— Было приятно иметь с тобой дело, Эш из Сорса, — сказал он.

— Спасибо за службу, — в свою очередь отозвался Эш. — Надеюсь, еще встретимся.

Ларс прищурился.

— На твоем месте, я бы так безоглядно нам новую встречу не пророчил. Она может тебе не понравиться. Да и мне, признаться, тоже.

Махнув рукой на прощание, он развернул коня и порысил обратно, к лесу.

А Эш, ударив Полудурка под бока, поспешил к городу, в пяти часах езды от которого заканчивался человеческий мир.

И начиналась преисподняя.

Эш, ехал не оборачиваясь.

— Тяжко тебе без компаньона-то будет?.. — не к месту спросил Хэн.

Парень промолчал.

Будь у него деньги, он бы предложил Ларсу заключить новый договор. Но тот явно потребовал бы себе уже другую оплату, в то время как Эш не мог себе позволить оставить наемника даже на прежних условиях. После всех путевых трат и выплаты жалованья у него осталось всего четыре мины.

Патруль, выставленный на дороге, не проявил к путникам никакого интереса. Огромные ворота с поднятыми вверх решетками выглядели, как разинутая пасть хищного зверя. Решеток было две, и внешняя поблескивала зеленоватым цветом, как тот металл, в котором держали стигматиков в плену. Справа и слева от ворот во всю высоту стены красовались два барельефа сфинксов, стоящих на задних лапах. У одного из них лицо было сколото какой-то давней атакой, оставившей след и дальше вдоль стены.

Эш невольно сбавил ход, разглядывая великанов, охранявших город.

А когда въехал внутрь, и вовсе остановился.

Еще никогда в жизни он не видел такого города. Огромная площадь была выложена черно-серым булыжником и казалась ровной, как озерная гладь в безветренную погоду. Из края в край направлялись по своим делам целые потоки людей: конные воины, латники и стигматики, молодые подмастерья в коротких штанах и кожаных фартуках, женщины и миловидные девушки в цветных юбках и корсетах поверх белых рубашек. У одних рубашки были скромные, у других — щедро открывавшие гладкие плечи.

В центре площади развевались флаги с гербами и символами, которых Эш не знал.

С левой стороны от въезда возвышался трехэтажный дворец с колоннами и башнями, на одной из которых блестели символические золотые весы. Справа от площади грубыми ступенями в небо поднимался сложенный из красного камня древний зиккурат. С его вершины в лазурь уходила сероватая дымка курений. Кованные ворота были открыты, и на одной стороне виднелось изображение огромного золотого орла, распахнувшего крылья, а с другой — малахитового змея. Впервые в священном месте Эш встретил изображение мифологического противника Великого Орла. И в его присутствии здесь была какая-то высшая справедливость, которую Эш не мог бы объяснить словами, но понимал сердцем.

Группа мальчиков в одинаковых коричневых штанах и курточках в сопровождении седобородого одноглазого воина, замедлив шаг, отвесили этим воротам поклон и чинно вошли внутрь.

Эш никогда не был религиозен, но это древнее строение вызывало в нем внутренний трепет. Если бы не присутствие Хэна, которого Эш почему-то сейчас смутился, он непременно зашел бы внутрь следом за мальчишками. Не для того, чтобы кому-то поклониться и помолиться о своем благополучии. А чтобы ощутить прикосновение силы духа предков, построивших его.

А прямо напротив въездных ворот высокими башнями тянулась в небо городская ратуша.

А значит, Уршу не принадлежал никакому сеньору. Им управлял городской совет, как это было и во Внутреннем Круге. На карауле у центральных дверей стояли два полуобнаженных воина, расписанных стигмами.

Вправо от ратуши дорога уводила к расположенной чуть дальше рыночной площади. Слева открывался вид на строго размеченные прямые и широкие улицы. И это были улицы богатого и благополучного города, а не забитого бесконечными нападениями приграничного городка. Это удивляло и восхищало одновременно. Двухэтажные и трехэтажные дома украшались балконами, большими подвесными фонарями и опрятными палисадниками.

Мимо изумленных путников промчала белоснежная тройка иноходцев с легкой каретой, в которой сидели немолодой мужчина в черном камзоле и красивая барышня в ярко-красном платье.

И от звонкого лязга подков Эш будто очнулся.

— Как-то я немного иначе представлял себе город, где каждый второй — профессиональный убийца, а каждый третий — стигматик, — признался он, озираясь по сторонам.

Хэн не ответил. Но по его округлившимся глазам становилось понятно, что он согласен с мнением Эша.

— И… че теперь?.. Куда нам?.. — оторопело спросил кузнец.

Парень хмыкнул.

— Ну, в лицо мы городу заглянули, поехали взглянем в его нутро. То есть, на рыночную площадь. Посмотрим, что продают, что покапают…

— И о чем болтают?.. — догадался Хэн.

— Точно, — кивнул Эш.

Бряцая подковами о булыжники, они проехали по площади к ратуше и свернули направо. Но даже издалека становилось ясно, что местный рынок необъятен. Сотни, тысячи голосов торговцев и покупателей сливались в монотонный гул, отчего рынок шумел, как море.

Оставив коней у коновязи, Эш с Хэном направились прямиком к торговым рядам.

Сначала шли прилавки с продовольствием. Здесь продавали масло, вино, мясо и рыбу. Молочные ягнята, связанные по ногам, жалобно блеяли, живые куры, утки и гуси орали во всю глотку. Среди прочего Эш с изумлением увидел какое-то бесформенное существо, выпотрошенное и освежеванное — судя по всему, это была какая-то одержимая тварь. Торговцы выкрикивали свои цены, пытаясь перекричать звуки живого товара. Торопливые покупатели толкались у прилавков, прицениваясь и бойко торгуясь.

— Эй, отдай!.. — услышал вдруг Эш женский голос у себя за спиной. — Ловите, ловите! Он украл мои деньги!..

Народ вокруг заохал, торговцы затихли.

Обернувшись, Эш увидел, как молодой парень, расталкивая людей локтями, несется сквозь толпу на выход.

— Ловите вора!.. — кричала ему в спину молодая полногрудая женщина с темными косами, обвитыми вокруг головы.

Воин в черном, оказавшийся поблизости, вдруг вскинул руку, и у него на запястье золотистым вензелем расцвета стигма соболя. Парой длинных прыжков он нагнал воришку и ударил того рукой по спине.

Вскрикнув, парень рухнул на колени в дорожную пыль, теряя зажатые в кулаке монеты. Без колебаний стигматик выхватил нож и, схватив вора за волосы, полоснул лезвием по тощему горлу. Алая кровь хлынула парню на светлую рубаху. Воин разжал руку, и вор плашмя ударился о мостовую, стихая.

Наклонившись, стигматик поднял с земли деньги.

Тем временем к нему подошел другой воин. Перекинувшись парой фраз, стигматик в черном с монетами в руке направился к женщине, а второй, подхватив убитого за ноги, поволок того к выходу с площади.