до моего рождения у него был любимый пес. По крайне мере на снимках рядом с ним можно увидеть гордую овчарку.

Но, как я понимаю, сегодня никто опять не пришел. Котя здесь, и к тому же, если бы они были дома, я слышал бы разговоры матери по телефону и ее громкий, чуть надрывный смех. Она всегда разговаривает со своими подругами так, словно играет некую роль, стараясь быть той, кем никогда не была – добродушной хохотушкой и душой компании. Хотя, если подумать, со всеми за исключением семьи она надевает маски, которые люди хотят видеть. Это тоже своего рода развлечение или даже искусство – угадать образ, который расположит к себе человека и заставит его раскрыть все свои тайны.

Еще бы по квартире разносились приглушенные возмущения отца и шелест его важных бумаг. Про Леску и говорить нечего – она вечный источник шума. Но если я точно помню, то она укатила на недельку со своими подружками на какую-то дачу. Нагуляется, вернется, потом опять пойдет искать приключения. Правда, я совершенно не помню, когда именно она ушла. Кажется, в понедельник. Или во вторник? Черт. Совсем теряю с ней связь. А в детстве я ей вполне нравился. Впрочем, моя вина.

Заглянул в шкафчик. Так и есть – их тапочки на месте. Как всегда.

А вот то, что дед меня не встречает довольно непривычно. Но видимо организм стал его подводить – ему уже довольно тяжело не спать ночами. И меня это пугает, если честно. Не знаю, что делать, если его вдруг не станет. Он мой самый близкий человек. И я… Я до ужаса боюсь его потерять. Боюсь остаться один с кучей вопросов, на которые никогда не получу ответы.

– Дед, – на всякий случай позвал я. – Дед?

Тихо. Котя неуверенно мяукнула и вновь потерлась о мою ногу.

Скорее всего, он опять заснул за своими записями. Он теперь часто перечитывает их, слабо улыбается и проваливается в объятия морфея.

Скинул обувь и прошел в зал. Тапочки я не ношу, жарко в них и неудобно. Как и думал, дед спал в кресле перед беззвучно играющим телевизором, недавно купленным «тошибой бомб». Я помню, как хотела цветной телевизор бабушка, но… Он появился у нас только в этом году. На коленях дед держал перемотанный изолентой пульт и раскрытый дневник. Около ног у него валялся цветастый стеганый плед, собранный из лоскутов, как Франкенштейн.

Раньше я очень любил этот старый роман и был несказанно удивлен, когда узнал, что он был написан восемнадцатилетней девушкой аж в девятнадцатом веке. То есть она, будучи старше меня всего на год, как и Верочка, создала шедевр, а я не могу систематизировать даже свои записи с уроков, а моими сочинениями можно пугать филологов.

В общем, меня это заинтересовало, и я решил покопаться в истории создания. Может все не так просто? И к своему восторгу нашел. Мэри Шелли, автор книги, не совсем выдумала своих героев – у них были реальные прототипы, как и у самой истории. Стоит ли говорить, что толчком и неким катализатором был научно-технический прогресс? Думаю, нет. Лучше сразу перейти к личностям. Например, к итальянцу Луиджи Гальвани, ученому, который был восхищен и заворожен молниями и статическим электричеством, благодаря чему в его голове созрела вполне гениальная идея воскрешения мертвых. Видимо в его душе дремал некромант, но природа не додала сил, и он восполнил их наукой. Первые жуткие опыты он проводил на лягушках, пропускал через них ток, чтобы понаблюдать за реакцией мышц и попытаться вернуть организм к жизни. Позже Луиджи переключился на крупный домашний скот, собак и людей.

По его поручению дело продолжил его племянник, который любил не только науку, но и представления. Путешествуя по Европе, он давал номера по «оживлению тел». Также именно он ввел в моду гальванизм и внушил людям доверие к теориям своего дяди. И, конечно, не стоит забывать о том экспериментаторе, что жил в замке, который позже прозвали «Бур Франкенштейн».

В общем, герой романа – это уже не совсем человек, а так же составленный из кусочков образ, унаследовавший черты нескольких ученых. Но вот, что мне интересно – насколько бы продвинулись их опыты, если бы у них был доступ к астралу и существам по ту сторону тени? Смогли бы они победить смерть? Или бы создали послушных, лишенных сознания монстров, так же помирающих от жажды, как и те, которых я периодически вижу.

Вздохнул, мельком глянув на дневник. Хм. Интересно, что же он читал? Надо бы посмотреть.

Сделав пару шагов, тут же замер – полы нещадно скрипели под моими ногами. Раньше тут был ковер, заглушавший звук, но он не выдержал издевательств и самолично ушел на покой, оставив после себя кучу ниток, которые порой находишь в весьма неожиданных местах. Допустим, у себя под подушкой. Хотя там у меня всегда много всякой всячины, начиная от фантиков и заканчивая рунными оберегами, которые я вырезал самостоятельно из дерева и кости. Помнится, пара штучек сделана из настоящего слонового бивня – подарок друга деда из Африки. А вот куда делась вторая часть презента – маска шамана, я не представляю. Может, мать выкинула – ей она не нравилась. Надо бы разжиться новой, но непонятно как. Дед давно не общается с тем другом – тот перестал отвечать на письма. Может, умер, а может, просто не хочет.

Котя тихо фыркнула и бесшумно запрыгнула на подлокотник, уперев в меня презрительный взор. Да, ходить, как она, я не могу, но это же не повод меня осуждать, да?

– Тебе помогли боги, – одними губами сказал я, припомнив один из мифов.

Котя услышала и демонстративно отвернулась. Она у меня довольно умная и понимающая, однако, своевольная и упрямая. Кошка, что еще тут сказать? Хотя с ее характером, я порой думаю, что не кота завел, а девушку. Так она ко мне не подходит, если я глажу уличных кошек. Шипит и прячется.

Говорят, что коты в своих хозяев, но тут я явно проигрываю. По сравнению с ней я сельский дурачок. Так сказать Емеля со своей щукой.

Ну а что? Коты вообще странные существа. Их то обожествляли, то демонизировали, споря об их природе и принадлежности. Из-за них страдали люди, и они же приходили на помощь. Сложно сказать о котах что-то конкретное, но одно я знаю точно – они явно не от мира сего. Видят больше, пропадают и появляются, когда им вздумается, бродят там,