— Кровь, — догадалась жена. — Так он вырвался на свободу.

— А затем позвонил Ривере, — добавил Сэм. — Высокий у него болевой порог! Чего не отнять, того не отнять… Наверное, до кости содрал запястье.

— Почему они не устроили засаду?

— Трудно сказать. — Он пожал плечами. — Ривера далеко не дурак. Ему известно, что у нас оружие Яотля. Лишнее внимание полиции им не нужно.

— Тем более мы их не интересуем. Они ведь забрали, что хотели. Зато мы пережили увлекательное приключение! — улыбнулась Реми и, помолчав, задумчиво добавила: — А все-таки… почему из-за колокола такой сыр-бор?

После такого промаха оба сошлись во мнении, что оставаться на вилле небезопасно. Погрузив в «тойоту» оставшиеся вещи, они отправились в городок Чвака, расположенный восемью милями южнее. Примечателен городок был разве что учреждением с загадочным названием «Занзибарский институт финансового управления». Фарго зашли в пляжный ресторанчик и попросили столик в тихом уголке у аквариума.

Реми вдруг указала в окно:

— Это же…

В двух милях от берега неторопливо рассекала волны белоснежная «Нджива». Ругнувшись под нос, Сэм отхлебнул глоток ледяной воды.

— Ничего не хочешь предпринять? — осторожно спросила жена.

Фарго пожал плечами.

— Никак не разберусь в чувствах… Может, просто не дает покоя уязвленное самолюбие? Вроде мы столько трудились, а некоторые явились на готовенькое и украли трофей. Едва ли это веский довод, чтобы лезть под прицел.

— Нет, тут нечто большее, — убежденно проговорила Реми. — Уж слишком усердно они берегут от посторонних и колокол, и корабль. Возможно, на их совести не одно убийство. Колокол уничтожат. Или утопят в океане, выбрав место поглубже, где никто его не найдет. Это же крупица истории! А с ней обойдутся как с мусором.

У Сэма зазвонил телефон.

— Сельма, — сказал он жене и включил громкую связь.

Сельма, как обычно, начала с места в карьер:

— Ваш колокол, оказывается, любопытнейшая штука…

— Уже не наш, — прервал ее Фарго и рассказал о краже.

— Продолжай, Сельма, все равно интересно, — попросила Реми.

— С чего начать — с замечательной новости или с потрясающей?

— С замечательной.

— Венди пропустила фотографии через какие-то фильтры в фотошопе — я в этом не разбираюсь. Словом, под морскими отложениями выгравирован текст.

— Что за текст? — спросил Сэм.

— Наверняка не знаем. Символы, несколько слов на суахили, немного немецкого, пиктография… Впрочем, смысл разобрать невозможно. Похоже, ими испещрена вся внутренняя поверхность колокола.

— Хорошо. Теперь «потрясай» нас! — улыбнулась Реми.

— Венди удалось выудить еще несколько букв из-под надписи «Офелия». К «Е» и двум «Н» можете в конце добавить «О» и «А».

Реми быстро схватила из салфетницы салфетку и принялась вместе с Сэмом выписывать анаграмму.

Сельма тем временем продолжала:

— Мы забили буквы в специальную программу для анаграмм и сопоставили результаты со списком затонувших кораблей. В конце концов компьютер выдал название…

— «Шенандоа»! — хором воскликнули Сэм и Реми.

Занзибар

Судно Конфедерации «Шенандоа» давно интересовало Фарго, но времени как следует покопаться в тайнах истории этого корабля постоянно не хватало. И вот судьба подкинула недвусмысленное бронзовое приглашение в виде колокола…

Крейсер «Шенандоа» водоизмещением тысяча сто шестьдесят тонн был спущен на воду под именем «Си-Кинг» с верфи «Александр Стивен и сыновья» в шотландском городе Ривер-Клайде в августе тысяча восемьсот шестьдесят третьего года. Судно имело металлический остов, тиковую палубу, черный корпус и, разумеется, паруса с вспомогательной паровой тягой. «Си-Кинг» предназначался для транспортировки чая из Восточной Азии. Однако жизнь уготовила ему иное будущее.

Через год после ввода в эксплуатацию, в сентябре тысяча восемьсот шестьдесят четвертого года, корабль тайно перекупила секретная служба конфедератов. Восьмого октября, укомплектованный экипажем моряков торгового флота, «Си-Кинг» отправился в первый рейс, якобы в Бомбей. Спустя девять дней у острова Мадейра судно встретилось с поджидавшим его пароходом «Лорел», на борту которого находились офицеры и костяк нового экипажа — верные опытные моряки, как южане, так и сочувствующие британцы. Пост капитана занимал сорокаоднолетний лейтенант Джеймс Иределл Уодделл, уроженец Северной Каролины, выпускник военно-морской академии Соединенных Штатов.

Морские орудия, боеприпасы и основное военное снаряжение из трюмов «Лорел» быстро перекочевало на крейсер. Ошеломленному, разгневанному экипажу «Си-Кинга» предложили выбор: либо присоединиться к новой экспедиции (за большее вознаграждение), либо плыть на пароходе к Канарскому архипелагу на остров Тенерифе. В результате Уодделл сумел укомплектовать новоиспеченный рейдер «Шенандоа» лишь половиной обычного для такого судна состава, включая моряков из команды «Лорел». Тем не менее двадцать первого октября «Шенандоа» вышел в море, намереваясь уничтожать или захватывать все встреченные суда Союза.

За осень тысяча восемьсот шестьдесят четвертого года и зиму шестьдесят пятого крейсер прошел воды Южной Атлантики и, обогнув мыс Доброй Надежды, через Индийский океан направился к берегам Австралии, истребляя и пленяя торговые суда, идущие под флагом Союза. По пути от Новой Гвинеи к северным морям его мишенью стал тихоокеанский китобойный флот противника.

За девять месяцев плавания под флагом Конфедерации «Шенандоа» уничтожил три дюжины вражеских кораблей. Второго августа тысяча восемьсот шестьдесят пятого года, через четыре месяца после капитуляции генерала Ли в Аппоматтоксе, от проходящего мимо британского судна «Барракуда» команда узнала об окончании войны. Тогда капитан Уодделл приказал разоружить корабль и взял курс на Ливерпуль. В ноябре тысяча восемьсот шестьдесят пятого команда «Шенандоа» сдалась в руки правосудия. В марте следующего года судно через посредников продали первому занзибарскому султану Сеиду Маджиду бин Саиду аль-Бусаиду, который переименовал его в свою честь «Эль-Маджиди».

Вот тут, по мнению Фарго, и начиналось самое интересное. Никто толком не мог сказать, где корабль обрел вечный покой. Историки выдвигали три версии. По одной считалось, что «Эль-Маджиди», изрядно потрепанный ураганом тысяча восемьсот семьдесят второго года, затонул в Занзибарском проливе; согласно другой, судно погибло на полгода позже, при буксировке на ремонт в Бомбей; по последней версии, корабль пошел ко дну в ноябре тысяча восемьсот семьдесят девятого, налетев на риф у острова Сокотра по пути из Бомбея домой.

— Тут больше вопросов, чем ответов, — заметил Сэм. — Во-первых, кто переименовал его в «Офелию» — Блэйлок или кто-то другой?