Димитри обнял ее, и точно электрический разрядпробежал по ее телу.

- И сможем делать все, что захотим, - закончилон за нее.

Все, что хочет она, - это любить его. Доверятьему. Быть единственной женщиной в его жизни. Не судьба!

Когда Димитри попытался повернуть Оливию ксебе, она воспротивилась и увернулась. В ее глазах промелькнул страх.

- Я хочу, чтобы ты ушел, - тихо сказала она.

- Нет, не хочешь.

Его самоуверенность разъярила ее. Димитриулыбнулся и сделал шаг к ней. Оливия схватила стакан с вином и запустила внего.

- Нет, хочу! - вскричала она.

Не моргнув глазом Димитри снял залитый виномсмокинг и рубашку и небрежно бросил их на пол.

- Ты лжешь, - спокойно сказал он.

Встревоженная решимостью, мерцавшей в егочерных глазах, она схватила графин и взмахнула им, отступая перед надвигавшимсяна нее Димитри. Вино тонкими ручейками стекало по его груди, увлажняятреугольник темных волнистых волос, терявшихся под поясом брюк.

- Я заставлю тебя слизать все это, - глухосказал он, расстегивая пояс.

- Димитри... нет! - у Оливии захватило дух,когда она представила, как ее язык скользит по груди Димитри и его соски упругонапрягаются.... Ее бросило в краску. Поднеся руку ко рту, Оливия поняла, чтоуже увлажнила губы кончиком языка, как будто готовясь изведать это ощущение.

- Великолепный способ опьянеть, - выдохнул он,и каждый нерв в ее теле откликнулся сладостной дрожью на его горящий взгляд.Она ощутила, как под чувственным блеском дерзких глаз, горячих, словнораскаленные угли, пламя охватывает низ ее живота.

- Почему мне захочется сделать это? - спросилаона, пытаясь сохранить рассудок.

- Чтобы избавиться от странного желанияподавлять свои инстинкты, которое появилось у тебя после того, как я впоследний раз занимался с тобой любовью. Поставь графин, Оливия. Онхрустальный, и, если разобьется, ты порежешь себе ноги. А я не хочу, чтобы натвоих чудесных ножках появились шрамы.

Трясущейся рукой она поставила графин намраморный столик.

- Я не это имела в виду! - прошептала она.

- Разве нет?

Ей удалось отрицательно покачать головойвместо того, чтобы броситься в его объятия.

Нет. Ты сказал, что мы будем разыгрыватьвлюбленных на людях. Здесь нас никто не видит. Мы можем вести себя нормально...

- Это именно то, что я делаю, - Димитри сневинным видом развел руками.

Оливия устремила на него гневный взгляд.

- Я уверена, что это так. Ты набрасываешься налюбую женщину, которая кажется тебе доступной...

- Ничего подобного! Я очень разборчив, -вкрадчиво возразил Димитри. - Мне нравятся только те женщины, которые могутодним только взглядом возбудить меня. Которые настолько проникнутычувственностью, что она проявляется в каждом их движении. Которые могут, забывобо всем, отдаваться чувствам и своими ласками сводить мужчину с ума. Женщины,которые отзываются на мое прикосновение. Которые сладострастно дрожат исодрогаются и любят физический контакт...

- Не надо! - прошептала Оливия, ошеломленнаятем, что делает с ней Димитри.

Он говорит о женщинах. Скольких женщин онпознал, получая такое утонченное удовольствие? И... как он оказался так близкок ней? Она не заметила, что он подошел к ней. Она видела лишь его бархатныеглаза, в которых горит обещание. Оливия сделала шаг назад и уперлась спиной встену. Она в ловушке. Теперь, чтобы удержать Димитри на расстоянии, ей остаетсяполагаться только на свой рассудок, но он, увы, покинул ее.

- Тогда иди к этим женщинам, - презрительновскинув голову и тряхнув волосами, сказала Оливия. - Я нахожусь здесь толькокак средство к достижению нашей цели - разводу! Я готова продолжить этот фарс ибросать на тебя идиотские взгляды на людях, но не воображай, что наедине я непрочь заняться ни к чему не обязывающим сексом.

- Он не будет таким.

Жаркая волна страсти захлестнула ее. ГубыДимитри тронула легкая улыбка, и Оливия, чувствуя, как у нее перехватываетдыхание, едва удержалась, чтобы не приникнуть к его губам и не напомнить ему,что он может стать ее рабом, когда дело дойдет до секса. Потому что она нехочет, чтобы он искал другую женщину. Она хочет его для себя. И только длясебя.

Несбыточная мечта, и Оливия понимала это.

- Ты должен уйти!

Димитри улыбнулся: эти слова не убедили его,так же как и ее.

- Жаль терять такую возможность. Ты здесь, иэти чудесные синие, как летнее небо, глаза говорят мне о том...

- Что ты должен уйти! - вскричала Оливия, ноопустила глаза, зная, что они не говорят ничего подобного.

- Оливия, будь честной, - тихо сказал Димитри,видя, что она стиснула пальцы в кулаки. - Признайся в том, что ты чувствуешь. Явижу, как по твоему телу пробегает дрожь, как вспухли губы, как сильнонапряглись соски. Я едва удерживаюсь от желания прикоснуться к ним. Мысвободные люди. Мы можем делать то, что нам хочется. И сейчас я хочу тебя всемифибрами души.

Оливия задохнулась от ярости. Он был близок ктому, чтобы соблазнить ее, но, услышав последние слова, она почувствовала себятак, будто на нее вылили ушат холодной воды.

- Сейчас? - гневно воскликнула она. - Ну,спасибо! Я польщена, что ты счел меня подходящей женщиной, чтобы развлечь тебясейчас! А кого ты захочешь потом? Днем, вечером, завтра? Как ты смеешь? Я невещь, которой можно воспользоваться по желанию! Возможно, ты не захотелпровести ночь с Элени, которая все время хихикала бы тебе в ухо, но это неозначает, что ты можешь обратиться ко мне, чтобы удовлетворить свои сексуальныепотребности только потому, что здесь больше нет никого подходящего!

Оливия никогда не была красивее. Ее глазагорели, полураскрытые губы манили к поцелую, откинутые назад волосы обнажалилилейную шею. Никогда у Димитри не было такого сильного желания. И решимостиовладеть ею.

- Я вовсе не рассматриваю тебя как замену, таккак весь вечер ждал этого момента, - проговорил он, сгорая от нетерпения.Протянув руку, Димитри с удивлением увидел, что Оливия дрожит. - Возможно,любовь между нами умерла, - тихо сказал он, - но чувственное влечение сильнее,чем прежде. Разве не так?

Оливия промолчала, испуганно глядя на Димитри.Это было молчаливое согласие, но он ждал ее слов. Он потянулся к ней и,легонько прикоснувшись к ее губам, ощутил прерывистое жаркое дыхание.

- Разве не так? - снова спросил он, касаясь еегуб кончиком языка.

Она в отчаянии закрыла глаза, и после долгогомолчания Димитри услышал слабый стон.