– Но я не хочу их! К тому же я никого не знаю!

– Вы считаете, что знаете меня?

– Я уверена, что вы честный и вполне приличный человек, на которого можно положиться. С вами мне будет спокойно и комфортно. А потому делиться своими проблемами и планами с кем-либо еще я не хочу.

Столь твердая вера в него легла на плечи Джесса тяжелым грузом подобно железным латам средневекового рыцаря.

«Честный... Приличный... Можно положиться...»

Черт побери, он, оказывается, куда лучше, нежели сам о себе думал!

Чувствуя себя явно неудобно, Джесс утопил пятерню в своих густых волосах. И вместе с тем ему очень бы хотелось быть именно таким, каким нарисовала его себе Онести!

– Спасибо! – несколько смущенно ответил он. – Со своей стороны, я должен признаться, что безмерно восхищен вашим героическим решением разыскать брата. Но если бы вы спросили моего откровенного мнения, то я бы посоветовал вам остаться здесь, у Скарлет Роуз, а для поисков брата нанять профессионала.

– Вы имеете в виду детектива?

– А почему бы и нет? Я уверен, что среди них есть немало и таких, кто специализируется на розыске пропавших людей.

На какое-то мгновение Джессу показалось, что в глазах Онести появилось выражение, близкое к панике. Но тут же исчезло. Она внимательно посмотрела на собеседника и вздохнула:

– Наверное, вы правы, Джесс! Честно говоря, я просто не понимаю, как столь простая мысль раньше не пришла мне в голову! Ну а теперь скажите, какое все же платье вы посоветовали бы мне надеть сегодня вечером? Бордовое или розовое в крапинку?

Джесс нахмурился. Возможно, он бы и согласился переменить тему их разговора, если бы на лице Онести не появилась до неестественности ослепительная улыбка.

– Что с вами? – строго спросил он.

– Со мной?

– Да, с вами. Я вижу, как дрожат ваши руки.

Онести потупила взгляд.

– Наверное, я несколько нервничаю перед сегодняшним вечером. По опыту знаю, что публика подчас бывает шумноватой и невнимательной.

– И что ж из того? Я ведь буду рядом!

– Рядом? Что вы имеете в виду?

– То, что я непременно должен находиться вместе с вами. Я же ваш концертмейстер. Или вы забыли?

Джесс протянул руку и, подняв голову Онести за подбородок, внимательно посмотрел ей в глаза.

– Обещаю, что буду рядом с вами. Во всех смыслах этого слова!

Онести порывисто обняла Джесса за шею и прижалась к нему, даже не заметив, что выходные платья, которые оказались между ними, смялись. Джесс закрыл глаза и не протестовал. Видит Бог, он также страстно хотел обнять эту девушку, но сдерживался... Хотя и чувствовал, что начинает терять контроль над собой.

Онести же приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его в щеку.

– Спасибо, Джесс!

Она повернулась и убежала в дом. А он растерянно смотрел ей вслед, не отрывая ладони от щеки, на которой был запечатлен поцелуй. Боже, как же хорошо, что завтра утром его здесь уже не будет! Ведь остаться хотя бы еще на день непременно означало бы натворить непростительных глупостей! Дело могло даже кончиться тем, что он, как мальчишка, упал бы к ногам этой хитрой и дерзкой девчонки!

Несмотря на все усилия выкинуть разговор с Джессом из головы, Онести продолжала думать о нем весь день и даже в начале вечера, когда надо было готовиться к выходу на сцену. Предложение Джесса нанять для поисков брата профессионального детектива казалось ей все более и более разумным.

Однако Онести хорошо помнила, как детективы упорно охотились за отцом. Она надеялась, что эти люди, узнав о смерти Дьюса, прекратили поиски. А если нет? Прознав о гибели Дьюса, они могли бы начать преследовать его дочь, которая должна в той или иной степени быть посвященной в дела и планы своего родного отца.

Для этого надо было только узнать ее имя, что детективам наверняка не составило бы труда...

– Онести, ты готова? – вернул ее к действительности голос Роуз с первого этажа. – Здесь уже собралось полно желающих послушать «самую сладостную певчую птичку Запада»!

– Сейчас, сейчас!..

Девушка спешно поправила прическу, положила гребенку на туалетный столик и ладонями разгладила чуть смявшееся розовое платье в крапинку. Она все же надела его для выступления. Причиной тому был жадный блеск в глазах Джесса, когда он рассматривал этот наряд.

Онести укрепила на затылке миниатюрный веночек из живых цветов и вышла.

Гул голосов в игорном зале смешивался с дымом и запахом сигар. Роуз и помогавшая ей Сара Уэнтворт сновали между столиками, разнося напитки и легкую закуску, успевая при этом перебрасываться с гостями шутками. Джо и Джейк абонировали стойку бара и один из столиков.

Онести чувствовала, как у нее то замирает, то начинает учащенно биться сердце. Ладони пересохли, язык распух так, что с трудом ворочался. И дело было не только в том, что она давно не выступала на публике: в последний раз Онести пела со сцены как раз в тот страшный вечер, когда погиб отец.

Все же ей удалось несколько успокоиться. Не обращая внимания на похотливые мужские взгляды, Онести выставила одну ногу в блестящей туфле вперед и медленно обвела глазами зал.

Большинство сидевших за столиками жили в «Черной подвязке» и пришли сюда из любопытства. Но были и обещанные Роуз пассажиры дилижанса – дюжина мужчин и две женщины, скорее всего мать и дочь. Последние устроились за столиком около двери. Дочь смотрела на Онести с восхищением, а мамаша – с явным неодобрением.

Онести стояла на сцене и ждала, пока все гости рассядутся, а в зале наступит тишина. Неожиданно за спиной она услышала бормотание Джесса и обернулась. Их взгляды встретились. Девушка почувствовала, как ее наполняет теплое ощущение его близости. Она утонула в тепле его сине-голубых глаз, неудержимо притягивавших к себе.

Джесс ободряюще подмигнул, сел за пианино и в ожидании посмотрел на солистку. Она чуть заметно кивнула...

Тихо прозвучали первые аккорды музыки. И тут произошло чудо. Онести показалось, что аудитория исчезла, растворилась в этих волшебных звуках. Она запела... Запела для Джесса... Только для него одного... Это была та самая песня, которую они уже столько раз репетировали, и ее мелодия не давала покоя Онести даже во сне. Сейчас ей казалось, что в окружающем мире существовали лишь она и Джесс.

Когда же последний звук музыки растворился в воздухе, по холодным щекам Онести покатились слезы. Глаза Джесса засияли. Она вдруг поняла, что еще никогда за всю свою жизнь не испытывала ощущения такой душевной близости с другим человеком.

Какое-то движение в первом ряду столиков нарушило охватившее зал оцепенение. Один из мужчин встал со своего места и не спеша направился к Роуз. Они обменялись несколькими фразами, после чего Скарлет взяла его за руку и, одарив многообещающей улыбкой, повела за собой к лестнице на второй этаж. Увидев это, мамаша закрыла ладонью глаза своей юной дочери, потом схватила ее за плечи, и они под плаксивое шмыганье дитяти вышли из зала.