видел кабанов, но маленьких – о них не стоило и думать.

– Зверь, достаточно крупный, чтобы напасть на человека? – спросил Кип. – Невозможно – по крайней мере, у нас на Кокине. Но… следы зубов? Вы уверены, что это следы зубов, а не какого-нибудь острого инструмента, например?

– Совершенно уверен.

Кип шагнул к трупу, но остановился, понимая, что не сможет заставить себя еще раз взглянуть на него. Следы зубов? Что за ерунда!

– Будьте добры, сделайте мне одно одолжение, – обратился он к доктору. – Держите свое мнение при себе. Делайте что положено, аутопсию

или как это называется, но чтоб никто не знал про эти отметины! По крайней мере до тех пор, пока я сам не разберусь, что происходит.

– Хорошо, – ответил Максвелл. – Понимаю. – Он стал разворачивать стол, чтобы выкатить его из комнаты. Кипа вновь что-то царапнуло изнутри, и на сей раз невидимым коготкам удалось отколупнуть кусок строительного раствора. Он посмотрел, как доктор вывозит стол через двойные двери в коридор и исчезает за дверьми другой комнаты. Пора было уходить: он с трудом владел собой, а его мозг словно оцепенел.

Он вышел из больницы на жаркое солнце и пошел в сторону площади. В голове теснились вопросы, ответы на которые он даже не начинал искать. Что если в джунглях действительно пряталось что-то, что могло напасть на человека и убить, разорвать ему горло и изгрызть кости? Но почему тогда никто из местных фермеров его не видел? Они жили здесь годами, и если бы в джунглях рыскал такой зверь, кто-нибудь непременно его бы заметил. Да нет же, нет – Турка били не только кулаками, но и какими-то тупыми предметами, Максвелл сам сказал. А может быть, все произошло так: какой-то мерзавец – или мерзавцы? – убил Турка и бросил его тело на пристани, и это огромные портовые крысы так изгрызли мертвеца? Гипотеза была не лишена смысла – но как тело Турка потом очутилось в воде?

Кип был глубоко потрясен жестокостью преступления. На Кокине убийство было делом неслыханным и невероятным. Здесь, конечно, постоянно случались пьяные драки, и порой нешуточные, но убийство?.. Кто из островитян мог пойти на такое?.. Индейцы-карибы, тотчас подумал Кип, жестокое, свирепое племя. Когда они спускались в деревню – по счастью, это случалось редко – только дубинка Кипа не давала грянуть беде. В жилах карибов текла горячая кровь и, по слухам, всего сотню лет назад они были каннибалами: съедали захваченных в плен врагов. Может быть, Турок напоролся на кого-нибудь из них, а то и на целую компанию, спустившуюся с гор посмотреть на подводную лодку? Конечно, все это лежало в области догадок и предположений, однако, возможно, стоило проехаться по Карибвилю и задать несколько вопросов.

Нет, решил он. Это были крысы. На труп напали крысы, отсюда и следы зубов.

На площади, у хозяйственного магазина, Кип увидел пикап Дэвида Мура. В багажнике пикапа лежали доски. Когда Кип подошел к машине, из магазина вышел Мур с очередной порцией стройматериалов в руках. Он сложил доски в багажник, вытер потное лицо и двинулся обратно в магазин, когда заметил констебля. Кип спросил:

– Дела идут так хорошо, что ты решил сделать пристройку?

– Не исключено. Решил запастись на случай нового урагана. Старая крыша вряд ли выдержит еще одну бурю в этом году…

Кип с пониманием кивнул. На крыльце магазина грелись на солнышке старики; двое курили трубки, третий сидел, низко надвинув на лицо соломенную шляпу. Появление констебля прервало их негромкую беседу, и теперь они внимательно прислушивались к чужому разговору, поглядывая то на Кипа, то на Мура. Кип вежливо поздоровался с ними и спросил Мура:

– Помощь требуется?

– Разве что заплатишь вместо меня по счету. Если ты действительно хочешь мне помочь, уговори Ярлинга продлить мне кредит.

Кип хотел улыбнуться, но обнаружил, что ему трудно это сделать: перед глазами у него стоял мертвый Турок. Старики уставились на него, и ему стало не по себе.

– Извини. Дружба дружбой, а служба службой.

– Этого-то я и боялся, – Мур покопался в кошельке и пошел в магазин.

– Констебль, – подал голос один из троицы на ступеньках, высокий, седой, с трубкой в зубах, – что прошлой ночью приключилось с тем пареньком? – Он подался вперед в своем кресле, а Мур стал как вкопанный.