народы мира, и нас не всегда понимали. Ну как тем же американцам с их крайним индивидуализмом и превратным пониманием настоящей свободы осознать такие простые для нас выражения: — «На миру и смерть красна» и «Вольному воля». Переведите их на английский, попробуйте!

Сейчас я был среди своих. Мне было хорошо. И ведь не скажу, чтобы в нашем коллективе не было шероховатостей, порой и до скандалов доходило. И парни, и девчонки иногда попадались далеко не сахар. Но все эти небольшие на самом деле проблемы быстро нивелировались нашей общностью. Мы студенты и это первое настоящее по духу братство!

«Эх, хоспади, как хорошо жить!»

— Спортсмены едут, а вон и «Зилок» прет!

Зоя Герасимова из филологов была самой высокой и глазастой. И не зря она высматривала машину спортфаковцев, точно там кого-то захомутала. Вон как радостно скачет навстречу автомобилю!

Ко мне подошел старший бригады механизаторов Илья Иванович. Он мнется, но выдает:

— Сергей Васильевич, сможете лишний часик сегодня поработать? Завтра дождь обещают. На этом поле тогда мы точно завязнем. И вам проблемы и нам возни лишней.

Я гляжу, как натужно прет по глиняному полю армейский вездеход и соглашаюсь. Это и в наших интересах.

— Сейчас с ребятами договорюсь. Но мне все равно надо будет пораньше уехать. Баня сегодня.

— Понимаю, — улыбается усатый Иваныч. — Отправим тебя с оказией на грузовике. И с нас причитается, командир.

— Договорились!

Народ охает, жалуется, но в итоге соглашается. Никому неохота завтра копаться на этом поле. Картошка, вернее, процесс её собирания уже всем до чертиков надоела. Поэтому хочется быстрее закончить и вернуться по домам, передохнуть перед долгой зимней учебой.

******

— Ох, Наташка, шла бы ты лучше в нашу смену париться. Мы так жарить умеем!

Кто-то из парней со спортфака подначивает самую фигуристую из девчонок филологического. Та родом из деревни, поэтому за ответом в карман не лезет. Деревенские девчонки более зубастые:

— Обмылка-то твоего хватит попариться?

Она еще и нарочито окает, так что смех пробивает всех. Девчата идут мыться всегда в первую смену и сейчас распаренные и ленивые павами выплывают на крыльцо бани. К вечеру промозглый ветер стих и я, стрельнув у кого-то сигарету, расслабленно посиживаю на скамеечке, покуриваю. Но зубоскалы не унимаются.

— Наташк, а он у меня волшебный. Потри, и все твои желания сбудутся.

Шутки на грани фола. Скабрёзность, как ни странно, не особо здесь в чести, но иногда ребят заносит. Зеваки застыли в немом ожидании. Наталья не спеша поправляет свернутое на голове в виде тюрбана полотенце и нарочито тяжело вздыхает.

— Туго придется твоей зазнобе, если обмылок твой для щастья кажный раз по часу тереть придется.

Вот тут все покатились со смеху. Вывернулась Наташка, срезала Коляна вчистую. Парень огорченно бросил окурок и шутливо погрозил девушке пальцем.

Из дверей выходят последние из помывшихся девушек, и самая шустрая партия из парней стремглав устремилась в раздевалку. Я натыкаюсь на раскрасневшуюся и оттого еще более милую Ирину. На её голове повязана белая косынка, делая Иринку одновременно такой простой и родной. Ну почему нашим девчонкам всегда идут платочки? Генетическая память? Я, видимо, слишком загляделся на нее, поймав на себе торжествующий взгляд рыжеволоски.

«Вот я мол какая!»

— На медленный танец меня завтра пригласишь?

Ничего себе заявочки! Медляки я у стенки точно не простаивал, постоянно был нарасхват. Это память моего старого тела помогла. Танцевать мне всегда нравилось, в итоге это увлечение привело в модный хип-хоп и брейк-данс. Нашу банду тогда приглашали везде, мы оказались на волне. Так что двигаться я умел неплохо, иногда показывая на танцполе мастер-класс. Неожиданно разнообразный оказался товарищ из будущего. Хорошо, что в прошлой жизни не был тюфяком. А то некоторым и вспомнить из юности нечего!

— Ну раз такое дело, то первый танец твой!

Я глупо улыбаюсь и продолжаю таращиться на Ирину. Простое и чистое лицо, открытый взгляд. Девчонки, зачем вы себя уродуете косметикой?

— Нравлюсь, что ли?

— Фигура у тебя классная.

Только сейчас девушка замечает, что я уставился на её блузку. Та довольно туго облепила высокую грудь распаренной девушки, и сквозь тонкую ткань отчетливо просвечивают соски.

— Дурак!

— Вот и поговорили.

Иринка с обиженным личиком убегает к подругам, а я задумчиво чешу подбородок.

Внезапно поблизости раздался чей-то низкий голос:

— Вроде взрослый мужик, а с женщинами обращаться не умеешь.

Я удивлённо оглядываюсь. На притолоку облокотилась наша банщица Нина Петровна. Парни все-таки её выперли наружу. Качаю головой, не соглашаясь с ней:

— Так, то с женщинами. Эти же чисто дети!

Не ввязываясь в дальнейшую дискуссию, пробегаю в раздевалку. Сам уже понял, что сморозил чушь. На девчонок из этого времени слова о фигуре таким образом не действуют. Им другое пока подавай. Воспитаны на хороших книгах и фильмах, не ведали грязи жизни. Ничего, вырастут, поймут. Но будут ли прежними? Нет, пусть они пока остаются именно такими. Нежными, наивными и задорными. Меня изнутри как будто омывает неведомой волной, вычищая все то наносное, что я принес с собой в этот мир.

«Эх, паря, попал ты!»

Глава 9 Заморозки

Как обычно, я в это утро выскочил на улицу в трениках и футболке, тут же зябко поежившись. Но спросонья всегда так! Сбегав в «Будку неотложности», начал разминаться, а затем подскочил к самодельному турнику и заорал от неожиданности. Железная труба на ощупь оказалась дико ледяной. Вышедшая за мной Анна Полякова с нашего факультета озадаченно глянула на меня и потрогала воду в рукомойниках.

— Сережа, это что — лед?

Я только сейчас заметил блестящий иней на траве и деревянных мостках. Бежавший по ним в сторону «Будки» Кирилл споткнулся и сейчас, чертыхаясь, отряхивал колени. А мы еще с вечера радовались, что тучи разошлись и с утра будет солнце. Вот тебе и первые заморозки! Ну а что вы хотите — Север!

— Ой, девчонки, как холодно! Аж мыться не хочется!

Ирина, вся сонная и оттого еще более милая вышла на крыльцо и не сразу заметила мой оценивающий её взгляд. И вправду, почему я не обращал раньше на нее внимания? Сейчас же тренировочный костюм достаточно плотно облепил изящную фигурку девушки.

«Почти третий номер», — автоматически отметил я размер её бюста. В остальном все было стройно и нигде не выпирало. — «Куколка!»

Ирина, наконец-то, обратила на